Сьюзен Кинг - Пророчество Черной Исабель
– Да, имя моей птицы оказалось пророческим… – мрачно отозвался он.
«Ну конечно, – вспомнила девушка, – эта птица погибла от английской стрелы». В его голосе слышалась искренняя печаль, и Исабель ждала, что он продолжит разговор, но он молчал.
Наконец повеяло прохладой и ароматом лесных трав, опять вокруг зашумела листва, девушка догадалась, что они снова в лесу. Лошади замедлили ход. Сидевший на руке Линдсея сокол недовольно вскрикнул.
– Вы правы, – нарушил молчание Джеймс, – ему нужно имя. У вас есть что-нибудь на примете?
– Гм… Дайте подумать… – сдвинула брови Исабель. – Кто из рыцарей держал ловчих птиц или ходил с ними на охоту? Артур, Гектор, Тристан, Гэвин… Есть! – она радостно схватила его за руку, – Назовите его Гэвином!
– Подойдет ли оно соколу?
– Конечно, ведь оно переводится с валлийского как «птица, парящая над равниной», – улыбнулась девушка. – Эй, Гэвин! – позвала она сокола и, услышав, что птица взмахнула крыльями, добавила: – Похоже, это имя пришлось ему по душе.
– Оно подходит ему даже лучше, чем вы предполагаете, – ухмыльнулся горец. – У моей тети есть самка сокола по кличке Рагнел.
– Вот это да, – рассмеялась Исабель. – Ведь они пара, совсем как Гэвин и Рагнел из сказаний!
– Да вы и впрямь провидица, – весело заметил Линдсей, и девушка представила себе, как смеются сейчас его синие глаза.
– Сэр Гэвин обещал жениться на леди Рагнел, – ответила она тоже со смехом, – хотя та была брюзгливой старой уродиной. Не стоило давать имя этой жуткой особы прекрасной птице.
– Поверьте, оно ей очень подходит, – заверил ее Джеймс. – Пернатая Рагнел такая же властная и своенравная, как и героиня сказаний. И выглядит она очень своеобразно.
– Вы меня заинтриговали, я умираю от любопытства.
– Не волнуйтесь, скоро вы с ней встретитесь.
Его слова заставили девушку вздрогнуть, и от ее веселости не осталось и следа. «Разумеется, я встречусь с Рагнел, ведь я пленница, – с горечью напомнила себе Исабель, – а Джеймс, хотя сейчас он так добр ко мне, – похитивший меня преступник. Господи, и зачем только я с ним болтала и смеялась!»
Она вздохнула и уставилась в непроглядный мрак слепоты, отдавшись томительному ожиданию неизвестного будущего.
11
Сквозь листву солнечный свет падал на лесную дорогу неровно, полосами и пятнами; Исабель чувствовала тепло, когда лошади вступали в солнечные лужицы, и прохладу в тени. В шерстяном платье и накидке стало жарко; от боли, голода и усталости росло раздражение. К тому же зрение не возвращалось, хотя прошло уже довольно много времени, и это тоже не улучшало ей настроения.
Утомленная, она потянулась, разминая усталую спину, и поправила рукой пришедшие в полный беспорядок волосы. Сокол снова забил крыльями, и Линдсей, остановив лошадей, опять начал успокаивать его, бормоча ласковые слова. Исабель была уверена, что ее похититель устал и раздражен не меньше ее: он почти перестал с ней разговаривать, хотя они продолжали ехать рядом.
Наконец сокол успокоился, и Линдсей продолжил путь. Всякий раз, когда до Исабель доносился шорох крыльев, она вздрагивала, ожидая очередного проявления буйного птичьего нрава.
– Не жалеете, что взяли его с собой? – повернулась она к горцу. – Мне кажется, у него несносный характер.
– У меня не было другого выхода, – спокойно ответил Линдсей. – Он болен и не может хорошо летать, ему нужна помощь.
– А что меня взяли, не жалеете? Я ведь тоже нуждаюсь в помощи.
– Нет, не жалею, вы, по крайней мере, не рветесь все время улететь, как он.
Она усмехнулась и несколько минут ехала молча, но потом не выдержала:
– Далеко еще до дома вашей тети?
– Нет, уже совсем близко.
Вскоре они съехали с дороги в лес. Исабель испуганно вскрикнула и закрылась руками: ее ударила ветка.
Тяжелая рука Линдсея легла ей на колено.
– Не бойтесь, я придержу ветви, – сказал он и поехал вперед. Конь Исабель потянулся следом.
Через некоторое время лошади остановились.
– Мы уже приехали? – спросила девушка.
– Почти, – ответил Линдсей. – Дом стоит впереди, на поляне, и я всегда останавливаюсь перед тем, как на нее выехать, – отсюда открывается изумительный вид.
– Вот оно что… – разочарованно протянула Исабель. – Увы, сейчас я не могу его оценить.
– Ничего, я вам его опишу, – наклонился к ней Линдсей. Она почувствовала прикосновение его твердого плеча, ощутила тепло его лица, услышала его дыхание. – Итак, прямо перед нами поляна, – продолжал он звучным, проникновенным голосом. – Обрамленная зеленью леса, поросшая сочной травой с золотыми головками одуванчиков, она полна света; в середине – маленький каменный домик.
Очарованная, Исабель слушала, слегка склонив голову, и ее воображение легко нарисовало эту прелестную картину.
– Над соломенной крышей курится дымок, – продолжал Линдсей, – два маленьких оконца распахнуты, чтобы дать доступ свету и воздуху, дверь приветливо приоткрыта; на пороге дремлет белая кошка, во дворике бродит коза; у ее ног суетятся цыплята, но коза, не обращая на них внимания, щиплет себе траву с земляной скамьи, притулившейся к домику. Небольшой участок отведен под сад и огород, помимо овощей, здесь растут и лекарственные травы; ограда густо заросла малиной и жимолостью.
– Какая чудесная картина… – прошептала девушка. – Сколько в ней мира и покоя…
– Вот за этим я и приезжаю сюда, – ответил горец. – И еще повидать тетю Элис. Она вам понравится, я уверен.
Его плечо непринужденно соприкасалось с ее плечом, усиливая ощущение защищенности, и Исабель позволила себе на него опереться.
– Спасибо, – поблагодарила она, – вы очень красочно описали поляну и дом.
– Дядя Найджел частенько просил меня рассказывать, что я вижу, и мне показалось, что вам это тоже может понравиться.
– Ваша тетя предупреждена о нашем приезде? – спросила Исабель. В конце концов, пусть она пленница, зато впереди ее ждет отдых, сытная еда и постель. Но почему Линдсей медлит?
Внезапно он отодвинулся от нее, и с его губ сорвалось едва слышное проклятье. Девушка вздрогнула: ее чуткий слух уловил отдаленный топот копыт.
– Сюда кто-то едет? Кто это может быть? – с опаской спросила она, памятуя о стычке с англичанами накануне.
– Давайте отъедем подальше, – не отвечая на ее вопросы, проговорил горец, и она почувствовала, что он напряжен и встревожен. – Вы спрячетесь в зарослях папоротника, а я отведу лошадей в березняк.
– Но…
– Прошу вас, никаких «но»! – шикнул Линдсей. Он повернул лошадей обратно в гущу леса, и испуганная, сбитая с толку девушка вскрикнула, закрываясь руками от бивших по лицу веток.
