Джуд Деверо - Виновник страсти
– Если ты мне настоящая подруга и если я тебе хоть раз чем-нибудь угодила, умоляю: не говори ему, что Миранда моя дочь.
Нетти посмотрела через плечо Линнет, чтобы определить, кого она подразумевает под словом «ему». Она увидела высокого, стройного красавца с темными волосами и.., с глазами Миранды. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто это.
Девон подошел к женщинам.
– Нетти, это Девон Макалистер. Однако все называют его просто Маком.
Приподняв одну бровь. Девон покосился на Линнет. Значит, она не хочет, чтобы кто-то другой называл его Девоном. Она по-прежнему берегла это имя лично для себя.
– А это Нетти Уотерс.
Девон слегка поклонился.
Нетти взяла на руки Миранду и высоко подняла ее.
– А ее зовут Миранда! – Нетти прекрасно видела, как у Линнет перехватило дыхание, однако, не обращая на это внимания, передала ребенка в руки Девона. – Не хотите ли подержать ее?
Девон удивился. Он любил детей, но всегда предпочитал держаться подальше от самых маленьких: вечно то орут, то писаются. Девон с вежливым интересом посмотрел на девочку.
– Хорошенькая малышка, – констатировал он, передавая ребенка Нетти. – Славные глазки.
Девон не мог уразуметь, почему его реплика так развеселила подругу Линнет.
Бросив на Нетти угрожающий взгляд, Линнет быстро заговорила:
– Я познакомилась с Девоном, когда жила в Шиповнике.
– А я и не знала, что ты из Шиповника. Я думала, что ты из Бостона.
– Да.., но я… – Линнет совсем смешалась. После того как Девон подержал Миранду на руках, она совсем потеряла власть над собой. – Мне нужно идти, чтобы приготовить Девону ужин. Увидимся позже.
Девон уселся за сосновый стол, стоявший в маленьком домике. Он был чуть больше, чем хижина в Шиповнике, но, правда, имелось еще высокое крыльцо.
– Ты так и не рассказала мне о своей здешней жизни. Ты ведь учительница? – спросил он с набитым ртом.
Ну как он может оставаться таким спокойным?! Как можно держать на руках собственную дочь и не знать, кто она есть?! Еще бы не славные глаза! Ведь они точно такие же, как у тебя, несносный гордец!
– Здесь все нормально. Здесь люди не такие, как в Шиповнике.
– Я познакомился с человеком по имени Бутч Газер, там, в лавчонке… – Он вдруг умолк и подошел к каминной полке, на которой стояли статуэтки.
– Ты сохранила их? – тихо спросил Девон.
– Да, сохранила. – Линнет чувствовала, как ее охватывает гнев. Какое он имел право возвращаться в ее жизнь? Она уж как-то приспособилась к жизни без него. Иногда даже могла по несколько часов кряду не думать о нем… Так кто дал ему право вернуться?
– Зачем ты пришел? – требовательно спросила она.
Он снова сел за стол и стал есть.
– Я спрашиваю, зачем ты пришел, и жду ответа! Девон спокойно положил на стол ломоть хлеба.
– Да просто проходил мимо, а прослышав, что здесь живет одна старая знакомая, решил задержаться и поздороваться с ней.
– Одна знакомая, – сказала Линнет тихим голосом, не предвещающим ничего хорошего. – И ты можешь просто так сидеть здесь, как раньше, как в Шиповнике, когда я учила тебя читать? – Ее голос зазвенел, угрожая перейти в пронзительный крик. – И ты можешь так спокойно говорить со мной после всего, что произошло между нами? После той ночи, когда мы… – Она почувствовала, что к глазам ее подступили слезы. – Ну что ж, а я вот не могу! – закричала Линнет. – Я уехала из Шиповника, чтобы никогда больше тебя не видеть… Я и сейчас не хочу тебя видеть! Уходи, убирайся отсюда и никогда больше не возвращайся! Понятно?! – Она кричала, чуть не срывая голос, и слезы застилали ей глаза. Линнет выбежала в открытую дверь и помчалась к лесу.
Девон тихо сидел за столом, глядя, как она убегает от него. Бегает она так же медленно и неуклюже, как и раньше, подумал он, затем повернулся к накрытому столу и широко улыбнулся. Похоже, впервые за два года ему по-настоящему захотелось есть. Как часто он отставлял еду в сторону и принимался за кувшин с виски. А сейчас у него не было никакого желания напиваться.
Итак, Линнет все-таки не забыла его! Намазав на хлеб слой свежего масла толщиной с дюйм, он надкусил бутерброд и стал изучать следы, которые оставили его зубы. Она полагает, что он забыл ту ночь, когда они были вместе. Ту самую ночь, после которой все женщины превратились для него в ничто на целых два года! Иногда ему приходилось бывать в постели с женщинами, но ни одна из них не могла осчастливить его любовью, ни одна…
Девон улыбнулся и проглотил еще один кусок хлеба. Если она до сих пор так хорошо его помнит, то почему бы им немного не поразвлечься, прежде чем он отправится обратно в Шиповник, а она вернется к своему господину Сквайру? Господи! Каким надо быть человеком, чтобы позволить величать себя «господином»? А впрочем, ему-то что за дело? Ему бы добиться своего.
Глава 14
– По моему мнению, это стыд и срам – то, что она посмела привести его сюда, в город, где живут добропорядочные христиане. Да на него только глянешь – сразу становится ясно, кто он такой. Ведь ребенок – вылитый он, – заявила Джули.
– И мало того, она еще возобновила с ним отношения, именно те самые, прежние их отношения. Как утверждает Бутч, он возвратился в свою комнату только под утро. – Ова с таким остервенением заработала над стеганым одеялом, что стежки из-под ее руки стали выходить слишком длинными.
– Вот я и хочу узнать, – продолжала Джули, – что мы намерены предпринять в связи с этим. В Спринг-Лик живут, добропорядочные, богобоязненные люди, и мне явно не по душе то, что происходит у нас под носом. К тому же она еще и школьная учительница! Чему она научит наших детей?
– Ты совершенно права! – ответствовала Ова. – Учитель должен быть примером, и если мы сейчас имеем дело с одним из примеров того, во что она верит, – ну, ты понимаешь, о чем я говорю…
– Еще бы мне не понять! – Джули быстрее заработала иголкой, а ее голос стал еще громче:
– Я сразу поняла, что от нее добра ждать не приходится, особенно после того, как она постоянно стала преследовать господина Сквайра.
– О, господин Сквайр! – Ова так и застыла с иголкой в руках. – Мы совершенно забыли о господине Сквайре!
– Невинный ягненочек, он нуждается в нашей защите!
– Безусловно! И, как я думаю, кто-то должен ему рассказать о том, что творится под самым его носом. Джули и Ова уставились друг на друга.
– Это наша обязанность, – сказала Джули.
– Как истинных христианок, – добавила Ова. С этими словами обе женщины отложили шитье и, выскочив на улицу, проворно засеменили к большому бревенчатому дому господина Сквайра.
– Доброе утро, леди. Сегодняшний день обещает быть очень славным, не правда ли?
