Лиза Клейпас - Искушай меня в сумерках
– Что, по-вашему, я должен был предпринять, Маркс? Сослать Поппи в монастырь? Она вправе выйти замуж за кого пожелает.
– Даже если все это закончится несчастьем?
– Это закончится не несчастьем, а всего лишь – отчуждением. И я предупредил об этом Поппи. Но она связала себя обязательством и твердо намерена выйти за него. Я всегда считал Поппи достаточно разумной, чтобы совершить такую ошибку.
– Она благоразумна, – сказала Маркс. – Но она также и одинока. И Ратледж воспользовался этим.
– Как она может быть одинокой? Она все время окружена людьми.
– Это может быть самым худшим из всех видов одиночества.
В ее тоне прозвучала тревожная нотка – болезненная грусть. Лео захотелось прикоснуться к девушке... притянуть ее ближе к себе... так чтобы ее лицо уткнулось ему в шею... и это вызвало у него чувство весьма похожее на панику. Следовало что-то предпринять, чтобы изменить настроение, возникшее между ними.
– Не стоит унывать, Маркс, – оживленно сказал Лео. – Уверен, что когда-нибудь вы тоже встретите кого-то особенного, кого сможете изводить всю вашу оставшуюся жизнь.
Он с облегчением вновь увидел ее привычный сердитый взгляд.
– Я пока что не встречала мужчины, который был бы в состоянии конкурировать с чашкой хорошего крепкого чая.
Лео собирался ответить, когда услышал шум, доносившийся из ризницы, где находилась Поппи.
Мужской голос, напряженный и настойчивый.
Лео и Маркс переглянулись.
– Разве она там не одна? – спросил Лео.
Компаньонка неуверенно кивнула.
– Это Ратледж?- удивился Лео.
Мисс Маркс покачала головой.
– Я только что видела его снаружи.
Молча Лео ухватился за ручку двери и открыл ее. Мисс Маркс последовала за ним в ризницу.
Лео так резко остановился, что компаньонка врезалась ему в спину. Его сестра, одетая в закрытое белое кружевное платье светлым силуэтом вырисовывалась на фоне целого ряда черных и пурпурных одеяний. Поппи казалась ангелом, купавшимся в лучах света, падавшего сквозь узкое прямоугольное окно. Свадебная фата ниспадала ей на спину с изящного венка из белых бутонов роз.
Девушка стояла лицом к лицу с Майклом Бэйнингом, который выглядел как сумасшедший – безумные глаза, взъерошенная одежда.
– Бэйнинг, – сказал Лео, сильным ударом ноги захлопывая дверь. – Не знал, что вы были приглашены. Гости сейчас рассаживаются на скамьях в церкви. Предлагаю вам присоединиться к ним.
Он сделал паузу и продолжил ледяным голосом с тихим предупреждением:
– А еще лучше – уезжайте совсем.
Бэйнинг покачал головой, в его глазах светилась отчаянная ярость.
– Не могу. Я должен поговорить с Поппи, пока не стало слишком поздно.
– Уже слишком поздно, – сказала Поппи, цвет лица которой был почти таким же белым, как и ее платье. – Все уже решено, Майкл.
– Ты должна узнать, что я обнаружил. – Майкл бросил на Лео умоляющий взгляд. – Позвольте мне переговорить с нею наедине.
Лео покачал головой. Он не испытывал антипатии к Бэйнингу, но не мог не видеть, что из этого не выйдет ничего хорошего.
– Извини, старина, но кто-то должен подумать о приличиях. Все это сильно смахивает на последнее свидание перед свадьбой. И поскольку такое свидание выглядит весьма скандальным даже между женихом и невестой, то встреча между невестой и кем-то другим выглядит еще более нежелательной.
Лео почувствовал, что мисс Маркс подошла и встала рядом с ним.
– Позвольте ему сказать, – произнесла компаньонка.
Лео бросил на нее раздраженный взгляд.
– Черт возьми, Маркс! Вы когда-нибудь устанете указывать мне, что я должен делать?
– Когда вы больше не будете нуждаться в моих советах, я перестану их давать.
Поппи не отрывала взгляда от Майкла. Все это походило на сон, на страшный сон – его появление за несколько минут до ее бракосочетания с другим мужчиной, когда она уже одета в свадебное платье. Страх наполнил ее. Она не желала услышать то, что Майкл хотел сказать, но также она не могла и прогнать его.
– Почему ты здесь?- ухитрилась спросить она.
Майкл выглядел страдающим и умоляющим. Он что-то держал... письмо.
– Ты узнаешь это?
Взяв письмо рукой, затянутой в кружевную перчатку, Поппи пристально уставилась на него.
– Это любовное письмо, в замешательстве сказала она. – Я потеряла его. Где... где ты его нашел?
– У моего отца. Гарри Ратледж отдал письмо моему отцу.
Майкл резко взъерошил свои волосы.
– Этот ублюдок пошел к моему отцу и рассказал ему о наших отношениях. Представил их в самом худшем свете. Ратледж настроил моего отца против нас прежде, чем у меня появился шанс самому рассказать ему о нас.
Поппи стало еще холоднее, во рту у нее пересохло, сердце стучало медленными болезненными ударами. В то же самое время ее мозг работал быстро, делая ряд быстрых выводов, каждый из которых был еще более неприятным, нежели предыдущий.
Дверь открылась, и все обернулись, чтобы посмотреть, как кто-то еще входит в ризницу.
– Ну конечно, – Поппи услышала суровый голос Лео. – Только вас еще и не хватало для полноты трагедии.
Гарри, выглядевший вежливым и удивительно спокойным, вошел в маленькое переполненное помещение. Он приблизился к Поппи, его зеленые глаза оставались невозмутимыми. Он хранил самообладание подобно непроницаемой броне.
– Здравствуй, дорогая.
Он протянул руку и легонько прикоснулся к прозрачному кружеву ее фаты.
Даже, несмотря на то, что он не прикоснулся непосредственно к ней, Поппи напряглась.
– Это плохая примета, – пересохшими губами прошептала она, – если жених увидит невесту до начала церемонии.
– К счастью, – произнес Гарри, – я не суеверен.
Поппи была полна смятения, гнева и приглушенной боли. Пристально глядя в лицо Гарри, она не замечала ни малейшего следа угрызений совести на его лице.
"В сказке, – говорил он ей, – я, наверное, был бы злодеем".
Это было правдой.
И она собиралась выйти за него замуж.
– Я рассказал ей о твоем поступке, – заявил Майкл Гарри. – Как ты сделал невозможным брак между нами.
– Я не делал его невозможным, – сказал Гарри. – Я всего лишь создал для него некоторые препятствия.
Каким молодым, благородным и уязвимым казался сейчас Майкл, совсем не похожим на героя.
И каким серьезным, жестоким и высокомерным был Гарри. Поппи не могла поверить, что когда-то находила его очаровательным. Что он нравился ей, и она полагала, что сможет быть в какой-то степени счастлива с ним.
– Она была бы твоей, если бы ты на самом деле хотел ее, – продолжил Гарри с безжалостной улыбкой на губах. – Но я хотел ее сильнее.
Замахнувшись кулаком, Майкл бросился на Гарри с удушливым криком.
