Джейн Фэйзер - Любимая
Кларисса тоже попыталась разыграть маленькую пародию в том же духе, отчего Тео упала на диван и стала бешено аплодировать.
— Кто-нибудь поможет мне завернуть скелеты кроликов? — спросила Рози из-за стола, где она сосредоточенно упаковывала свой музей, вполуха прислушиваясь к беседе сестер. Они часто приходили в классную комнату, особенно когда хотели, чтобы их никто не слышал.
— Я тебе помогу, хотя меня совсем не интересуют скелеты, — поспешила на помощь сестренке Кларисса.
— Но они же такие красивые, — возразила Рози.
— Мне очень жаль маму, — проговорила Эмили. — С первой минуты леди Джилбрайт только и делает, что жалуется. В спальне слишком сквозит, вода в ванне недостаточно горячая, слуги слишком медлительны.
— Она просто невыносима, — поддержала ее Тео. — Она ведет себя так, словно она здесь хозяйка, а мы узурпаторы. Просто не знаю, как долго я еще смогу сдерживаться.
— Ты на этот раз просто удивительно терпелива, — заметила Кларисса, тщательно заворачивая в бумагу берцовую кость. — Даже когда она заявляет тебе, что ты не заботишься о своей внешности и нуждаешься в руководстве светской дамы.
— Она по крайней мере не говорит этого при маме, — присоединилась к ним Эмили. — Но я действительно с ужасом ожидаю, когда ты взорвешься, Тео.
— К сожалению, не могу. Я связана страшной клятвой, и надо мной — дамоклов меч.
— Что ты имеешь в виду?
— У Дамокла над головой во время пира висел на конском волосе меч, а посадил его туда злой Дионисий, — с энтузиазмом пояснила Рози.
— Да, я знаю эту историю, но интересно, что этим хотела сказать Тео. — Кларисса увидела, как Тео вскочила с дивана и принялась мерить комнату шагами. — Кто его держит над твоей головой?
Тео вздохнула. Ей не следовало этого говорить.
— Стоунридж, если уж тебе так хочется знать. Но всему есть предел, и, если я сорвусь, этой старой крысе не поздоровится!
— Тео! — со смехом воскликнула Эмили.
— Предел чему? — не отставала Кларисса. Тео снова вздохнула:
— Я тут наговорила ему всяких гадостей, а графу это почему-то не понравилось. И вот наказание: я должна быть безупречно вежливой с его матерью, несмотря на то что почтительный сынок сам называет ее ведьмой.
— О!
Кларисса, казалось, жаждала дальнейших подробностей, но, к счастью, Эмили перевела разговор на другую тему:
— Надеюсь, ты не часто будешь ее видеть после свадьбы.
— Вчера он здорово осадил свою сестру, — заметила Кларисса. — Ты обратила внимание?.. Ну когда она ныла, что ей пришлось долго звонить, требуя утренний шоколад? Он сказал, что непорядочно требовать от прислуги горячий шоколад за десять минут до завтрака, и к тому же надо просыпаться в положенное время и больше двигаться, не то она скоро превратится в старую развалину.
Тео ухмыльнулась:
— Да, я просто наслаждалась. Но он не позволит своей матери обосноваться здесь, и я искренне благодарна ему за это.
— Я могу подбросить ей в постель одну из своих белых мышей, — предложила Рози. — Эта леди вчера была такой противной и сказала, я еще мала, чтобы находиться в гостиной, особенно с грязными ногтями. Я не думала, что они грязные… но, может быть, они действительно были такими. — И добавила: — Я копала червей.
— Я думаю, скорее пострадает мышь, а не леди Джилбрайт, которая просто раздавит ее. Да чего там говорить, от одного ее взгляда мышь умрет от страха.
— Тогда я не буду этого делать, — деловито проговорила Рози, поднося к носу листок с наколотыми на нем бабочками.
— Нам лучше спуститься вниз, — неохотно предложила Эмили. — Мы не можем оставлять маму надолго.
— Завтра они в это время уедут. — Кларисса встала с дивана. — А мы обоснуемся на новом месте.
— И Тео станет замужней леди, — закончила Рози и добавила: — Интересно, как это будет выглядеть?
— Ты нервничаешь? — спросила Эмили, беря сестру за руку, когда они вышли. Тео покачала головой:
— Из-за будущего, возможно, но не из-за завтрашнего дня.
— А из-за завтрашней ночи? — поинтересовалась Кларисса, красноречиво кивнув на восточное крыло дома. Тео ухмыльнулась:
— Нет, уж это точно.
— Но мама наверняка говорила с тобой об этом?
— Говорила, но я и без нее знала, только не могла ей сказать.
— А откуда ты знаешь?
— Стоунридж — хороший учитель, — озорно ответила Тео.
— Тео, ты уже…
— Не совсем, потому что он не захотел доводить дело до конца. Но я не жду никаких сюрпризов.
— Относительно чего, кузина?
Услышав за спиной голос графа, все трое резко вскрикнули. Боже, как много он успел услышать?
Тео повернулась. Сильвестр смеялся, глаза его блестели, и Тео поняла, что он слышал гораздо больше, чем положено.
— Вы подслушивали, милорд?
— Вовсе нет, просто я шел за вами, — заявил граф, поднимая руки в знак примирения. — Но я должен кое-что сказать вам, любовь моя. Если вы и не ожидаете никаких сюрпризов, то я не исключаю возможности, что вы будете потрясены.
Лица девушек вспыхнули, когда они уловили значение его слов. Сестры были немного смущены внезапным появлением графа, а он, глядя на них, испытывал радостное ощущение, что сумел взять верх сразу над целым выводком Белмонтов. Он намеренно взял Тео за подбородок и поцеловал в губы.
— Жизнь полна сюрпризов, кузина. Отпустив ее, он отвесил сестрам насмешливый поклон и свернул в галерею.
— Я рада, что мама не позволила ему выбрать меня, — проговорила Кларисса, задумчиво рассматривая выражение лица сестры. — Он очень искушенный… и, ну… — она подыскивала нужное слово, — зрелый.
Кларисса решила остановиться, хотя это слово и не совсем выражало то, что она хотела сказать.
— Не то чтобы он мне не нравился, — поспешно добавила она. — Вовсе нет, но он как-то подавляет, когда с ним общаешься.
— Но мне кажется, он понимает Тео, — заявила Эмили.
Она знала, что мать тоже так думает, хотя леди Илинор доверительно поведала старшей дочери, что уверена: этот брак будет ознаменован не одним фейерверком.
— Это единственное, что меня успокаивает, — сухо проговорила Тео. — Я иду к себе, мне надо кое-что сделать.
Сестры посмотрели ей вслед и обменялись красноречивыми взглядами, а затем спустились вниз, чтобы примкнуть к осажденным.
Тео со вздохом облегчения закрыла за собой дверь спальни. Это последняя ночь в ее комнате. Со дня смерти ее бабушки апартаменты графини Стоунридж стояли пустыми с покрытой чехлами мебелью, но теперь, спустя двадцать лет, их готовили для новой графини.
Перьевые матрасы набивались заново, дощатая обивка стен и мебель полировались и покрывались воском, ковры были заштопаны в тех местах, где они износились, а серебряные канделябры натерты до блеска. Вчера приходил Дэн, мастер на все руки, который смазывал петли на двери между двумя смежными спальнями.
