Мэдлин Хантер - Соблазнитель
Обзор книги Мэдлин Хантер - Соблазнитель
Теперь обучение закончилось – и Диана вернулась в дом опекуна.
Но кто узнает робкого «гадкого утенка» в прелестной молодой девушке, ставшей для Дэниела ежеминутным соблазном?
Как трудно знаменитому покорителю женских сердец из последних сил сдерживать себя!
А ужаснее всего то, что очаровательная подопечная только и ждет мгновения, когда его страсть наконец вырвется на волю!..
Мэдлин Хантер
Соблазнитель
Глава 1
1818 год
Дьявол во плоти все-таки явился к ней.
Очевидно, мадам Леблан исполнила свою давнюю угрозу и вызвала его из Парижа.
Роскошная зеленая карета, щедро украшенная позолотой и резьбой и запряженная четверкой белых рысаков, подкатила ко входу в школу и остановилась.
«Вот в таких экипажах и разъезжают принцы», – подумалось Диане.
Однако приезд опекуна далеко не всегда обставлялся столь пышно. Иногда он приезжал верхом на лошади, один раз даже пришел пешком. Был год, когда он и вовсе не появился. Разгневанная мадам Леблан едва не перевела ее в сиротский приют, основанный монахами ордена доминиканцев. Но, слава Богу, тут подоспела присланная опекуном женщина и внесла плату за содержание Дианы в интернате за полгода вперед.
Вряд ли чопорный опекун обрадуется, когда выяснится, что его срочно вызвали в Руан из-за возмутительного поступка его подопечной. На сердце у Дианы стало тревожно, она зябко поежилась, подумав, что ее дерзкий план обречен на провал. Ужасное будущее, уготованное безжалостной фортуной, нарисовалось ей вдруг во всех отвратительных деталях. Но рассудок ее решительно отвергал унылую перспективу и требовал положить конец нынешнему прозябанию.
Диана давно втайне мечтала совершить романтическое путешествие в страну своих девичьих грез и встретить там благородного рыцаря. Но, похоже было, что опостылевший интернат навсегда останется единственным ее пристанищем в этом суровом и безжалостном мире. Розовые же мечты со временем поблекнут и утратят свою былую привлекательность...
Дьявол во плоти вышел из кареты, облаченный, как и положено сатане, в темно-синий плащ и ботфорты. Ветер трепал его черные как смоль волосы, придавая всему облику дикарскую свирепость.
Диане вспомнилось, что далеко не всегда этот мужчина носил дорогую одежду, было время, когда он появлялся в потертом сюртуке, худой и бледный. Но порядок их встреч, происходивших раз в году, оставался неизменным. Скользнув холодным взглядом по ее лицу, опекун интересовался, хорошо ли к ней относятся в интернате, прилежно ли она учится, имеются ли у нее пожелания и, наконец, сколько ей исполнилось лет.
Судя по безучастному выражению его лица, ответами он мало интересовался. И поэтому Диана говорила всегда только то, что ему хотелось услышать. Лишь однажды, когда ее несправедливо выпороли за проступок, которого она не совершала, Диана попросила опекуна за нее заступиться. К ее немалому удивлению, с тех пор ее больше не пороли. Мадам Леблан расстроилась, получив от него выговор, но соблюдала запрет. Сегодня, видимо, она вызвала его сюда, чтобы заручиться разрешением на экзекуцию.
Щурясь от ветра, Дьявол во плоти шагнул к дверям школы.
– Только посмей донести на меня! Тогда тебе не жить! – сдавленно прошептал кто-то у Дианы за спиной.
Резко, как от удара розгами, она обернулась. Черные, глубоко посаженные глазки учительницы музыки мадам Уазо светились угрозой, запавшие щеки побледнели, темные волосы воинственно топорщились, ноздри прямого носа хищно раздувались.
Подперев бока кулачками, она прошипела:
– И не сомневайся, что я исполню свою угрозу. Лучше стисни зубы и стерпи наказание, Диана, тогда я стану твоей подругой. В противном случае... – Мадам Уазо многозначительно вскинула тонкие брови.
По спине Дианы пробежал озноб, словно на нее повеяло холодом из разверзшейся могилы ведьмы.
– Тебе все равно никто не поверит, – продолжала запугивать ее мадам Уазо. – Твой опекун уедет, а мы с тобой останемся. Пошевели мозгами, деточка, и сделай правильный выбор. Стой здесь и жди, пока я тебя позову!
Она повернулась и ушла, бедняжка затравленно, оглядела свое скромное пристанище, будто ища поддержки у хорошо знакомых ей предметов обихода: жесткой кровати, накрытой стареньким покрывалом, скрипучего деревянного стула и колченогого письменного стола. Рассохшийся гардероб облупился и нуждался в покраске, поцарапанный тазик для умывания помялся и побился за многие годы употребления. Но как ни убого выглядела ее нынешняя обитель, здесь проходила почти вся ее жизнь, а другого дома Диана даже не помнила.
Что ж, подумалось ей, уж лучше худо-бедно существовать в привычной обстановке и терпеть незаслуженные нападки мадам Уазо, чем столкнуться с пугающей неизвестностью, подобной бездонной черной бездне, и бесследно в ней исчезнуть, как песчинка на дне океана или пылинка в бескрайней раскаленной пустыне.
Так одиноко и жутко Диане еще никогда не было.
Вместе с неосознанным страхом в голову начали заползать ядовитыми гадами старые вопросы, преследовавшие ее с раннего детства, как-то: кто она такая? как очутилась в школе-интернате? есть ли у нее родные? Несколько лет Диана не задавалась ими, но с недавних пор они снова стали мучить ее и звучать в ушах настолько требовательно и громко, что казалось, эхо отзывалось тупой болью в пустотах ее сердца.
Ответы можно было найти, лишь выбравшись из этого крохотного замкнутого мирка.
Требовалось только собраться с духом и воспользоваться представившимся ей шансом.
Так что же делать? Остаться здесь или же отдаться на милость этому демоническому мужчине, прозванному ею Дьяволом во плоти?
– ...Если девчонка остается ненаказанной, я буду вынуждена требовать, чтобы она покинула школу. Я не могу допустить растления своих целомудренных воспитанниц! – воскликнула мадам Леблан срывающимся на визг голосом.
Дэниел Сент-Джон раздраженно поморщился, вынужденный отвлечься от размышлений о своих незаконченных делах в Париже, и прервал безудержный поток слов дородной седоволосой директрисы:
– В своем письме ко мне вы утверждали, мадам, что речь идет о чем-то весьма серьезном. Однако насколько я понял из ваших устных объяснений, моя подопечная замечена лишь в чтении какой-то подозрительной книги. Но что же в этом предосудительного? В школе девочка должна учиться, а книга, как известно, источник новых знаний. Ее следовало бы поощрить за рвение, а не наказывать. Вы вполне могли бы разобраться с этой пустяковой проблемой сами и не заставлять меня мчаться сюда, бросив все свои дела. Я ведь подумал, что бедное дитя заболело и умирает...
Досаднее всего в этой истории было то, что письмо от директрисы настигло его в Париже, где он был проездом и задержался только в силу случайного стечения обстоятельств.
– Если вам кажется, что девочка в чем-то провинилась, – продолжал выговаривать директрисе он, – то поступите с ней так, как вы всегда поступаете в подобных случаях. Разве не за это я вам плачу? Не было никакой необходимости вызывать меня сюда, мадам!
