Наталия Орбенина - Увядание розы
Мимо пробегал нарядный шумный многоликий Невский. Бесчисленные магазины, гостиницы, рестораны, конторы банков и страховых обществ, вывески, реклама, приказчики, дворники, городовые. Бог Ты мой, что бы подумал царь Петр, ежели бы смог сойти с могучего постамента и глянуть на свое детище хоть одним глазком?
Нет, не получится из нас Европы! Какой-то дух азиатчины присутствует во всем!
Почему-то от своих мыслей Пепелищев пришел в большое раздражение. Неужто вид суетливого Невского поверг в ипохондрию? Отнюдь! Иван сам признался себе, что не это его гложет, а зависть, обычная, банальная зависть к удачливому товарищу.
Что такое его романы? Пустота, морализаторство, пошлость, безвкусие! Но публике нравится, книги идут нарасхват! А вот он, Пепелищев, вынашивает каждую мысль, каждое слово, и что в итоге? Кучка ценителей словесности почмокает губами, мол, да, хорошо, талантливо написано, но сложно, не всякому понятно. Пробовал и Иван дерзать на поприще дешевой бульварной литературы. Куда там, не идет сюжет, не придумать глупостей о неразделенной любви или страшных убийствах!
Кстати, о любви. И подумать только, и тут Вениамину удача в руки! Жениться на звезде! Слыть добродетельным семьянином, являясь любителем юбок и горьким пьяницей! И второй раз жениться так удачно! Милая девушка, юный цветок! Пепелищева потрясла невеста на свадьбе. Таких счастливых и любящих глаз он не видел никогда в своей жизни!
При мысли о госпоже Извековой, Пепелищев заулыбался про себя. Эта женщина притягивала его, он часто думал о ней.
Неужели она и впрямь столь добродетельна? Не может быть, чтобы после нескольких лет замужества за Вениамином, узнав темные стороны его существа, она не померкла душой? Пепелищев частенько захаживал к Извековым и всегда исподволь наблюдал за супругами. Он видел, как потихоньку потухали Олины глаза, как уходили из них восторг и чувственность. Он ждал, ждал своего часа, караулил ослабевшую жертву. Настанет миг, и он подхватит ее, обессилевшую и не способную к сопротивлению, утащит в свой уголок и насладится ею. И тогда наступит миг великого торжества. Олимпийский бог получит ветвистые рога! Смешон же он будет в своем величии!
Кондуктор ударил в колокол, остановка. Народ шумно задвигался. Пепелищева грубо пихнули локтем. Это вывело его из приятной задумчивости. Он решил, что отдал дань дешевому демократизму, спустился по лесенке империала, огляделся вокруг и кликнул извозчика. Теперь путь его лежал на Каменноостровский проспект.
Вера слышала, что пришел Пепелищев.
Она не стала по обыкновению выбегать навстречу, наоборот, осталась сидеть у себя, пережидая бешеное сердцебиение. Он был два дня тому назад и вот опять пришел. На прошлой неделе ездил с ними гулять на острова, был так мил, играл с нею, бегал взапуски и нарвал букетик цветочков.
Цветки завяли, но девушка бережно сложила их между страницами книги и засушила.
Вера вся затрепетала от воспоминаний.
Когда их руки случайно соприкасались, ей казалось, что она умрет, не вынесет накала переживаний. Неужели? Боже Ты мой, неужели Господь услышал ее молитвы, и Иван будет принадлежать ей? Вера прикрыла глаза. Да, это любовь, она теперь это знала точно. Утонув в своем чувстве, она стала хорошо понимать Олю. В последнее время их отношения совсем наладились и стали дружескими, как прежде.
Горничная позвала барышню в гостиную. Вера поспешно оправила волосы, впрочем, и без того они были хороши. Глянула в зеркало. Она, конечно, не мама, но и ее есть за что полюбить!
Пепелищев, небрежно развалясь в кресле, о чем-то весело беседовал с Ольгой Николаевной. При виде девушки он легко подскочил и чмокнул ее руку.
– Милая Вера Вениаминовна! Вы подобны свежему утру!
Вера ответила ему благодарным взором.
Ей показалось, что и в глазах гостя мелькнула некая загадочная искра. Ольга Николаевна улыбалась, внимательно разглядывая гостя. Пепелищев что-то зачастил в последнее время. Раньше приходил раз в неделю, а теперь чуть ли не каждый день.
Приносит букеты и ей, и Вере, безделушки, сопровождает семейство на прогулки и в театр. Уж сколько раз случалось, что Вениамин откажется ехать, запрется у себя в кабинете, а Пепелищев тут как тут! И Вера сама на себя не похожа стала. Не кусается, не сверкает глазами, как дикая кошка, вроде и погладить можно. Что бы все это значило? Может, Иван в женихи метит? Староват, конечно, но это не беда.
– Что, наш гений не соблаговолит выйти и осчастливить подданных своим божественным появлением? – поинтересовался гость.
– А нашего общества вам мало? – улыбаясь, спросила любезная хозяйка. – Впрочем, правды все равно не скажете!
А Вениамин Александрович сегодня может и не появиться перед нами. У него творческий кризис. А в такое время лучше его не беспокоить.
– Понимаю, понимаю. Тогда предлагаю прекрасным дамам в воскресенье прогуляться на природе.
– Вот досада! Мы собирались съезжать на дачу, да все тянули из-за Вениамина. Хотя вы можете составить нам компанию!
На том и порешили. После отъезда Пепелищева Ольга, видя, что Вера неподвижно стоит и смотрит в окно, обняла ее за плечи.
– Веруша, мне, кажется, с тобой что-то происходит?
Вера вздрогнула. Она не отличалась открытостью, не умела излить душу и от этого страдала. Сейчас она сомневалась, сказать или не сказать?
– Хочешь, я помогу тебе? Ты смущаешься меня, но я твой друг и была им всегда! Ты влюблена, влюблена в Пепелищева? Я угадала?
– Да, – последовал едва слышный ответ.
Вера порозовела и уткнулась мачехе в грудь.
– Мне кажется иногда, что я схожу с ума! Я думаю о нем постоянно, он всегда со мной! Я засыпаю и просыпаюсь с ним перед глазами! Я всегда любила его, но только не понимала этого!
Оля гладила девушку по голове, и ей хотелось плакать. Как знакомы ей были эти переживания! Ведь совсем недавно она была такой же влюбленной наивной глупышкой, и мир представлялся ярким и безоблачным!
– Вера! Это великое счастье – любить! Мне кажется, что Иван Федорович тоже испытывает нечто подобное!
– Правда? Ты так думаешь? – Вера с надеждой заглянула мачехе в лицо.
– Да! Иначе, зачем он ездит к нам чуть ли не каждый день? И эти знаки внимания? Нет, я уверена, что он тоже влюблен! Я думаю, что на даче все и свершится. Он должен объясниться!
Оля и не подозревала, как она окажется права!
Глава 25
– Вениамин! Вениамин! – Ольга подергала ручку двери.
Молчание. Ни звука. Она еще раз дернула, но крепкая дверь даже не скрипнула. Извекова пожала плечами и отошла.
Теперь она не пугалась и не переживала, когда муж, запершись в кабинете, проводил так по несколько дней.
