Джоржетт Хейер - Черная моль
— Больше мы ничего сделать не можем, дорогая, хотя… Да, конечно, протрем ему лоб лавандовой водой. Боже милостивый, ну и удача! Должна признаться, сроду бы не подумала, что этот мистер Эверард способен на такое! Можно подумать, мы живем в каменном веке! Негодяй!
Диана пожала плечами.
— Я знала, что человек он ужасный, но чтоб настолько!.. И как, интересно, он мог узнать, что мы покидаем Бат, и почему перехватил нас так близко к дому? О, я уже никогда не буду чувствовать себя в безопасности!
— Чепуха, дорогая! Полный вздор! Ты же видела, как он удрал. Судя по всему, он все же сделал выводы, понял, какую ошибку совершил, попытавшись силой похитить женщину. Так что нам не о чем больше беспокоиться.
Заверив в этом девушку, она удовлетворенно кивнула и откинулась на подушки, наблюдая за хлопотами племянницы с немного насмешливым и понимающим видом.
Глава 12
Милорд испустил слабый стон и вернулся к жизни. Устало приоткрыл глаза, повернул голову. Немного удивился… Он находился в комнате, которой прежде никогда не видел, а у окна, занятая рукоделием, сидела маленькая старушка, лицо которой показалось отдаленно знакомым.
— Кто… вы? — спросил он и был раздражен тем, что голос его звучит так слабо, еле слышно.
Старушка вскочила и подошла к нему.
— Слава Богу! — воскликнула она. — Да благослови вас Господь, мальчик мой! Лихорадка, кажется, прошла… — она опустила руку ему на лоб и, улыбаясь, взглянула в удивленные синие глаза. — Холоден, что твой огурчик, мой дорогой! Какое счастье!..
Уже давным-давно Джека никто не называл ни мальчиком, ни дорогим. Он ответил слабой улыбкой.
— Я… ничего… не понимаю, — сонно пробормотал он.
— Ну и не морочьте себе голову. Спите.
Секунду он раздумывал над этим предложением. Оно казалось достаточно разумным, к тому же он чувствовал, что очень устал. И Джек со вздохом закрыл глаза.
Когда на следующий день он проснулся снова, стояло утро, и в окно врывались яркие лучи солнца, тут же заставившие его зажмуриться.
Кто-то бросился к нему, и он узнал ту самую пожилую даму, которая называла его «дорогим» и уговаривала поспать.
Он улыбнулся и высвободил из-под одеяла страшно исхудавшую руку.
— Однако все же кто вы? — несколько ворчливо осведомился он.
Мисс Бетти нежно похлопала его по руке.
— Все еще мучаете этим вопросом свою бедную голову? Я мисс Бетти, тетушка Ди… Хотя уверена, вы и понятия не имеете, кто такая Ди.
Тут к милорду начала возвращаться память.
— Так вы та дама в карете!.. Трейси… да, я помню…
— Не знаю никакого Трейси, но я действительно та дама в карете.
— А та, другая…
— Диана Болей, моя племянница, душенька. Скоро вам станет лучше, и вы ее увидите.
— Но… но где я, мадам?
— Ах, только не волнуйтесь так, мальчик мой дорогой!
— Мне уже тридцать, — запротестовал Джек.
— Никогда бы не подумала. Однако для меня вы все равно мальчик, — парировала мисс Бетти, и Джек рассмеялся. — Вы в доме мистера Болей, отца Ди и моего брата. Здесь и останетесь до полной поправки.
Джек приподнялся на локте, морщась от боли, которую вызвало это движение.
— Боже мой, мадам! И как долго я здесь? — спросил он.
Она нежно, но твердо заставила его откинуться на подушки.
— Лежите смирно! Самое милое дело, иначе вы только бередите рану. Завтра вот уже неделя, как вы у нас. Господи Боже, ну что так терзает моего мальчика?
Лицо Джека исказилось, на нем отразился ужас.
— Неделя, мадам?! Быть того не может!
— Но это такая же правда, как то, что я здесь, перед вами. Должна сказать, вы нас изрядно перепугали. Едва не умерли и все бормотали о каких-то Диках и Джимах!
Милорд настороженно вскинул глаза.
— О!.. Так я говорил?
— Говорил? Что ж, можно сказать и так, хотя, скорее, это походило на некую странную смесь всяких иностранных словечек и жаргона. Теперь же лежите спокойно и ждите, пока не придет доктор.
Какое-то время Карстерс лежал молча. Подумал о Джиме и губы его тронула улыбка. Лучшего наказания для него я не мог бы придумать, решил он, и тут же нахмурился. Бедный парень! Наверняка с ума сходит от беспокойства.
— Мисс… э-э… Бетти?
— Да? Как, вы еще не спите?
— Сплю, мадам? Ну, разумеется, нет! — с достоинством ответил он. — Я должен написать письмо.
— Нет уж, позвольте!
— Но я должен! Это страшно важно, мадам!
Она решительно покачала головой.
— Никаких писем пока мистер Джеймсон не позволит! — голос ее звучал твердо.
Джек беспокойно заметался по кровати, прикусил губу.
— Тогда я встану! — пригрозил он.
Через секунду она оказалась возле его кровати.
— Нет-нет! Ложитесь и будьте умницей!
— Не лягу и не буду умницей!
— Тогда я не позволю вам прикасаться к перу неделю!
Голос Джека обрел властные нотки, он грозно уставился на мисс Бетти.
— Мадам, я настаиваю, чтоб мне разрешили написать это письмо!
— А я, сэр, настаиваю, чтоб вы легли!
Он прикусил губу.
— Горе вам, если вы немедленно не принесете мне перо и бумагу, мисс Бетти!
— Но дорогой мальчик, подумайте хорошенько, вы же не сможете писать из-за руки!
— Смогу! — упрямо ответил Джек и откинулся на подушки с закрытыми глазами и тонкой страдальческой складкой, залегшей между бровей.
— Я же вам говорила! — с укоризной и не без торжества в голосе заметила мисс Бетти и стала поправлять покрывало.
Тут синие глаза открылись и с мольбой уставились на нее.
— Мадам, это правда очень важно…
Она была не в силах выдержать этот взгляд.
— Так и быть, — сдалась она. — Но вам я писать не позволю, это определенно… Можете мне продиктовать, а я напишу.
Лицо Джека прояснилось, он поднес ее руку к губам.
— Мисс Бетти, вы ангел! — воскликнул он.
— Ладно, сейчас приду! — и она поспешно направилась за пером и чернилами.
Вернувшись, она нашла Джека в задумчивости, нервно теребящим край простыни.
— Я готова! — объявила мисс Бетти.
— Благодарю, мадам. Вы очень добры…
— Чепуха!
Он тихо рассмеялся.
— Я хотел бы, чтоб вы написали моему слуге и попросили бы привезти мои вещи на ближайший постоялый двор…
— И не подумаю! Напишу, чтоб привез сюда.
— Но, мисс Бетти, я не вправе вторгаться…
— Вы уже вторглись! Вот уж действительно…
— Чувствую, что доставлю вам еще немало хлопот… — вздохнул Джек и увидел, как лицо ее осветила улыбка.
