Нагиб Махфуз - Мудрость Хеопса
Яд ревности впервые отравил его доверчивое и чистое сердце. Смотреть на счастливое лицо Ипувера не было сил. Этот номарх прибыл к ним в роли посланца войны, но по пути преобразился в пророка мира и любви. В душе Джедефа поселилось горькое раздражение, которого он прежде никогда не испытывал, и он, гневаясь и беспокоясь, продолжал винить в этом лишь себя. Юноша пытался успокоиться, не глядеть в их сторону, не обращать внимания, но ничего не мог с собою поделать.
Почему он так сильно влюбился и изнывал от отчаяния ничего не получая взамен? Разве это справедливо, что тот, кто прошел через все испытания огня любви, кто ощущает такое страстное желание, должен ехать на расстоянии вытянутой руки от той, которую жаждет всей душой? В чем же тогда смысл жизни? И в чем смысл надежд, которые во все эти годы придавали ему сила и выносливость? Сердце юноши и впрямь становилось как эта выжженная солнцем пустыня, где никогда ничего не вырастет…
Кто этот раб, что носит имя «послушание»? И кто этот тиран, которого зовут «долг»? Что такое царственная власть, а что — неволя? Как эти слова могли разбить его сердце и разметать осколки ветром смирения? Почему он не вытащит меч и не набросится на эту жестокую, надменную девушку? Или почему он не умчит ее прочь, растворившись вместе с ней в желтых песках? Тогда он мог бы сказать: «Взгляни на меня: я сильный мужчина, а ты слабая женщина. Отбрось высокомерие, которое жизнь в царском дворце отобразила на твоем лице. Опусти свой надменный подбородок, который традиции правителей подняли так высоко. Избавься от презрительного взгляда, которым ты привыкла окидывать тех, кто опускался перед тобой на колени, и встань на колени передо мной. Если ты хочешь любви, я дам тебе ее. Дам прекрасную любовь, которой не подарит тебе никто другой.
Караван тем временем продвигался дальше. Вот она, необъятная пустыня, свидетельница вечной тишины — и какая это пустыня! Джедеф долго всматривался в барханы, и мучительные мысли постепенно уступили место страху. Он лишил юношу чувства благоговейного трепета, и караван стал всего лишь песчинкой в огромной пустыне. И вообще, что такое его любовь? И какое дело остальным до его мук? Кто может прочувствовать их в этом безграничном пространстве, в этой бесконечной вселенной, где крик одного человека всегда останется неуслышанным! Разве сам Джедеф для кого-то что-нибудь значит — и кому нужна его любовь?
Внезапное фырканье лошади заставило его очнуться. Караван остановился — головная часть добралась до местечка под названием Райян, где они сделали привал. То был один из лучших охотничьих районов в пустыне — гора Сет тянулась здесь с севера на юг, служила прибежищем для разнообразного зверья, которого как раз и искали охотники. С горного склона расходились два холма, огораживая большой участок пустыни, потом они постепенно сближались, уходя на восток.
Все путники устали. Начальник стражи распорядился, чтобы солдаты расставили палатки. Слуги были заняты не менее важными делами: одни разбирали привезенные дрова и разводили огонь, другие готовили еду. За несколько минут был разбит лагерь, привязаны лошади, расчищено место для костра. Стражники заняли свои посты возле большого шатра, державшегося на деревянных колышках, инкрустированных чистым золотом. Он предназначался для принцев.
Слуги натянули огромную охотничью сеть рядом с самым узким проходом между двумя холмами. Солдаты выстроились вдоль треугольника, образованного горой Сет и этими двумя холмами. Остальные шли по горному склону, обращая в бегство безмятежных животных, пока принцы седлали лошадей, проверяли оружие и затем — в полной готовности — рассредоточились по обширной равнине.
Принцесса Мересанх на своем коне оставалась перед большим шатром, щуря глаза в предвкушении схватки людей и зверей. На ее лице, в глазах светился неподдельный интерес к происходящему. Но затем он потух — будто задули светильник. Девушке стало скучно, и она громко, не поворачивая головы, капризным голосом спросила офицеров, стоявших сзади ее:
— Почему я не вижу здесь никаких зверей?
Джедеф — он находился к принцессе ближе всех — пояснил:
— Солдаты выгоняют животных из зарослей. Скоро, ваше высочество, вы увидите, как они помчатся вниз по склону…
Мересанх посмотрела на далекий склон горы Сет и убедилась: офицер прав. Не прошло и минуты, как с холмов, подпрыгивая, сбивая друг друга с ног, помчались вниз испуганные животные, еще не подозревавшие о том, что им уготовила коварная судьба. Принцы пришпорили коней и со сверкающими азартом глазами бросились вперед. Каждый из них уже выбрал себе добычу и схватка началась. Охотники преследовали зверей, пытаясь загнать их в расставленную сеть.
Самым опытным и искусным оказался принц Хафра. Все отметили ловкость его движений и совершенство в управлении конем. О, с каким хищным выражением лица наседал он на беззащитную газель, загоняя ее в ловушку! Каким злобным огнем сверкали глаза его от жестокой, бесчеловечной забавы! Рука его не дрогнула ни разу…
Принц Ипувер тоже демонстрировал редкую сноровку, вызывая изумление быстротой своей атаки, точностью попадания в цель и проворством — он был всадником, не знавшим себе равных.
Время бежало, принцы продолжали свои жестокие развлечения, и охота окончилась бы для них удовольствием, если бы не случай, который чуть было все не испортил. Принц Хафра погнался за газелью вдоль горного склона: миновав высокую вершину, он вдруг увидел, что ему навстречу вышел огромный лев, огласивший рыком округу. Снизу принцу кричали, чтобы он поостерегся, но, престолонаследник схватился за копье. Он не успел метнуть свое оружие, как лев, не дожидаясь, стремительно прыгнул на коня принца. От мощного удара львиной лапы ноги жеребца подкосились, он споткнулся и затем, когда лев клыками впился в шею коня, рухнул замертво. События развивались мгновенно. Хафра успел все же прицелиться и изо всех сил метнул копье во льва. Хищник изготовился к новому прыжку, но на сей раз его жертвой должен был стать не конь, а человек, пытавшийся убить царя зверей. Принц упал, он впервые в жизни оказался во власти того, кто был сильнее его…
Другие принцы, солдаты и офицеры, увидев, в какой смертельной опасности находился престолонаследник, подгоняя своих скакунов, помчались вверх по склону. Каждый из них готов был пожертвовать жизнью, чтобы спасти Хафру. Джедеф тоже пришпорил лошадь и полетел, словно птица. Он быстро преодолел расстояние, отделявшее его от принца, опередил других и успел как раз в тот момент, когда лев сделал свой прыжок. Юноша схватил свое копье, с молниеносной скоростью соскочил со спины несущейся галопом лошади и ринулся на разъяренного льва. Погрузив острие копья в пасть хищника, Джедеф пригвоздил льва к земле. Рев раненого зверя огласил эхом и склон, и горд, и, казалось, всю пустыню. Все остальные, примчавшись на помощь, стали выпускать в умирающего зверя стрелы из луков, и тот наконец испустил дух. Подъехала на своем коне и принцесса Мересанх. Ее лицо было искажено от ужаса и страха. Увидев, что брат жив, она спрыгнула с лошади, подбежала к нему, обняла и воскликнула, вся дрожа: «Да восславится милосердный владыка Пта!»
