Дональд Маккейг - Ретт Батлер
— Как ты думаешь, — спросила Розмари, — отец когда-нибудь любил маму?
— Лэнгстон Батлер любил свою жену по крайней мере по трем причинам. Мужчины не могут встать с ложа любви, безразличные к источнику собственного удовольствия. Жрицы любви — красотки Уотлинг — вечно потешаются над предложениями руки и сердца, которые они получают.
— Красотка Уотлинг?
— Она переехала из Нового Орлеана в Атланту, — Ретт рассмеялся, — утверждает, что патриотка Конфедерации.
Федералы-завоеватели Нового Орлеана охотнее посещали негритянские дома развлечений, а она деловой человек, вот и решила перебазироваться.
Нерешительно потерев подбородок, Розмари вгляделась и лицо брата.
— Ретт, что значит для тебя Красотка Уотлинг?
Улыбка Батлера превратилась в издевательскую усмешку.
— Встречался ли повеса братец с потерявшей непорочность голубкой? Родятся ли в публичном доме внебрачные дети Батлера?
Розмари вспыхнула.
— Я не имела в виду…
— Милая сестрица, именно это ты и хотела сказать. Женщины всегда склонны осуждать ту, которая торгует любовью. Любовные утехи допустимы только после сложной церемонии и за полную оплату, причем авансом.
— Ретт, прошу тебя…
— Несколько лет назад мы с Красоткой вместе начинали бизнес в Новом Орлеане. У меня была конторка в ее заведении: забавно было наблюдать, как важные бизнесмены прокрадывались туда с заднего входа.
Мэг собирала на берегу реки мидий.
— А кто для тебя Скарлетт О'Хара? После разговора с тобой она ворвалась в гостиную Евлалии такая возбужденная, что Фредерик Уорд аж заикаться стал! Ретт, что же ты наговорил этой молодой женщине?
Лицо Батлера стало удрученным.
— Похоже, у меня особый талант ее раздражать, — он усмехнулся, — Но, черт возьми, устоять было невозможно.
— Скарлетт была бы очень красивой, по-моему, если бы не была такой несчастной.
— Понимаешь, сестренка, маленькая мисс Скарлетт даже не представляет, кто она на самом деле. Ее женские уловки привлекают мужчин, которые ее не стоят. — Голос Ретта снизился до шепота. — Индусы верят в прошлую жизнь.
Интересно, это правда? — Он насмешливо поднял бровь,—
Возможно, нас со Скарлетт когда-то постигла любовь и мы умерли друг у друга в объятиях…
— О, Ретт, да ты, оказывается, романтик! — поддразнила его Розмари.
Ретт заговорил так тихо, что она придвинулась ближе, чтобы разобрать слова.
— Никого в жизни я так не хотел, как эту женщину.
Розмари сжала его руку.
— Узнаю брата!
Мэг на берегу напевала: «Люб, люб, ты мне люб…»[21]
Розмари, не отрываясь, смотрела в мутную воду.
— Навряд ли я смогу полюбить так Джона Хейнза.
Ретт подождал, пока не уляжется горечь ее слов.
— Джон хороший человек.
— Думаешь, я не знаю? Думаешь, это хоть что-то меняет?
— Может, придет время…
— Не волнуйся, братец, больше скандалов не будет, — Розмари помолчала и шепотом добавила: — Моя жизнь видится мне бесперебойной чередой дней, где каждый день — совсем как прежний и так же пуст.
Улыбка вышла такой горькой, что Батлеру стало не по себе.
— Я дочь своей матери и научусь не зариться на чужое. Но молиться, боже, я не стану. Не стану!
Раздался сдавленный вскрик Клео. Схватив Мэг в охапку, служанка бежала к домику.
— О, капитан Ретт, — кричала она, — капитан Ретт! Возьмите ружье!
— Давай мне Мэг, Клео. — Опустившись на колени, Розмари протянула вниз руки, — Я возьму ее.
Передав напуганного ребенка матери, Клео нетерпеливо замахала руками.
— Вам нужно ее пристрелить!
— Кого я должен пристрелить, Клео?
— Лису. Я видела ее!
— Ты видела лису?
— Средь бела дня!
Клео повторила распространенное сельское убеждение: — Увидишь лису средь бела дня, значит, она бешеная. Лиса тебя укусит, и сам с ума сойдешь.
Она подняла руки, и Ретт помог ей взобраться на террасу.
Внизу молодая лисичка, оступаясь, шла по бревну на берегу реки.
Ретт сощурился от солнечного света.
— Она не бешеная, Клео. Шерсть блестит, двигается нормально, — Ретт присмотрелся внимательней, — Потеряла детенышей, а может, у нее их и не было. Да она бы так не лоснилась, будь у нее потомство.
— А чего она тут делает днем, людей пугает?
Пока Клео говорила, появился самец. Он перескочил бревно и пометил его. Лисичка притворилась, будто занята поисками еды, и вдруг наскочила на самца. Потом принялась кататься по пучкам болотной травы, исходя негой и удовольствием. Хвост у нее был такой пушистый, что казался больше самой лисы.
— Смотрите! Как она рисуется! — заметила Розмари.
— И впрямь, — ответил Ретт.
Морда у старого самца была вся в шрамах, он осторожно ступал на одну из передних лап, как будто ему отрезало пальцы капканом.
Маленькая Мэг закричала:
— Ой, какая хорошенькая!
— Да, дорогуша, — отозвался дядя, — И вон тот парень тоже так думает.
— Это ее муж, дядя Ретт?
— Он хочет на ней жениться, — ответила мать, — Смотри, Мэг, как ухаживает.
Девочка присела на коленки у ограды, чтобы лучше видеть.
— А он ей тоже нравится?
— Она притворяется, что не подозревает о его существовании, — сказал Ретт.
Лисичку теперь привлекло тонкое полузатонувшее бревно. Один конец лежал на берегу, другой омывала вода. Самка весело потрусила вниз по нему. Старый лис заколебался. А она на самом конце повернулась и уселась, посмеиваясь над ним.
Неохотно он ступил на плавучее бревно и на цыпочках пошел к ней.
От прибавившейся тяжести бревно не выдержало и, соскользнув с берега, поплыло, крутясь в быстром потоке. На морде у лиса проступила такая брезгливость, что Мэг рассмеялась.
Звенящий детский смех преследовал незадачливых влюбленных, которых течение увлекало к морю.
Глава 12
НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫЙ
Тэйзвелл Уотлинг зажал указательным пальцем нос, чтобы не чихнуть. Клубящийся желто-коричневый дым стелился за паровозом над землей, приглушая яркие цвета, в которые заходящее солнце окрасило все вокруг. Свет, проникавший сквозь эту пелену, становился грязно-серым, а само солнце — бледным серебристым диском на горизонте. Воняло паровозной гарью: углем, серой, раскаленным железом, аммиаком и чем-то еще.
Когда-то поезд ходил через всю Алабаму и Западную Джорджию по единственной колее. Теперь добавили еще путей, и поезд обогнал товарняк, шедший по левому пути, а потом — цепь вагонов-платформ. Маневровый локомотив, самодовольно фукнув на пассажирский поезд, пронзительно заскрипел на повороте, пройдя так близко, что Тэз при желании, высунув руку из окна, мог бы до него дотронуться.
