Джоанна Линдсей - Грозовая любовь
Крики постепенно прекратились, но всхлипывания продолжались. Через некоторое время все затихло. Сердце у Саманты колотилось. Она представила себя на месте этой женщины, воображая самое ужасное. Пожалуй, только сейчас она поняла, в каком страшном положении оказалась.
Она полностью в его власти! Кулаки у Саманты так сжались, что ногти впились в ладони. Она ненавидела себя за этот страх и пыталась его преодолеть. Иначе она будет презирать себя.
— Хэнк! — гневно закричала Саманта. — Хэнк, ответьте!
Она поднялась с кровати и стала колотить в дверь.
— Хэнк! — вновь крикнула она уверенным голосом, в котором не слышалось ни капли страха.
Хэнк сидел на ступеньках, прислушиваясь к шуму, который устроила Саманта. Удовлетворение кривило его губы усмешкой. Пускай покричит, побеспокоится!
Солнце заливало все вокруг мягким светом. Легкий ветер играл длинными волосами Хэнка. Он откинул их, поскольку они мешали ему наблюдать за тем, как двое его людей собирают вещи в дорогу. Они возвращаются в свои деревни, возвращаются к прежней жизни, их миссия окончилась.
Хэнк хорошо заплатил им из денег, вырученных от продажи украденных у Кингсли лошадей и скота. Ему уже не нужно так много людей. Эти крестьяне и бандиты хорошо послужили ему, он был доволен ими. Дочь Кингсли в его власти.
Крики и шум в комнате Саманты не прекращались. Это веселило и успокаивало Хэнка. Он заполучил дочь Кингсли. Последние два месяца он никак не мог выкинуть ее из головы, хотя очень этого хотел. Его неотвязно преследовало желание обладать ею. Вновь и вновь спрашивал он себя, отчего эта женщина так волнует его? Почему он не может забыть эту стерву? Она должна быть наказана за то, что сделала с ним.
Хэнк не знал, что произошло между Самантой и Эдриеном Элстоном после того, как он уехал, унося пулю в боку. Но это не могло не интересовать его. Любит ли еще она Эдриена? Поверила ли она тому, что Хэнк сказал ей об Элстоне? Эти мысли не выходили у него из головы всю долгую дорогу до Санта Фе, где он остановился, чтобы залечить рану. Пуля так и осталась у него в боку, как суровое напоминание о том, что не следует поддаваться женским чарам.
В Санта Фе Хэнк провел два дня. Именно там он увидел белого жеребца по кличке Эль Рей и не мог лишить себя удовольствия купить его. Эль Рей позволил ему добраться до Мексики за очень короткий срок, и ему стало казаться, что судьба вновь улыбнулась ему. Однако, встретившись с Кингсли, Хэнк оказался в тупике. Этот человек обозлил его, отказавшись не только назвать цену, но и выслушать историю семьи Вега и Чавес. Отчаянию Хэнка не было предела, он пришел в себя только после трехдневной попойки в ближайшем cantina и твердо решил найти средство изгнать Кингсли из его ранчо.
Хэнк понимал, что одному ему с этим не справиться, и тут он вспомнил Лоренсо и его обещания в любой момент прийти на помощь. Лоренсо поможет ему — в этом можно не сомневаться — ведь Хэнк спас ему жизнь. Это произошло около месяца тому назад недалеко от Эль Пасо. Четыре разгневанных ковбоя собирались линчевать Лоренсо за кражу скота. Хэнку пришлось ввязаться в перестрелку, в результате он потерял одну из своих лошадей, и, тем не менее, он, Лоренсо и красавец Эль Рей успели пересечь границу Мексики. Хэнк никогда не спрашивал, насколько справедливым было обвинение, просто он не мог видеть, как человека собирались повесить за что-то меньшее, чем убийство. Особенно, если этот человек был соотечественником Хэнка.
Вспомнив о Лоренсо, Хэнк направился в Чихуахуа. Его новый друг был очень рад, что сможет помогать Хэнку. Gringos ему совсем не нравились, особенно после того как четверо из них пытались его линчевать. Они без труда собрали небольшой отряд. Троих они вытащили из тюрьмы. Друзья этих троих тоже присоединились к Хэнку, и в итоге их набралось пятнадцать человек.
Люди Хэнка наносили Кингсли удар за ударом, но запутать его было нелегко. Когда же еще выяснилось, что у Кингсли есть дочь, решение пришло само собой, похищение дочери заставит его согласиться со всеми условиями Хэнка. Теперь уж ему придется продать ранчо и покинуть Мексику, чтобы встретиться с дочерью за ее пределами. Больше ему ничего не остается, если, конечно, он хочет вновь увидеть дочь.
Тогда наконец-то его план осуществится. А если Саманте захочется вернуться на денек, чтобы задать вопросы новому владельцу, что ж, Хэнк сумеет уклониться от этой встречи. После этого ничего не будет связывать нового респектабельного владельца ранчо с бандитами, выкравшими Саманту.
Кингсли вовсе не будет обманут, потому что получит справедливую цену за землю. Конечно, без денег Пэта Макклюра вряд ли что из этого получится, но Хэнк не сомневался, что Кингсли, желая побыстрее увидеть дочь, не будет против, если получит деньги чуть позднее.
Пора уже известить Пэта, что он нуждается в деньгах. Лучше всего поручить это дело Диего. После свары со своей женщиной Диего лучше побыть некоторое время подальше от лагеря. Диего хороший стрелок и отпускать его еще рано. Он может пригодиться, когда настанет время передавать Саманту отцу. Кингсли наверняка что-нибудь выкинет.
Стук стал громче. Какого черта она так молотит дверь? Он не собирается идти сейчас к ней. Саманта может шуметь, сколько ей хочется, но это вовсе не значит, что кто-нибудь откликнется. Только Лоренсо мог бы прийти ей на помощь, но его сейчас нет. Хэнк отправил его в горы, чтобы проверить дорогу, ведущую в лагерь.
Лоренсо раньше следующего дня не вернется. Это хорошо — без него будет сейчас спокойней. Лоренсо нравился Хэнку, но ему было неприятно, что тот поддался чарам Саманты. Она испробует все средства, чтобы вырваться отсюда, и наверняка попытается использовать Лоренсо.
— Руфино! — надрывалась Саманта, и Хэнк усмехнулся. Прошло несколько секунд, и она закричала:
— Лоренсо!
Хэнк нахмурился, стук стал глуше, и он понял, что Саманта стучит в окно.
Хэнк отпер дверь и остановился пораженный. Саманта стояла у окна, держа в руке башмак, и изо всех сил стучала по оконной раме. Она была одета, и только ремень с кобурой остался лежать на сундуке. Волосы у нее совсем спутались, щеки пылали, глаза сияли опасным зеленым огнем. Грязная, беспорядочно одетая, она была великолепна в своей ярости. Хэнк позабыл свой гнев.
— Придется их забрать, — сказал он, указывая на башмаки. — Иначе у меня не хватит досок на окно.
— Не посмеете. Лучше скажите, где вы были? Я полдня зову вас!
Хэнк пожал плечами.
— Был занят. — Заметив, что она чуть расслабилась, он учтиво спросил:
— Что-нибудь нужно, Сэм?
— Я хочу помыться, — угрюмо ответила она.
— За деревней есть ручей. Буду рад отвести вас туда.
