Нагиб Махфуз - Мудрость Хеопса
— Истинно так, Джедеф, — ответил Сеннефер. — Еще я узнал, что уже долгое время престолонаследник мечтает о том, чтобы усмирить племена Синая, и командующий Арбу, вопреки мнению фараона, поддерживает его. Хуфу предпочитает подождать, пока Египет не восстановит силы, особенно после серьезных усилий, затраченных на строительство последней пирамиды. Так вот, принц попросил отца исполнить обещанное, но, говорят, его величество очень занят написанием своей грандиозной книги, которую он намерен сделать путеводной звездой для египтян в религиозных и мирских делах. И раз уж царь оказался не готов к серьезному разговору о начале войны, принц Хафра за спиной отца обратился к своему родственнику, принцу Ипуверу. Тот согласился встретиться с престолонаследником. Принц обещался рассказать отцу о фактах неповиновения со стороны племен Синая и их презрительном отношении к власти, а также о последствиях, которые может повлечь за собой подобное положение дел, если не будут приняты меры. Следовательно, в ближайшем будущем на северо-восток направят армейские подразделения.
Воцарилась тишина, потом Сеннефер, не дождавшись вопросов, продолжил:
— Его величество устроил в честь приезда своего племянника номарха пир, на котором присутствовали все члены Царской семьи, включая принцесс.
Сердце Джедефа екнуло. Он сразу же вспомнил Мересанх и прерывисто вздохнул, не осознавая, что этот вздох достиг ушей Сеннефера. Молодой человек с укором посмотрел на него и сказал:
— Именем Пта, ты меня совсем не слушаешь!
Смутившись, Джедеф пожал плечами:
— С чего ты взял?
— Но ты вздыхал, как человек, мысли которого далеко отсюда. Так вздыхают только о возлюбленной.
Джедеф хотел ответить другу, но Сеннефер не позволил. Громко смеясь, он с интересом спросил:
— Кто она? Кто она, Джедеф? Ну вот, опять этот твой упрямый взгляд! Пока отстану от тебя, но я все равно узнаю, кто она, в тот день, когда получу приглашение на вашу свадьбу. Эх, какие воспоминания! Знаешь ли ты, о Джедеф, что я точно так же вздыхал в этой самой комнате два года назад и проводил бессонные ночи, мучая себя фантазиями и мечтами? На следующий год она вышла за меня замуж, сегодня она мать моего сына Фаны. Что за комната, сколько же в ней страстей и эмоций! Но почему ты не хочешь сказать мне, кто она?
Джедеф резко ответил:
— Ты ошибаешься, Сеннефер!
— Ошибаюсь? — рассмеялся офицер. — Это я-то?! Молодой, красивый, сильный, и не влюблен? Не может такого быть!
— Но это правда, Сеннефер.
— Как скажешь, Джедеф. Не буду настаивать. Но пока мы не ушли далеко от сладостных мне воспоминаний, перескажу тебе слухи из коридоров дворца фараона. Говорят, есть еще одна причина для визита принца Ипувера, кроме уже помянутой войны.
— О чем ты?
— Я слышал, что принцу дадут возможность близко познакомиться с самой младшей из принцесс, а она известная красавица. Наверное, народ Египта скоро услышит новость о помолвке принца Ипувера и принцессы Мересанх.
Джедеф усилием воли взял себя в руки и встретил это известие с поразительной стойкостью. Его лицо осталось непроницаемо и ничем не выдало борьбу, кипевшую внутри. Он не решился спрашивать друга о подробностях, ибо боялся, что выдаст себя дрожащим голосом. Охваченный ужасом, Джедеф молчал…
Сеннефер, не подозревая о том, что происходило в душе товарища, повалился на свое ложе. Зевая, он продолжал рассказывать новость:
— Принцесса Мересанх настоящая красавица. Ты видел ее? Она самая прекрасная из дочерей фараона. И так же, как ее брат, ужасно высокомерна… Цена за ее прелести будет высокой — тут двух мнений быть не может. Красота всегда кружила мужчинам головы…
Сеннефер еще раз зевнул, потом закрыл глаза. Сердце Джедефа разрывала тоска. Убедившись, что друг уснул, он застонал, а потом встал с постели и вышел из комнаты. Воздух был влажным, с прохладным ветром, а ночь черной, словно смола. Финиковые пальмы выглядели призраками или душами, чьи мучения тянулись в вечность.
22
Через несколько дней весь дворец знал, что принц Хафра пригласил принца Ипувера вместе с принцессой Мересанх, а также остальных принцев с придворными поохотиться в восточной пустыне.
Утром назначенного дня приехала принцесса Мересанх. Ее лицо сияло красотой, пробуждавшей сердца и наполнявшей радостью. Следом за ней прибыл тридцатипятилетний принц Ипувер вместе со свитой. Всем своим видом он являл благородство, честность и отвагу. Главный управляющий царским двором лично наблюдал за сборами на охоту, он заранее приготовил воду, съестное оружие и сети. Начальник стражи выбрал сотню солдат для сопровождения высочайшего выезда, назначив десять офицеров — среди них был и Джедеф — командовать ими.
В назначенное время огромный караван тронулся в путь. Во главе ехал отряд всадников, хорошо знающих путь к месту, выбранному для охоты, за ними скакал принц Хафра, по правую руку от него — очаровательная принцесса Мересанх, а по левую — принц Ипувер. Их окружала группа из знати и принцев. Следом катилась повозка с водой, еще одна с припасами, посудой для приготовления пищи и палатками, дальше медленно тащились еще три повозки, нагруженные охотничьим снаряжением, луками и стрелами. Все они двигались между двух рядов вооруженных всадников, в то время как остальные колесницы из отряда стражи, под командованием офицеров — Джедеф был в их числе — замыкали процессию. Караван удалялся на восток, оставляя позади оживленный город и священный Нил. Когда они въехали в пустыню, где властвовали лишь желтые пески до самого горизонта и не было никакой зелени, на душе Джедефа стало тоскливо. Казалось, как бы далеко ты ни заходил, пустыня с каждым шагом, подобно тени, лишь убегала все дальше.
С восходом солнца песчаные дюны покрылись ковром света, но свежий ветерок укрощал жаркое солнце. Они укрывались в его лучах, словно львята в клыках своей матери.
Караван шел, следуя за проводниками.
Джедеф искоса смотрел на молодую принцессу, любовь к которой занимала все его мысли. Лицо Мересанх было высокомерным, за исключением тех моментов, когда она поворачивалась к брату, чтобы что-то сказать ему или послушать, что говорит он. В такие мгновения профиль девушки был похож на изображение богини Изиды на стенах храмов. Когда принц Ипувер, рассказывая какую-либо историю и смеясь, наклонялся к ней, принцесса улыбалась в ответ. Джедеф впервые увидел, как та, что носила на лице такую заносчивую маску, дарила кому-то добрую улыбку. И тем не менее для него она была словно небо Египта — всегда голубое и прекрасное.
