Мэдлин Хантер - Соблазнитель
Это прозвучало как дерзкий вызов. Лицо Дэниела исказилось гримасой негодования, он вскричал:
– Надо быть слишком наивной, чтобы поверить его басням! Тиндал не испугается даже медведя и не промахнется в бегущего зайца. Он умышленно выстрелил поверх твоей головы, чтобы заручиться поводом для знакомства с тобой. Вероятно, он увидел тебя на опушке и решил воспользоваться ситуацией. Я знаю эту местность как свои пять пальцев и уверен, что именно так все и было. Впредь прошу тебя быть более осмотрительной.
– Что за вздор! – воскликнула Диана, изрядно уставшая от постоянных нравоучений, произносимых раздраженным и высокомерным тоном. В конце концов, какое право он имел разговаривать с ней так, словно бы доводился ей старшим братом? И с какой стати он ополчился на мистера Тиндала, позволил себе колкие намеки в его адрес? Бедняга и без того был огорчен этим нелепым происшествием на лугу, неподалеку от которого он упражнялся в стрельбе из пистолета. – Что за несусветная чушь? И что за недопустимый тон! Вам не помешало бы поучиться у мистера Тиндала хорошим манерам, Сент-Джон. И с какой стати ему искать встречи со мной, если он мне в отцы годится?
– Святая наивность! – Дэниел всплеснул руками. – Неужели ты искренне полагаешь, что возраст мужчины может послужить препятствием, когда дело касается амурных интриг?
– Возможно, я в чем-то заблуждаюсь, но в отношении меня мистер Тиндал вел себя безупречно, и мне понравилось быть в его обществе. По-моему, мы с ним вполне могли бы стать друзьями.
– Он вряд ли удовлетворится дружбой, уверяю тебя!
Диана истерически расхохоталась:
– То же самое мне говорила мадам Леблан о вас, едва ли не слово в слово!
– Так она была права, разрази меня гром! – в сердцах вскричал Дэниел и приблизился вплотную.
Она бесстрашно вскинула подбородок и взглянула ему в глаза.
В них сверкнули холодные стальные искры, подобные тем, которые она заметила в день их приезда в Париж из Руана, когда он вдребезги разбил китайскую вазу. Этот же недобрый блеск возник в них и позже, в гостиной кокотки Марго, куда он вломился без приглашения. Да уж не ревность ли это? Пронзенная невероятной догадкой, Диана покраснела и пришла в ярость.
– Так вы намеренно отваживаете меня от людей? – дрожащим от негодования голосом спросила она. – И не отходите от меня ни на шаг во время балов и торжеств, чтобы все знали, что я бедная сирота, с которой им не стоит общаться?
– Нет! – возразил Дэниел. – Я намекаю, что они будут иметь дело со мной, если чем-то тебя обидят!
– И, тем не менее, рассчитываете, что всерьез меня все равно никто не воспримет, поскольку я бесприданница.
Он промолчал, чем подтвердил справедливость ее упрека.
Обида и горечь захлестнули Диану.
– Но вы не учли, Сент-Джон, что я уже не наивная провинциалка, вы сами испортили меня роскошью, балами и дорогими платьями. Я стала вашей куклой, однако не намерена просидеть свои лучшие годы на полке. Что ждет меня, когда представление закончится? Да меня не возьмут даже гувернанткой! Ведь ни для кого в Лондоне уже не секрет, что меня принимают у себя графини и герцогини. А коль скоро вход в высшее общество в недалеком будущем окажется для меня закрытым, я, пожалуй, заранее поищу другой выход.
– Как прикажешь это понимать? – с подозрением посмотрев на нее, спросил Дэниел.
– Атак, что я намерена проведать свою подружку Марго, недавно вернувшуюся вместе с мистером Джонсоном из Парижа в Лондон. – С этими словами Диана повернулась и пошла прочь, но Дэниел догнал ее и бесцеремонно схватил за руку.
– Черта с два! – воскликнул он и рывком привлек ее к себе.
Ошеломленная столь бурным натиском, она не смогла сопротивляться. Тепло его тела проникло во все ее клеточки, и негодование сменилось иными чувствами, далекими от неприязненных. Ее сердце просило нежности и ласки, душа, наполненная тоской и пустотой, жаждала любви и заботы, слабая плоть требовала мужских объятий, измученный рассудок – забвения и розовых грез.
– Ты должна сторониться Тиндала, – внушал ей Дэниел вкрадчивым голосом, уже не настаивая, а как бы предупреждая ее об опасности необдуманных шагов.
– Но ведь у него нет в отношении меня дурных намерений, – робко возражала она. – Он джентльмен, у него такой честный взгляд! Он так искренне сокрушался из-за того нелепого случая, так увлекательно рассказывал мне о цветах, что я прониклась к нему искренней симпатией.
– Именно так и заманивают простушек в свои сети ловеласы, – сказал Дэниел и, наклонившись, поцеловал ее в пухлые алые губы, подтвердив этим справедливость своих слов.
Диана окончательно сомлела, и он стал целовать ее все жарче и настойчивее, просовывая язык ей в рот, согревая дыханием ее шею, плотнее прижимаясь к ней мужским естеством. Ей стало сладостно тревожно и захотелось ощущать эти ласки снова и снова вопреки призывам рассудка помнить о том, к чему это приведет. Ей было приятно чувствовать себя желанной, знать, что хотя бы кому-то она нужна и дорога, изучать реакцию собственного тела на прикосновения к ее нежной коже губ и пальцев мужчины.
Совершенно расслабившись, Диана забыла, где они находятся, и более не испытывала смутной тревоги. Ненавистная пустота в груди сменилась ощущением беспричинной, безмерной радости, пусть и эфемерной, но давно желанной.
Рука Дэниела проскользнула под ее плащ, его поцелуи обжигали ей шею, заставляя сердце стучать быстрее и громче. Когда же его пальцы коснулись ее грудей, она ахнула и поняла, что пропала.
– Ты не должна водить знакомство ни с ним, ни с ему подобными вертопрахами, – внушал ей Дэниел, теребя пальцами сосок, внезапно отвердевший.
Пронизанная неописуемым блаженством, Диана была не в силах промолвить в ответ ни слова. Он целовал ее снова и снова, доводя до умопомрачения, и вот наконец она страстно ответила на его поцелуй и непроизвольно прижалась к нему всем своим горячим трепещущим естеством.
Дэниел осмелел и начал возбуждать ее так настойчиво и бесцеремонно, что с ее губ стали срываться стоны. Его руки проникали в ее самые сокровенные местечки, повергая ее в шок и трепет. Без его внимания не остались ни ее вздымающиеся груди, ни напрягшийся живот, низ которого все явственнее наливался тревожной тяжестью, ни бедра, непроизвольно пришедшие в движение.
Внезапно кто-то окликнул Дэниела по имени. Диана вздрогнула, услышав это, но он слишком увлекся амурной игрой, чтобы насторожиться. Тогда она извернулась и выскользнула из его объятий, пока не стало слишком поздно. Дэниел поднял голову и оцепенел, узнав голос Верджила, доносившийся со стороны тропинки.
