Элизабет Бойл - Ночной соблазн
Он не собирается… он не думает…
Рокхерст оторвался от нее, чтобы окончательно стянуть платье и корсет. Она осталась совсем голой, если не считать подвязок, которые он игриво стаскивал с нее зубами.
– Вы понимаете, что делаете? – охнула она, когда он припал губами к ее бедрам, одновременно сжимая ее ягодицы.
– Очень на это надеюсь, черт возьми, – бесшабашно усмехнулся он. – Но ты скажешь, если я сделаю что-то не так.
«Не так? Он действительно безумен!»
Гермиона снова застонала, когда его пальцы коснулись коротких завитков у развилки ее бедер. Словно он знал, как заставить ее раздвинуть ноги по своей воле.
Похоже, так оно и есть.
Он нежно подул на темный треугольник, и она послушно развела ноги.
А потом… потом она уже не ощущала его дыхания. Только его губы, язык… и бедра Гермионы поднялись навстречу его поцелуям.
Ее пальцы комкали покрывало. Пятки судорожно упирались в матрац.
Ее никогда не касались там, тем более не целовали, а его язык дразнил ее нежно и осторожно, совсем как в тот раз, когда он впервые ее поцеловал.
Она нетерпеливо выгнулась, но он, казалось, поняв, какая потребность ею владеет, продолжал сосать крошечный бугорок, до этой поры скрытый розовыми складками.
Гермиона громко застонала, и граф торжествующе улыбнулся.
– Рано, – твердо заявил он. – Впереди еще много всего.
Много?
Вместо ответа он осторожно проник пальцем в ее девственный грот. Это оказалось не так легко, но когда он попытался отстраниться, Гермиона начала осознавать, что именно было ей обещано, и с силой налегла на его руку. На этот раз за первым пальцем последовал второй.
Все как она видела в непристойных гравюрах, найденных у матери. И хотя название альбома поначалу шокировало Гермиону, теперь она знала, что следовало бы назвать его не «Вкус рая», а «Райский поцелуй», потому что она все сильнее стремилась куда-то в высоту, к завершению, ничего, кроме блаженства, не обещавшему.
Его губы вершили свою сладостную пытку, и Гермиона вдруг выкрикнула его имя, обнаружив настоящий рай… о, это лучше, чем красочный веер взорвавшихся китайских петард и распродажа шелков.
Она попыталась набрать в грудь воздуха, понять, что происходит.
Судя по громкому смешку, граф знал. Ну конечно, знал! Он сам и подарил ей это волшебство! Гермиона вздохнула, набралась храбрости, чтобы взглянуть на него, и увидела в его глазах блеск, означавший, что это только начало.
Неужели такое возможно?
Она осмелилась снова посмотреть на него… вернее, на его панталоны, предательски бугрившиеся спереди.
Желание, подобного которому она еще не испытывала, наполнило ее любопытством… и предвкушением.
И поскольку он был прав и она действительно оказалась любопытной плутовкой, то и притянула его к себе. Рокхерст повиновался, целуя ее живот, грудь, и наконец завладел ее губами в жгучем поцелуе, от которого она едва не потеряла сознание.
Граф понял, что вовсе не обязательно видеть ее. И поэтому закрыл глаза и дал волю воображению. Какая чувственная кошечка.
Он изучал руками ее тело. В крови кипело желание, но он запоминал каждый изгиб, каждый контур.
А он еще думал обольстить ее, но их роли переменились, и это она искушала его. Эта мейфэрская мисс. Таинственный маленький эльф.
Как она целуется! Как ласкает его язык своим! Куда девалась нерешительная робкая девушка, не умевшая целоваться! Она превратилась в кокетливую страстную женщину.
Она провела руками по его спине, остановилась у края панталон и замерла, словно не зная, что делать дальше.
«Расстегни их! – мысленно умолял он. – Черт возьми, стаскивай же их!»
И она словно услышала его. Дрожащими руками расстегнула пуговицы и неумело потянула панталоны вниз. Прикосновение ее теплых рук доводило Рокхерста до безумия. Слыша ее стоны и тихие вздохи в тот ошеломляющий момент, когда она испытала наивысшее блаженство, он едва не последовал за ней.
Но теперь ему оставалось только помочь своей Тени. Нетерпеливо сдернув панталоны, он отбросил их на пол. Его плоть затвердела, как камень, и он едва сдерживался, чтобы не вонзиться в невидимую женщину.
«Безумие! – твердил он себе. – Полнейшее безумие». Но он хотел ее, как не хотел ни одну женщину. Его намерения обольстить ее были забыты. Канули в небытие вместе со здравым смыслом и обычной расчетливой сдержанностью.
Так было до той секунды, пока их пальцы снова не переплелись и он не вспомнил, почему оказался здесь. Потому что на ее безымянном пальце, как живое, дрогнуло кольцо.
И позвало его.
«Забери меня, – прошептало оно. – Забери меня любым способом. Каким только пожелаешь».
Его глаза застлало темнотой, а страсть превратилась в жажду совершенно иного рода. Жажду крови.
«Как легко будет убить ее сейчас… – прошептал ехидный внутренний голос. – Убей, и кольцо будет твоим».
В этот момент она приподняла бедра, прижавшись к его восставшей плоти.
– Что ты хочешь?
«Кольцо! Я хочу чертово кольцо!» – едва не закричал он. Но тут он в ужасе открыл глаза, поняв, как близок был к тому, чтобы отобрать кольцо. Отобрать все, что могло спасти его душу. Спасти жизнь.
Но в таком случае он возьмет больше, чем ее невинность. Возьмет жизнь!
Только даже эта ужасная мысль не помешала его руке потянуться к ее горлу.
И это так просто…
Рокхерст вскочил с кровати, бросился в дальний конец комнаты и, тяжело дыша, содрогнулся. Что он хотел сделать?! Что?! Простыни тихо зашуршали.
– Что случилось? – прошептала Гермиона.
– Все! – отрезал он, пытаясь избавиться от опасной тьмы, в которую все еще был погружен. – Между нами ничего не может быть.
Рокхерст далеко не сразу пришел в себя. Встал у окна спиной к ней и тяжело вздохнул.
Теперь не осталось сомнений в том, что девушка где-то нашла кольцо Милтона.
Он слышал, как она собирает одежду и тихо наводит порядок в комнате, словно тоже видела тьму, царившую в его сердце.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она нарушила неловкое молчание:
– Полагаю, вы правы. Никто не поверит, если я начну рассказывать, кто вы на самом деле.
Граф вскинул брови, но не обернулся.
– Совершенно верно.
– Но так было не всегда, верно? Было время, когда лондонские жители платили вам дань. То есть не вам, а вашим предкам.
Рокхерст посмотрел в ту сторону, где, по его предположениям, находилась девушка. Значит, она прочитала Подмора.
Так в его постели еще и находится «синий чулок»?! Впрочем, разве простые туфли и унылое платье не послужили ему предупреждением?
Что же, он удовлетворил ее страсть. Почему бы не удовлетворить и любопытство.
