Сьюзен Кинг - Пророчество Черной Исабель
Однако он ни словом не обмолвился о том, как оказался среди этих людей, а Исабель не решилась спрашивать. Она слушала и радовалась, что от былого отчуждения между ними не осталось и следа.
– Кстати, мой дядя был слеп на один глаз, – вспомнил Джеймс, закончив свой рассказ.
– Сокольничий короля Александра? – с интересом переспросила Исабель.
– Он самый. Его лишил глаза орел, которого он натаскал для охоты.
– Орел? Вот это да! Никогда не слышала, чтобы орлов натаскивали! Неужели их можно приручить?
– Да, если за дело возьмется искусный сокольничий. Так вот, много лет назад мой дядя Найджел взял из орлиного гнезда в горах птенца, выкормил его и приручил. Охотник из него получился на славу, хотя дяде пришлось нелегко. Надо сказать, что у пернатых хищников есть привычка вытирать клюв после еды. И вот однажды этот орел, поев мяса на дядиной руке, вытер клюв о его голову – так дядя Найджел лишился левого глаза.
– Боже милостивый! И что, после этого он бросил птиц?
– Нет, дядя еще долгие годы оставался королевским сокольничим, – с гордостью улыбнулся Линдсей. – И черную повязку на пустой глазнице он носил, как короли носят корону. Еще бы! Всем ясно, что сокольничий без левого глаза натаскивал орла, а значит, достоин самого глубокого уважения.
– Он все еще держит ловчих птиц? – спросила девушка.
– Он умер несколько лет назад, – тихо ответил горец. – После кончины короля Александра дядя оставил должность сокольничего, поселился в Данфермлайне и стал мастерить охотничье снаряжение. Из ловчих птиц держал он только одного старого сапсана, принадлежавшего когда-то королю. Эта птица дожила до почтенного возраста: когда она испустила дух, ей было больше тридцати лет.
– Ого! Да это глубокая старость, – не удержалась от возгласа девушка.
– Ну, в таком случае меня можно считать совсем дряхлым, потому что мне уже больше тридцати.
– Что вы, что вы, я имела в виду птиц!
– А вот вы, наверное, лет на десять моложе меня.
– Не угадали! Этой зимой мне будет уже двадцать шесть. Большинство женщин в этом возрасте уже замужем и имеют детей…
– А вы почему до сих пор не замужем?
– Слишком мало охотников взять в жены слепую прорицательницу, – с безразличным видом пожала плечами девушка, – я не очень-то завидная партия.
Линдсей не ответил и молчал так долго, что она удивленно повернулась в его сторону.
– По-моему, вы, напротив, прекрасная партия, – сказал он наконец.
– Да, я достаточно хороша, чтобы обменять меня на вашу родственницу, – мрачно пошутила она.
Кузина, которую он так самоотверженно пытается освободить, наверняка его возлюбленная, невеста. Как, должно быть, сильно он любит эту женщину, если решился ради нее на похищение, – вот счастливица! Исабель почувствовала ревность к незнакомке.
– Вашему жениху по-настоящему повезло, – продолжал Линдсей, и у девушки на щеках вспыхнул сердитый румянец – горец коснулся слишком болезненной темы.
– Сэра Ральфа выбрал для меня отец, – напомнила она. – Мой жених питает интерес не столько ко мне, сколько к тому, чем я владею.
– Аберлейди?
– Нет, к моему пророческому дару, – Исабель снова повернулась в его сторону, словно хотела заглянуть ему в глаза, если б могла.
– Понимаю…
Она ждала, что он продолжит, но он молчал, и она тоже замолчала, прислушиваясь к глухому топоту копыт, клекоту сокола и негромкому шуму леса – шелесту листвы, шороху ветра и птичьим трелям.
Но вскоре девушке стало не хватать голоса Джеймса: без него гармония окружавших ее звуков как будто утратила свое благозвучие.
– Вы сказали, что жили в Данфермлайне со своими дядей и тетей? – спросила она.
– Да, с десяти до пятнадцати лет, – охотно откликнулся Линдсей. Ему явно нравилось разговаривать с ней.
– Говорят, Данфермлайнский монастырь очень красив. Я много о нем слышала, хотя сама там никогда не была. В его стенах нашла последний приют праведная Маргарет.
– Поклониться ее могиле приходит множество паломников. Это святое место: слава о нем идет по всей стране. Увы, в прошлом году после встречи в Данфермлайне шотландских вельмож, обсуждавших планы борьбы с англичанами, король Эдуард объявил его логовом разбойников и сжег, хотя там похоронена его родная сестра.
– Какое кощунство! – всплеснула руками Исабель. – И что же, теперь там все разрушено?
– Слава богу, церковь уцелела, только вот кельи сгорели, и монахам больше негде жить. Один мой друг сейчас там, в Данфермлайне.
– А дом вашего дяди уцелел? – Нет, сгорел дотла. Дядя и его жена поселились в маленьком домике в лесу, там тетя живет и сейчас, после его смерти.
– Ее зовут Элис?
– Да. Ну-ка, пригнитесь, не то ударитесь о ветку, – Линдсей потянул Исабель за здоровую руку, заставляя пригнуться, и они благополучно миновали опасное место.
– Простите… Я доставляю вам столько хлопот, – смущенно пробормотала девушка.
– Ничего страшного, – мягко ответил он.
Дорога пошла под уклон, и девушке пришлось держаться за конскую гриву, чтобы не упасть. Наконец дорога выровнялась. В лицо ударил ветер, сильнее стало пригревать солнце, птичьи голоса отдалились, переместившись вверх.
– Мы покинули лес? – догадалась Исабель.
– Не совсем. Сейчас пересечем вересковую пустошь и снова въедем под деревья. Таков уж Эттрикский лес: в нем множество пустошей, болот, озер и ручьев.
Сокол вдруг громко вскрикнул и яростно забил крыльями.
– Что с ним? – забеспокоилась девушка.
– Ничего страшного, просто увидел пару оленей, испугался и попытался улететь, – ответил Линдсей, останавливая лошадей. – Ну-ну, парень, успокойся и вернись на свое место.
Через несколько мгновений шум крыльев затих, и лошади вновь тронулись в путь.
– Знаете, ему нужно дать имя, – предложила Исабель. – У сокольничих есть какие-нибудь правила на этот счет?
– Нет, но я всегда называю своих птиц в честь героев сказаний о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.
– Интересно, почему?
– В детстве родители подарили мне книгу этих сказаний на французском языке, и я зачитал ее чуть ли не до дыр, так что эти имена просто врезались в память.
– Я тоже читала сказания о короле Артуре! – радостно воскликнула Исабель. – У мамы была книга на английском с прекрасными рисунками; пастор Хью научил меня грамоте, и в детстве я просто бредила рыцарями Круглого стола… – Она улыбнулась этим воспоминаниям и повернулась к Линдсею: – Вы назвали свою любимую ловчую птицу Астолат? Помнится, в сказаниях была такая героиня – Элейн, леди Астолат. Она погибла от любви к Ланселоту.
– Да, имя моей птицы оказалось пророческим… – мрачно отозвался он.
