Рене Бернард - Опаловый соблазн
— Я знаю. — У нее в глазах заблестели сдерживаемые слезы.
— Если бы кто-нибудь соблаговолил объяснить мне, почему я постоянно куда-то мчусь…
— Для ученого вы действительно ведете весьма беспокойную жизнь, мистер Торн. — Ей удалось улыбнуться дрожащей улыбкой.
— Я взял бы вас с собой, если бы мог, но мне нужно двигаться быстро, а если я буду заботиться об удобствах для вас и вашей безопасности…
— Да, я понимаю, Дариус. Вы должны ехать.
— Елена, прошу вас. Не смотрите так горестно, или я не уверен, что достойно выдержу это.
Он внимательно, с состраданием смотрел на нее, пока она не успокоилась и слезы не перестали блестеть в ее светло-голубых глазах.
— Поезжайте, — наконец улыбнулась она.
Проклятие. Собственный голос изменил ему, и Дариус быстро вышел, чтобы заняться последними приготовлениями к поездке, ненавидя мысль о том, что нужно оставить Елену именно тогда, когда она начала приходить в себя и восстанавливать силы.
И именно тогда, когда он понял, как много приобрел, заботясь о ней.
Через час Дариус стоял в парадном холле, и они прощались друг с другом. Взяв ее за руки, Дариус вложил что-то маленькое ей в ладонь, а потом сжал вокруг этого ее пальцы.
— Вот. Я хочу, чтобы, пока меня не будет, вы носили ее в кармане — как напоминание.
Изабель крепко зажала маленькую вещицу в руке.
— Я хочу быть храброй и не плакать, но… Боюсь, мне уже это не удастся. — У нее по щекам потекли слезы.
— В мое отсутствие миссис Макфедден позаботится о вас, а Хеймиш будет охранять вас, как лев.
— Я знаю. — Изабелл почувствовала себя маленькой и слабой, но расправила плечи. — Я буду спать, держа рядом с кроватью сковороду.
— Елена, вы такая же сильная женщина, как все остальные, кого я знаю. Самое большее две недели — и я вернусь. Вы обещаете быть здесь, когда я приеду обратно? — робко спросил он.
Изабель кивнула, не в силах говорить из-за комка в горле. В этот момент она пообещала бы ему все, что угодно, но раненая часть ее сжалась от странной боли, причиненной его отъездом, и указала очевидное.
Ей больше некуда идти.
Изабель понимала, что ее следующая просьба неприлична, но это ее не остановило.
— Дариус, поцелуйте меня на прощание.
Он в нерешительности медлил.
— Прошу вас. — Ей с трудом удалось улыбнуться.
Он поставил сумки, и Изабель, бросившись к нему в объятия, целовала его так самозабвенно, что потеряла представление об окружающем. Взяв в ладони его лицо и погрузив пальцы ему в волосы, она упивалась восхитительным огнем, который вызывало прикосновение к нему, пока совершенно не подобающий леди стон не слетел с ее губ и не возвестил об окончании их объятия.
Неуклюже выпустив ее из рук, Дариус отступил назад, поднял свои сумки и, не оглядываясь, пошел к выходу. Опустив голову, он бегом спускался по лестнице, как человек, бегущий из горящего здания, а Изабель улыбалась, интуитивно понимая, что он не хотел оскорбить ее этим.
«Если бы он целовал меня на мгновение дольше, я попросила бы отнести меня наверх».
И только когда на дороге замерли грохот экипажа и стук лошадиных подков, она разжала руку, чтобы узнать, что он дал ей.
У нее на ладони лежала белая королева, и взгляд ее нарисованных глаз был спокоен и тверд как камень, из которого она была сделана. Изабель прижала шахматную фигурку к сердцу, села на нижнюю ступеньку лестницы и позволила себе выплакаться.
Глава 11
Дариусу пришлось добираться до Лондона сначала почтовой каретой, а потом поездом. Так получалось быстрее, чем пользоваться только каретами, и поезд решал проблему необходимой смены лошадей в гостиницах и на почтовых станциях вдоль пути. Он специально оставил Хеймиша и свой экипаж женщинам на случай необходимости и поручил Хеймишу охранять их в его отсутствие, особо подчеркнув, как важно скрывать Елену от любопытных глаз.
Во время долгой четырехдневной поездки он почти не спал из-за тряски в тесном пространстве кареты и необходимости несколько раз пересаживаться с поезда на поезд. Сеть дорог в Шотландии не была так развита, как в Англии, хотя ни та ни другая еще не достигли современного технического развития, способного обеспечить нужную скорость. Дариус ехал первым классом, когда были свободные места, но на последнем отрезке пути остались места только в купе второго класса, и Дариусу пришлось сидеть на деревянном сиденье без подушек, втиснувшись между другими пассажирами. За время путешествия погода окончательно испортилась, и пронзительный холод и снег лишили Дариуса остатков оптимизма.
К тому времени, когда Дариус добрался до Лондона, он измучился, замерз и расстроился из-за того, что прибыл поздно. В начале путешествия ему пришла в голову хорошая идея написать «Отшельникам» записки с рекомендацией держаться подальше от «Тисла», поэтому, как только его нога ступила на тротуар, он нанял посыльных, чтобы разослать записки всем своим друзьям. А записку Майклу решил доставить лично.
Если кто-то и знал, что делать дальше, то это Майкл Радерфорд. Он был опытным военным и служил в Индии, так что среди них не было лучшего тактика. Взяв наемный экипаж, чтобы добраться в «Гроув», Дариус старался побороть слабость, которая начала сковывать все его тело.
«Давай, Торн. Ты не можешь оставить их. Тем более сейчас!»
Прежде он всего пару раз бывал в гостинице «Гроув», так как Майкл не был любителем принимать друзей в своих меблированных комнатах, и сейчас память подвела Дариуса, когда, взбежав по лестнице, он увидел две выходящие в холл двери без табличек.
Эта.
Он бесцеремонно забарабанил в дверь и обрадовался, когда после грохота внутри дверь наконец отворилась. Но перед Дариусом оказалась молодая женщина, и ему пришлось извиниться.
— Я ищу Радерфорда. Это крайне срочно.
— Его дверь следующая. — Незнакомка уверенно направила Дариуса к апартаментам Майкла. Из-за ее молодости ему понадобилось несколько секунд, чтобы связать строгий тон гувернантки с дерзкой красавицей, нетерпеливо притопывавшей перед ним ножкой.
Господи, он слишком устал для этого. Все, что он мог сделать, — это пробормотать неуклюжее объяснение и уклониться от ее вопросов.
— Что-то случилось? — спросила она, и Дариусу пришлось заставить себя попытаться взглянуть на происходящее с ее стороны. Он был полузамерзшим сумасшедшим, отчаянно барабанившим в дверь Радерфорда, так что, если он не будет осторожен, она не только пригласит хозяйку гостиницы, но и вызовет охрану.
— Я друг Радерфорда. Меня зовут Дариус Торн и… еще раз простите за беспокойство. К вам это не имеет никакого отношения.
