Кайла Грей - Обжигающий поцелуй
— Успокойся, приятель. Тебе эта война только на пользу, так что не нервничай.
— Разве я нервничаю? Да я спокоен как…
— Как бешеный бык. Еще раз говорю: не нервничай, Джакс. И предоставь мне вести переговоры. По крайней мере, до тех пор, пока мы не узнаем, как обстоят дела. Но мне кажется, что все будет в порядке.
— Какой же ты оптимист, — проворчал Джакс, когда они уже направились к дому. — А вот я, кажется, чувствую, как веревка затягивается на моей шее.
Кейн с усмешкой взглянул на приятеля.
— Это не веревка, а твой галстук. Ты так и не научился правильно его завязывать.
— Да, верно. Эти чертовы штуковины с ума могут свести, — отозвался Джакс.
Кейн снова взглянул на друга, но на сей раз промолчал. Их ждал серьезный разговор, и следовало собраться с мыслями. Приблизившись к дому, они немного помедлили, затем вошли прямо в кабинет хозяина. Адмирал Брэдфорд, склонившись над камином, раскуривал трубку.
— Входите, джентльмены, — сказал он, сделав шаг навстречу гостям. Садитесь, пожалуйста. Может, бренди?
— Нет, благодарю, — ответил Кейн.
— Я выпью вместо него, — сказал Джакс, закидывая ногу на ногу.
— Что мы можем сделать для вас, адмирал? — спросил Кейн.
Брэдфорд протянул Джаксу хрустальный бокал и, усевшись в высокое кожаное кресло, сделал глоток из своего бокала. Затем проговорил:
— Полагаю, нам пора что-то предпринять. Возмущению колоний нет предела. Два дня назад я получил сообщение о том, что британцы захватили порох из пакгауза в Массачусетсе. Что вы об этом думаете?
Кейн покосился на Джакса, а тот, беспечно пожав плечами, спросил:
— А что мы должны об этом думать? Порох принадлежал вам, адмирал?
Брэдфорд криво усмехнулся.
— Нет, конечно, нет. То есть порох не являлся моей собственностью, но сам по себе захват… Это для меня оскорбительно.
— Неужели?! — рассмеялся Джакс.
Кейн выразительно взглянул на друга и проговорил:
— Я всегда считал, что о политике надо говорить в большой компании после плотного обеда нескольких бутылок спиртного, а сейчас для такой беседы не самое подходящее время, не так ли, адмирал?
Брэдфорд пристально посмотрел на него и тихо сказал:
— Возможно, вы правы, но сейчас — особый случай. Этот разговор — для ограниченного круга лиц. Едва ли вам хотелось бы, чтобы всем стало известно, что вы атакуете и топите английские корабли, дабы улучшить положение колоний.
— Черт возьми, о чем это вы?! — прогремел Джакс, вскакивая на ноги.
— Мой друг очень обидчив, адмирал, — сказал Кейн с улыбкой. — Вам придется простить его. Но должен сказать, что я тоже не совсем вас понимаю. Чего вы добиваетесь?
— Успокойтесь, джентльмены. Ваши секреты не раскрыты. И ваша лояльность не подвергается сомнению.
Кейн с Джаксом переглянулись, а адмирал добавил:
— Дело в том, джентльмены, что именно я посылаю вам приказы.
Кейн промолчал, а Джакс воскликнул:
— Так что же вы молчали?! Почему сразу об этом не сказали?!
Тут Кейн откашлялся и проговорил:
— Итак, вы знаете о нас кое-что. Но как нам убедиться, что этот разговор не ловушка?
— Разумеется, не ловушка. Ведь вы же не арестованы. К тому же я человек осторожный, поэтому ни за что не остался бы один в комнате с теми, кого считаю своими врагами.
— Так вот, оружие, которое вы взяли с «Оксфорда», было доставлено в Филадельфию, — продолжал Брэдфорд. — Незадолго до этого мы перехватили письмо, из которого узнали, что на наших людей в Филадельфии будет совершено нападение. И если бы не ваше оружие, то им не удалось бы отбиться. Джентльмены, я хочу лично поблагодарить вас.
— Спасибо, что рассказали об этом, сэр, — ответил Кейн. Теперь он окончательно убедился в том, что адмирал Томас Брэдфорд — тот самый человек, от которого он получал тайные приказы. И не было ничего удивительного в том, что Брэдфорд, еще в юности начавший службу в Королевском флоте, теперь стал борцом за независимость колоний. Ведь он родился в Америке, поэтому не мог не понимать, в чем состоят истинные интересы его страны.
— Сэр, когда вы приняли решение поддержать колонии? — спросил Кейн.
— Несколько лет назад. Причем бостонская резня оказалась последней каплей. Разумеется, я не покинул службу, но, ссылаясь на болезнь, отошел от активной деятельности в Королевском флоте, чтобы заняться другими делами. У меня во флоте есть единомышленники, и мы всеми силами поддерживаем таких храбрецов, как вы, Кейн.
— Но сейчас обстановка накалилась, — заметил Джакс. — Британцы приступили к активным действиям на море, и нам нужен собственный флот. Черт возьми, мы с Кейном только что начали дело и получили множество заказов на корабли.
— Очень хорошо, джентльмены. Именно поэтому я и позвал вас сюда. К сожалению, у нас пока нет шансов достойно противостоять Королевскому флоту. Вскоре море станет еще более опасным, и мы поняли, что пришло время сделать каперство официальным промыслом. Когда это произойдет, у вас появится много работы. А пока вы оба должны затаиться, понимаете?
— Но у меня как раз сейчас неотложное дело, — заявил Кейн. — Я должен во что бы то ни стало…
— Я знаю о твоем деле с Хью, — кивнул адмирал. — Но с этим, Кейн, тебе придется подождать. Однако по секрету скажу: у меня с ним тоже кое-какое дело, так что потерпи — всему свое время.
— Вы говорите, надо затаиться? — проворчал Джакс. — А ведь я только вошел во вкус…
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Брэдфорд с улыбкой. — Но не огорчайся, парень, впереди у тебя еще множество битв. А пока что строй свои корабли и держись подальше от неприятностей. Встретимся через три недели. С вами свяжутся обычным способом и сообщат детали. А теперь, джентльмены… не вернуться ли нам на праздник?
Глава 18
Кейн встал и направился к двери следом за Джаксом, но адмирал Брэдфорд остановил его, положив руку на плечо.
— Еще минутку, Кейн. — Брэдфорд подошел к камину, поворошил угли и, выпрямившись, проговорил: — Моя дочь твердо решила выйти за Хью Дэвиса.
— Но вы можете отказать ему, — заметил Кейн.
Адмирал со вздохом пожал плечами.
— Да, возможно. Но не уверен. Видишь ли, год назад я не возражал против этого брака. Потом узнал, что он ярый сторонник англичан, но уже не мог отступить, не вызвав подозрений. Поэтому я сказал, что ему придется подождать, пока Оливии исполнится двадцать один год. Я надеялся и молился, что она найдет другого молодого человека, но вот прошел год, а они оба полны решимости заключить брак.
