Линда Карпентер - Невеста из Бостона
Казалось, не прошло и нескольких минут, как Чейз снял котелок с огня. Запах, на удивление, от варева исходил вкусный. Но Сьюзен все же твердо решила, что не станет это есть. Спасибо, что Чейз хоть сам взялся готовить.
Она продолжала шить, потупив взор, но краем глаза заметила, как Чейз взял брошенные им лапки и голову и тоже положил их в котелок.
— Вы что, и это собираетесь есть? — спросила она с отвращением.
Он кивнул ей на свернувшегося клубочком койотика:
— Это для зверя. Я чуть было не забыл про него. До сих пор он ни разу не пробовал сырого мяса, так пусть не знает его вкуса и дальше — я ему его сварю.
Сьюзен была изумлена. Поистине, этот мужчина — загадка. Еще вчера он готов был чуть ли не убить малыша, а сегодня готовит для него пищу!
Убедившись, что мясо готово, Чейз отделил половину и протянул Сьюзен, но она лишь поморщилась и отвернулась. Даже смотреть она на это не могла!
— Нет, спасибо! — сказала она вежливо и содрогнулась. — Там осталось немного крольчатины, я лучше съем ее.
Но, говоря по правде, ей и крольчатины тоже уже не хотелось. Чейз же запустил в рот кусок и, медленно пережевывая, поглядел вверх, точно размышлял, на что это по вкусу похоже.
— Не так уж плохо… — промычал он, — напоминает курицу. Попробуйте. — Он вновь протянул ей кусочек: — Это очень вкусно, правда же. Вы сами не понимаете, сколько теряете. Конечно, я не такой кулинар, как вы, но…
Сьюзен опустила голову, чтобы откусить нитку и скрыть от него свое крайнее смущение. Она уже и не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться в ответ на комплимент.
И вообще, что происходит? Она осталась в пустыне наедине с незнакомцем — вполне вероятно, преступником. Они уже на грани истощения и к тому же вполне могли умереть от жажды. Сьюзен облизала пересохшие губы. В любую минуту их могли убить мексиканские бандиты — а ее перед этим изнасиловать. К тому же у нее сломано плечо, туфли износились так, что и сказать нельзя, одежда превратилась в лохмотья, ни денег, ни драгоценностей уже не было. Ее проводник — человек с довольно смутной репутацией — только что оправился от укуса гремучей змеи и теперь уплетал ящерицу так, словно это был кусок превосходного бифштекса. А она подобрала недавно щенка койота.
Сьюзен стало вдруг так смешно, что она громко захохотала. Смех ее был полуистеричным, но остановиться она не могла. Чейз сначала непонимающе смотрел на нее, а потом будто заразился ее заливистым хохотом, и тоже начал смеяться. А Сьюзен разобрало от этого еще сильнее.
Долго не могла она остановиться, а когда остановилась наконец, то вздохнула тяжело и закрыла лицо руками.
Но от смеха ей стало немного легче, а все происходящее показалось не более чем забавным приключением и чуть ли не лучшим временем в ее жизни. Это могло показаться странным, но именно теперь Сьюзен впервые обрела свободу, ощущение собственной независимости, а одно это уже само по себе чудесно.
— Ну, ладно, — сказал вдруг Чейз, прерывая ее раздумья. — Теперь, когда вы успокоились, можете сказать, над чем мы смеялись?
Сьюзен поспешила ответить:
— Я просто как представила себе, что сижу в компании преступника, умираю от голода и жажды и жду появления бандитов…
— Стоп! — крикнул Чейз, поднимая руку. — С чего вы взяли, что я преступник?
21
— Я догадалась, — с достоинством ответила Сьюзен. — Я хорошо умею угадывать занятия людей. То, что вы преступник, я поняла сразу.
Чейз долго смотрел на нее непонимающе, затем покачал головой и удостоил Сьюзен такого взгляда, который еще больше убедил ее в том, что она права. А Чейз размышлял над тем, почему Сьюзен не боится его, если держит за преступника.
— Преступник, хм-м… — Он вновь с улыбкой покачал головой. — Я знал, что от вас ничего не утаишь. Так чем же я, по-вашему, занимаюсь?
Сьюзен пожала плечами:
— Всем понемножку, думаю я. Грабите банки, может быть, поезда…
— И это все?
— Ну, на убийцу вы не похожи.
— А на грабителя похож, значит?
— Ой, ну… — смутилась Сьюзен. — Я уж и не знаю… До вас я не встречала ни одного грабителя. Но вы достаточно крепкий, чтобы запрыгивать на ходу в поезда и делать разные тому подобные вещи.
«Ах, значит, она приняла меня за преступника? — подумал Чейз. — Что ж, если подумать хорошенько, то это даже и лучше». Но облегчения от этого он почему-то не испытал. Ему не очень-то улыбалось, что эта милая, красивая девушка приняла его за обыкновенного вора. Спасибо, что хоть убийцей не назвала!
Но сказать ей, кто он есть на самом деле, Чейз не мог, а потому позволил себе лишь нахмурить брови и посмотреть на склонившуюся над шитьем Сьюзен. Значит, она думает, что он преступник. Чейз так и не мог решить, разубеждать ее в этом или нет.
Наконец Сьюзен протянула ему починенные штаны. Взглянув на огромные кривые стежки, Чейз сказал только:
— Великолепно, Зеленоглазка!
Одна штанина была теперь, правда, короче другой, но Чейз решил не обращать на это внимания. Главное — Сьюзен просияла ему в ответ улыбкой.
— Думаю, нам лучше пораньше сегодня лечь спать, — спокойно сказал он. — Вы не против, если я немного пройдусь? Или вам будет страшно?
— Нет-нет, не беспокойтесь, — услышал он в ответ.
Вернувшись, Чейз лег под одеяло, сдвинувшись в сторону, чтобы оставить место для Сьюзен. Кажется, то, что они спят вместе, уже больше не обсуждалось, и Сьюзен без долгих раздумий залезла к нему под одеяло.
Лежа на боку, спиной к Чейзу, Сьюзен гладила щеночка.
— Спокойной ночи, — проговорила она.
— Спокойной ночи, Зеленоглазка, — ответил Чейз.
А сам мечтал о том, чтобы исчез из их жизни Ливермор, чтобы Сьюзен забыла о нем навсегда и чтобы хотела близости с ним, Чейзом, так же сильно, как он с нею. Чтобы она принадлежала только ему и он мог обнимать ее, целовать…
Несмотря на усталость, Чейз почувствовал вдруг огромный прилив сил и желаний. Желаний, пробудившихся в нем тогда, когда он расчесывал Сьюзен волосы.
Чтобы не подвергать себя соблазну, Чейз отодвинулся. Даже днем ему трудно было бороться с искушением заключить ее в свои объятия, чего уж говорить о ночи? Он с ужасом почувствовал, как явственно ощущает ее близость — так, точно ласкает ее руками, и голова Чейза пошла кругом. Испугавшись, что Сьюзен может это заметить, Чейз старался дышать ровнее и глубже, но каждый нерв был напряжен, и, как он ни силился, все равно не мог подавить в себе мучительное возбуждение и волнение.
Он опять лежал без сна, с широко раскрытыми глазами.
22
Сквозь легкий туман раннего утра, Сьюзен, разомкнув веки, увидела стоящего у костра Чейза и замерла: в это мгновение он был так прекрасен! Высокий, могучий, излучающий силу и радость жизни, Чейз подобен греческому богу, спустившемуся с горы.
