Линда Ховард - Побудь со мной
- Меня здесь уже не будет, - просто ответила она, расправляя плечи. - Я - физиотерапевт. Этим зарабатываю на жизнь. В начале будущего года я займусь другим случаем. Тебе больше не потребуются мои услуги, ты начнешь ходить, работать, делать все, что и раньше… хотя, думаю, все же стоит немного подождать, прежде чем лезть на очередную гору.
- Ты - мой физиотерапевт, - рявкнул Блейк, сжимая ее запястье.
Диона печально усмехнулась.
- Это нормальное чувство собственничества. В течение длительного времени мы были изолированы в собственном маленьком мирке, и ты зависел от меня больше, чем от кого бы то ни было. Сейчас твое будущее пока не ясно, но, когда ты снова приступишь к делам, все встанет на свои места. Поверь, спустя месяц после моего отъезда ты и думать обо мне забудешь.
Багровый румянец окрасил загорелые щеки Блейка.
- Имеешь в виду, что просто развернешься и уедешь? - недоверчиво спросил он.
Диона вздрогнула, и из ее глаз хлынули слезы. Долгие годы она не плакала, с детства к этому не привыкшая, но Блейк постоянно разрушал ее самообладание. В его объятиях она рыдала… и смеялась.
- Для меня это тоже нелегко, - ее голос задрожал. - Я также ощущаю близость. Я всегда… немного влюбляюсь в своих пациентов. Но это пройдет… Ты продолжишь свою жизнь, а я стану работать со следующим больным…
- Будь я проклят, если позволю тебе переехать к другому мужику и влюбиться в него! - горячо перебил Блейк, раздувая ноздри.
Диона невольно рассмеялась.
- Не все мои пациенты - мужчины, очень много и детей.
- Это не важно. - Его скулы окаменели. - Ты все еще нужна мне.
- О, Блейк, - проговорила Диона, одновременно плача и смеясь, - я и не помню, сколько раз проходила через это. Я - привычка, опора и только, а тебе уже не требуется опора. Если бы я уехала сегодня, ты бы все равно пошел.
- Это - вопрос спорный, - не согласился Блейк.
Он отпустил Диону и, на мгновение прижав ее ладонь к своей покрытой щетиной щеке, поцеловал хрупкое запястье.
- Ты ворвалась в мою жизнь, женщина, захватила мой дом, мой режим, меня… думаешь, люди забывают вулканы?
- Может, ты меня и не забудешь, но вскоре обнаружишь, что больше во мне не нуждаешься. Теперь, - оживленно продолжила Диона, заставляя свой голос звучать радостно, - как насчет обещанного шампанского?
Они пили шампанское. Блейк собрал всех домочадцев, и компания уговорила целую бутылку. Анджела, услышав новости о прогрессе Блейка, тихо заплакала; Альберта забылась насколько, что одарила Диону самодовольной усмешкой соучастника и выпила три бокала, а темное лицо Мигеля внезапно осветила улыбка - Диона впервые видела, как он улыбается. Ко всему прочему, Мигель отсалютовал Блейку фужером, глаза мужчин встретились, и между ними проскочили связывающие их воспоминания.
Вечером за ужином была открыта еще одна бутылка шампанского. Серена, зарыдав от облегчения и сотрясаясь всем телом, бросилась в объятья Блейка, когда он сообщил ей хорошие новости. Сестре понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Она была вне себя от счастья. Ричард, лицо которого становилось все более напряженным с каждой прошедшей неделей, выглядел так, будто бремя всего мира сняли с его плеч.
- Слава Богу, - произнес он с сердечной искренностью. - Теперь я могу позволить себе нервный срыв, который откладывал два года.
Все рассмеялись, а Блейк сказал:
- Если кто и заслуживает длительного отдыха, то это ты. Как только вернусь в строй, освобожу тебя от обязанностей по крайней мере на месяц.
Ричард устало повел плечами.
- Не откажусь, - признался он.
Серена жизнерадостно посмотрела на мужа.
- Как насчет Гавайев? - спросила она. - Мы могли бы провести целый месяц, нежась на пляже в раю.
Рот Ричарда сжался.
- Возможно, позже. Думаю, что для начала должен немного побыть один.
Побледнев, Серена отшатнулась, словно от удара. Блейк заметил подавленный вид сестры, и в его потемневших глазах вспыхнул гнев. Диона положила ладонь на его руку, удерживая от резких слов. Какие бы проблемы ни существовали между Ричардом и Сереной, они сами должны их решить. Блейк не мог и дальше сглаживать путь для Серены - это и вызвало разногласия. Блейк был настолько важен для сестры, что Ричард чувствовал пренебрежение по отношению к себе.
Через мгновение Серена взяла себя в руки и, подняв голову, улыбнулась, будто сказанное Ричардом ее не задело. Диона искренне восхитилась ее выдержкой. Серена - гордая, упрямая женщина, ей вовсе не нужно, чтобы старший брат вел бои за нее. Все, что ей требуется, - осознать это и заставить понять Блейка.
Ужин представлял собой удивительное смешение блюд, которые, как правило, вместе не подают. Диона подозревала, что Альберта продолжает праздновать. Когда за курицей последовала рыба, Диона решила, что третий бокал шампанского для кухарки был явно лишним. Она сделала ошибку, поглядев на Блейка, и едва сдерживаемый смех в его глазах стал последней каплей. Внезапно все рассмеялись, стирая тишину, которая наступила после отповеди Ричарда жене.
Чтобы не задеть самолюбие Альберты, они отважно пытались съесть все, что перед ними появлялось, хотя экономка чересчур увлеклась и приготовила гораздо больше обычного. Если бы она не была таким хорошим поваром, даже находясь в подпитии, они бы не справились с едой.
Иногда сидящие за столом слышали пение, доносившееся из кухни, и одной мысли о поющей Альберте оказывалось достаточно, чтобы вызывать новые взрывы веселья. Диона смеялась до колик в животе. Шампанское на всех оказало свое действие, и она подозревала, что сейчас их рассмешило бы что угодно.
Серена и Ричард уехали намного позже, чем всегда. Вино уничтожило отстраненность между супругами. Ричарду пришлось поддерживать пошатывающуюся жену весь короткий путь до автомобиля, и Серена, цепляясь за него, смеялась, как одержимая. Диона ощущала себя достаточно трезвой, чтобы обрадоваться, что Ричард хорошо переносит алкоголь - ведь машину вел он, - но все же чувствовала приличное опьянение, так как, вообразив Блейка без инвалидного кресла, стоящего на своих ногах и пытающегося самостоятельно подняться по лестнице в подвыпившем состоянии, громко расхохоталась.
Он настоял, чтобы Диона помогла ему раздеться, и она, как ребенка, уложила его спать. Когда Диона склонилась, чтобы поправить простыню, он поймал ее за запястье. После шампанского врач не очень уверенно поддерживала равновесие и повалилась на пациента. Блейк прервал ее хихиканье медленным, сонным поцелуем, устраивая в своих руках.
- Спи со мной, - приказал он и, закрыв глаза, отрубился.
Диона немного печально улыбнулась. Лампы все еще горели, и на ней было великолепное синее платье, специально надетое, чтобы отпраздновать успехи Блейка. Она не так уж много выпила. Немного полежав, Диона осторожно высвободилась из его разомкнутых сном объятий и соскользнула с кровати. Затем выключила свет, прошла в свою комнату и сняла наряд, небрежно сбросив его на пол. Диона спала как убитая, а на следующее утро проснулась с такой головной болью, что безумно хотелось остаться в постели навсегда.
