Джоанна Линдсей - Будь моей
Но когда Василий вернулся, прошло не менее часа после наступления темноты, и этого оказалось достаточно, чтобы Александра заподозрила, что Василии нашел сговорчивую женщину где-то далеко впереди, и поэтому к его приходу Александра уже распалилась не на шутку, и гнев ее был отнюдь не притворным. Во всю силу своих легких она поносила близнецов. К сожалению, ее запас вульгарных ругательств был ограничен. Не рассчитав своих возможностей заранее, Александра была вынуждена прервать свой обличительный монолог и прошептать близнецам:
— Я уже исчерпала свой запас брани. Быстро помогите мне, ну-ка назовите еще какие-нибудь ругательства.
Не удержавшись от улыбки, Тимофей прикрыл рот руками, но Никишка был счастлив услужить, и щеки девушке зарделись, а глаза полезли на лоб, когда ей пришлось вслед за ним повторять все новые и новые непристойности, которые он любезно ей подсказывал. Правда, Александра стояла спиной к Василию и могла не беспокоиться, что он заметит ее собственное замешательство.
Но ей не терпелось узнать его реакцию. Не удержавшись, Алин шепотом спросила Никишку:
— Ну как он? Возмущен? Ошеломлен?
— Мне неприятно говорить об этом, но он смеется.
На минуту она застыла с открытым ртом, потом плечи ее поникли, и она с отвращением сказала:
— Что же, черт возьми, нужно, чтобы вывести его из терпения?
Никишка не мог больше сдерживать смех:
— Попробуйте станцевать нагишом у костра. Я думаю, он не останется равнодушным, а мы, конечно, будем смотреть в другую сторону.
— Разумеется, вы будете смотреть в другую сторону, — сухо подтвердила Александра, и обрушив на близнецов новый поток брани, на сей раз вполне искренней, удалилась, рассерженная на них, а еще больше на себя, потому что не достигла цели, но пуще всего на Василия, за то, что тот оказался таким чурбаном! Надо же — она так старалась, а ему смешно! Неужели графу невдомек, что раз она может позволить себе это здесь, то с такой же легкостью закатит подобную сцену и в гостиной в присутствии короля?
Александра удалилась к лошадям, чтобы утешиться и успокоиться, — она так делала всегда: лошади оказывали на нее благотворное действие. Там и нашел ее Василий. Но сегодня облегчение почему-то не приходило. Александра расхаживала среди лошадей, не обращая внимания на графа, хотя инстинктивно почувствовала его присутствие. Может быть, поэтому она и не могла успокоиться. Александре было неприятно, что она ощущает присутствие Василия так же, как ее кобылы ощущали присутствие жеребцов, если те оказывались поблизости.
Василий не стал дожидаться, пока она соизволит обернуться:
— Может быть, объясните мне, чем так разгневали вас ваши казаки?
— Почему это я должна вам объяснять?
— Потому что я вас спрашиваю.
Александра решила отказаться от своего первоначального намерения нагрубить ему, потому что лошади навели ее на мысль придумать вполне правдоподобную ложь. Она повернулась к Василию, и, как это уже не раз случалось, его красота вновь смутила и встревожила девушку. Каждый раз, когда Александра оказывалась так близко от графа, ей становилось трудно дышать, не говоря уже о беседе с ним.
Наконец ей удалось взять себя в руки;
— Они позволили Князю Мише покрыть одну из кобыл.
— Вот как?
— Им прекрасно известно, что я обязательно должна при этом присутствовать, — пояснила она, и это была правда.
— И вы действительно присутствуете и наблюдаете?
По его лицу девушка поняла, что наконец-то ей удалось смутить и шокировать его и не тем, что делалось напоказ, а вполне обычным и будничным занятием.
— Конечно, наблюдаю. Это мои «дети», и лучше меня за ними не ухаживает никто! Я должна быть уверена, что кобылы не пострадали, как любой нормальный коневод, разводящий скаковых лошадей.
— Но…
— да?
Тон ее был вызывающим, и Василий хотел напомнить, что она все-таки женщина, но тут ему пришло в голову, что при таком поведении о женственности не может быть и речи. Вспомнив об этом, он решил сменить тему:
— И где же вы были, что вас не смогли найти? Алин улыбнулась:
— А вы не догадываетесь? Вы не единственный, кто любит кататься верхом в одиночестве…
Она уже хотела было продолжить: «…в поисках развлечений», — но граф лишил ее этой возможности:
— И что же вы делали?
— Ну, когда я езжу верхом, — сказала она, — то не держусь дороги, как вы. Дикое поле гораздо интереснее и привлекательно для меня.
И на этот раз ей удалось достигнуть цели, но, вместо того чтобы наброситься на нее, Василий убежденно заявил:
— Вы лжете, Длин.
— Конечно, лгу, но что заставило вас так подумать?
Внезапно Василий нахмурился:
— Что вы хотите сказать этим «конечно»? У вас есть такая привычка — лгать?
— Разумеется, — не раздумывая ответила она. — Это делает жизнь гораздо интереснее. Вы так не считаете?
— Нет, не считаю, — возразил он серьезно. — Жизнь достаточно интересна и без всяких осложнений. Впрочем, это неважно. Вы взрослая женщина, и я не собираюсь отучать вас от ваших привычек.
Его снисходительный тон взбесил ее, а Александре куда приятнее было испытывать подлинный гнев к графу, чем Притворяться рассерженной на своих друзей.
Улыбнувшись, она ответила:
— Как это великодушно с вашей стороны, Петровский! От меня такого великодушия не ждите. Впрочем, мы оба знаем, от каких привычек я собираюсь вас отучить.
Граф не попался на удочку, но на этот раз его улыбка была уже не такой искренней.
— Это вы воображаете, что перевоспитываете меня и отучаете от моих привычек. Я знаю, что вы лжете, потому что, если бы вы уехали одна, один из моих людей тут же сообщил мне, а другой последовал бы за вами.
— Ах, так за мной шпионят? Ну ладно, я верну вам этот знак внимания и с завтрашнего дня тоже начну выслеживать вас, чтобы разузнать, что вы делали сегодня.
Его брови взметнулись вверх:
— Вы хотите сказать, на ферме, которую я нашел…
— Вы там волочитесь за женщинами…
— Ну, ну, и в чем же вы меня обвиняете? — Василий был так рад ее подозрениям, что чуть ли не смеялся. — По правде говоря, когда я набрел на ферму, уже почти стемнело, и у меня не оставалось времени порезвиться. Но уж раз об этом зашла речь, позвольте напомнить, что ваше собственное поведение должно тоже оставаться безупречным, совершенно безупречным, по крайней мере пока вы не родите мне наследника. Потом можете делать, что хотите.
— Я и так собираюсь делать, что хочу, и не буду ждать вашего позволения. Что же касается вас, то с вашими грязными и вульгарными связями покончено.
Его хорошее настроение моментально улетучилось; Василий просто не верил своим ушам.
