Дебра Маллинз - Сладкий грех
— Это не ваша забота.
— Моя, пока вы живете в этом доме.
Она тут же гордо вздернула подбородок.
— Я же говорила, что такой порядок вещей меня не устраивает. То, что я живу в вашем доме, уже слишком, Вайльдхевен. Я не могу позволить себе зависеть от вас во всем. Я должна сама зарабатывать деньги.
— У меня есть деньги. Почему бы вам не воспользоваться ими?
— Вы в любой момент можете меня лишить их. Я не хочу ни от кого материально зависеть.
— Вы уже зависите от моего решения позволить вам оставаться с ребенком или нет. — Он медленно выпрямился на стуле. В этот момент он даже получал какое-то садистское удовольствие, глядя на ее встревоженный вид. — Что, если я предложу вам работу гувернантки Джеймса?
Она секунду помолчала, прежде чем произнести:
— До недавних пор я хотела этого всей душой. Но теперь поняла, что мне нужен не зависящий от вас источник дохода.
— И это путь, который вы избрали? — Он старался не улыбаться. Она явно была к нему неравнодушна, иначе не упустила бы такой шанс. — Что мешает мне забрать Джеймса навсегда? Отдать его в приют. Что тогда вы будете делать?
Если бы взглядом можно было испепелять, от него бы уже осталась горстка пепла.
— Я этого не исключаю, и именно поэтому мне нужен свой собственный заработок.
— На здоровье, только если заработок не предполагает обманывать моих друзей.
— Я никого не «обманываю». Я просто выступаю под другим именем — сейчас многие так делают.
— Мне это не нравится. — Он встал, подошел к ней, развернул ее вместе со стулом к себе лицом, наклонился и уперся обеими руками в подлокотники, будто загнав ее в клетку. — Я здесь ставлю условия, Миранда. Стоит мне захотеть, и вы никогда больше не увидите этого ребенка.
Он уловил на ее лице тень страха и был поражен тем, насколько быстро она овладела собой.
Она уставилась на руки, державшие ее в плену.
— Вы так много говорили о своей непохожести на других мужчин, ваша милость. Но, как по мне, вы такой же, как и все остальные, — хотите, чтоб все было по-вашему любой ценой. И вас не волнует, что при этом чувствуют другие.
— Будь это правдой, я при первой же нашей встрече просто вышвырнул бы вас на улицу. Вместо этого я содержу вас. Разве так поступают эгоистичные люди?
— Если за вашу щедрость я должна буду лечь с вами в постель, то да, вы поступаете эгоистично.
— После смерти жены я совершенно не интересовался женщинами. — Эти слова вырвались у него случайно, но он не пожалел, заметив, что она приятно удивлена. Он провел ладонью по ее щеке. — Вместе мы взрывная смесь, Миранда. Почему вы противитесь тому, что так естественно? Неужели вам совсем не любопытно, что из этого может получиться?
— Я не пойду наперекор своим убеждениям ради сиюминутного удовольствия.
Она отстранилась от него.
Он убрал руки и сжал пальцы в кулак.
— А соблазнять мужчин своим голосом это, по-вашему, правильно? Чем вы лучше женщин, которые более явно используют свои прелести?
Она резко вскочила и ударила его по лицу. Звонкий хлопок пощечины привел в чувство обоих.
Он потер щеку и выпрямился.
— Извините, это было грубо.
— Вы совершенно меня не знаете. — Произнесла она это настолько тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать. Руки ее теребили простенькую ткань платья. — Я сделала то, что должна была, чтобы выжить в этом жестоком мире, несмотря на низкие поступки окружающих меня людей. Я пообещала Летти, что позабочусь о судьбе ее сына. — Она смотрела ему прямо в глаза. Взгляд ее был полон решимости, в глазах блестели слезы. — И я сдержу слово.
— В вашем понимании, сдержать слово означает петь за деньги?
— А что еще мне остается?! — отчаянно воскликнула она. — Вы и так снимаете для меня дом, я не могу еще и деньги у вас брать. Это только приблизит меня к черте, которую я не хочу пересекать.
— Я был бы рад, если б вы все-таки решились ее пересечь — со мной.
Пронзительный взгляд очень точно передал все, что она думала по поводу его предложения.
— Я могла бы стать прачкой и работать за копейки. Я умею читать и считать, но кто возьмет меня без рекомендаций на приличный оклад? Если выяснится, что вы все же не отец Джеймса, то, кроме меня, у него никого больше нет. Поэтому я должна иметь хороший способ зарабатывать на жизнь, не рискуя при этом своей жизнью или честью.
Он отступил на шаг назад.
— Почему вы считаете, что способ, который я предлагаю, хуже, чем любой другой для одинокой женщины?
— Я не одинокая. У меня есть Тадеуш.
— Тадеуш? — Он презрительно усмехнулся. — Дорогая моя, у Тадеуша ЛеГранда своих забот полон рот. Он основательно влип.
Она вскочила с места.
— Тадеуш помогал мне с самого начала. Это ему пришла в голову идея с графиней, и я ему бесконечно благодарна!
— Как вы можете так безраздельно доверять человеку, которого едва знаете?
Она встала в позу.
— Он старинный друг нашей семьи.
— То есть вашей матери? — многозначительно уточнил он. — Друг Фанни?
Она застыла.
— Что вы знаете о моей матери?
— Я знаю, что она была очень красивой женщиной. — Уверенный, что преимущество теперь на его стороне, Вайльд завел руки за спину. — Фанни Фонтейн, легенда лондонской сцены! В свое время она исчезла из Лондона и никогда больше здесь не появлялась.
— Кто вам сказал? — прошептала она. — Тадеуш?
— Мои источники вас не касаются.
Щеки ее стали пунцовыми от злости.
— Вы наняли человека копаться в моем прошлом?
Чтобы погасить назревающий скандал, он просто медленно произнес:
— Ко мне в дом приходит барышня и заявляет, что я сделал ребенка женщине, которую никогда прежде не встречал. В тот же вечер эту барышню представляют мне под совершенно другим именем. Если учесть, что я богатый человек, то что бы вы решили на моем месте?
Она помолчала какое-то время.
— Да уж, наверное, это выглядело подозрительно, — признала она наконец.
— Вот видите, — продолжил он. — Я так понимаю, Фанни уехала из Лондона из-за того, что ждала ребенка?
Миранда молча кивнула.
— И вы не знаете, кто ваш отец?
— Нет. Она никогда о нем не вспоминала. Знаю только, что он был благородных кровей.
— Теперь понятно, почему вы так рьяно защищаете Джеймса.
— А что еще мне остается делать? — с горечью воскликнула она. — У меня была хотя бы мать. А Джеймс вообще сирота. Я пообещала Летти, что найду его отца.
— Благородное дело, что тут скажешь. — Он подался вперед. — Но я ему не отец.
— Летти утверждала обратное!
