Гэлен Фоули - Дерзкая разбойница
Будет ли ей больно? Найдет ли она в себе силы вынести ту боль и отвратительное ужасное вторжение в ее тело, тем более что она хорошо знает, чем могут закончиться роды — ведь ее мать умерла, едва лишь она появилась на свет.
Однако она дала ему слово, и ей придется позволить ему проделать с ней все это.
Главное, уговаривала она себя, это спасти братьев Габбиано. Кроме того, если она выживет при родах, то в качестве кронпринцессы сможет сделать много хорошего для Асенсьона и освободить королевство от этой продажной свиньи графа Бульбати. Но больше всего ее пугало, что скажут король Лазар и королева Аллегра, когда узнают, что их сын женился на ней. Наконец она решила, что будет справляться с трудностями по мере их поступления, а сейчас она слишком измучена.
Глядя на пятна солнечного света на персидском ковре, измученная проведенной в тюрьме ночью, Даниэла наконец заснула.
Когда она открыла глаза, было утро.
Она резко села в постели, моментально вспомнив, что живет теперь в новом мире. Протерев глаза, Дэни с восхищением стала рассматривать обстановку, и тут дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошла высокая статная женщина.
— О! Доброе утро, синьорита. Как раз время завтрака! В соседней комнате вас ждет подарок. Хотите на него посмотреть?
— Подарок? Мне?
Круглое лицо служанки расплылось в улыбке. Дэни быстро вскочила с кровати, накинула халат и бросилась в гостиную. Распахнув дверь она в изумлении застыла на пороге.
Пока она спала, гостиная превратилась в сказочный сад, заполненный бесчисленными букетами цветов. Дэни ходила по комнате, вдыхая их аромат. Розы, нежные, как дыхание ребенка, стояли повсюду: пунцовые, розовые, белые, Были здесь и королевские орхидеи темно-пурпурного цвета; камелии с сочными снежно-белыми лепестками; львиный зев и высокие застенчивые лилии; гордые голубые ирисы и букетики желтых и белых маргариток; чувственные красные гибискусы, стоявшие отдельно в тонкой хрустальной вазе, такие загадочные и необыкновенно эротичные. Осторожно вытащив визитку из ближайшего букета — двух дюжин розовых роз, — Дэни решила узнать, кто же сделал ей такой королевский подарок, но на белой карточке она увидела только букву «Р.».
— «Р.»!.. — невольно вскрикнула она, становясь пунцовой, как розы.
Служанки с улыбками переглядывались.
— «Р.»… — прошептала она. Непонятная щедрость для мужчины, который решил ее использовать. Внезапно с ее губ сорвалось неуместное хихиканье. Смутившись, она прикрыла рот рукой.
— Идемте, синьора, вам пора завтракать. Вы тоненькая как прутик!
Дэни улыбалась, чувствуя, что выглядит глупо, но она была так счастлива!
— Ужасно мило с его стороны прислать мне цветы, вы не находите?
— О да, синьорита! — хором согласились служанки, пряча улыбки.
«Интересно, почему он это сделал?» — размышляла она, вернувшись в спальню и отдавая себя в руки служанок.
Может, этим чудесным жестом он решил показать ей, что в его предложении выйти за него замуж гораздо больше чувств, чем она предполагала? Может, он дает ей понять, что верит ей и знает, что она не будет обманывать его? Разве не этого он хочет? Ведь ему нужна женщина, которой он мог бы доверять.
Конечно, она не такая уж красавица, но, бесспорно, она никогда не предаст тех, кого любит.
Проворные служанки усадили ее на постель, и самая младшая принесла ей завтрак на серебряном подносе.
Через несколько минут в комнату вплыла модистка, и пока она знакомилась с Дэни, ее помощницы и швеи устроили целую выставку самых разнообразных платьев и тканей всех цветов радуги.
Дэни завтракала, сидя в постели, а модистка между тем устроилась рядом на стуле, объясняя ей предназначение каждого платья и нахваливая достоинства каждой ткани, и Дэни подумала, что, возможно, ограбление принца Рафаэля было самой лучшей ошибкой в ее жизни. Когда модистка со своей свитой наконец ушла, Дэни почувствовала, что у нее го-лова идет кругом — она не в состоянии была переварить все сведения о шелках и атласе, муслине и бархате, кружевах к тафте и наслушалась жалоб о том, что у знаменитой модистки остается всего сорок восемь часов, чтобы придумать вечерний туалету, достойный королевской невесты.
Дэни, не отдавая себе отчета в своих действиях, не спуё кала глаз с двери, ожидая визита того, кто обозначал себя буквой «Р.», чтобы спросить у него, началом какого слова она является: «развратник», «разгильдяй» или «Рафаэль»? Кроме того, она была уверена, что он прекрасно разбирается в женских нарядах и сумеет выбрать для нее подходящее платье из предложенных ей модисткой,
Она ожидала, что он будет заигрывать с ней, пытаясь расположить к себе, но он так и не появился. Может, он уже забыл о ней? А вдруг он пришлет стражников, и они снова упекут ее в тюрьму? Возможно, он передумал или, вернее, опомнился.
По правде говоря, все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. После полудня Дэни обнаружила, что ей не позволяется выходить даже в коридор. Надев платье цвета мяты, которое портниха подогнала по ее фигуре, она вышла из гостиной, но стража вежливо водворила ее обратно.
Она не была уверена, стояли они там, чтобы защищать ее, или для того, чтобы не допустить возможного побега, но, так или иначе, с каждым часом она все больше нервничала и уже начала подумывать, что снова заключена в тюрьму. Не зная, куда себя деть, она вышла на балкон и стала разглядывать королевский парк, раскинувшийся за ним город и видневшееся вдали море. Спустя какое-то время одна из служанок с улыбкой сообщила ей, что к ней пришел гость.
«Рафаэль», — подумала она, и ее сердце учащенно забилось. Она бросилась в гостиную, чувствуя, как пылают ее щеки, а тело сотрясает нервная дрожь.
Остановившись на пороге, она увидела, что он стоит в противоположном конце комнаты и рассматривает один из букетов, которые ей прислал. Принц стоял к ней спиной, «го высокую атлетическую фигуру облегала элегантная голубая визитка и панталоны из буйволовой кожи. Темно-золотистые волосы были заплетены в аккуратную косичку, которая мирно покоилась между его широких плеч.
Она смотрела на него, и ее существо наполнилось светом, а лицо озарилось улыбкой.
— Итак, — проговорила она лукаво, — тот самый загадочный «Р.» явился собственной персоной.
Рэйф обернулся и, увидев сногсшибательную молодую красавицу, стоявшую в дверях, лишился дара речи.
Ослепительно улыбаясь, с румянцем на щеках и кошачьей игривостью в сверкающих голубых глазах, его молодая невеста присела в изящном реверансе.
— Благодарю вас за цветы, ваше высочество.
— Боже милостивый! — воскликнул он, не спуская с нее глаз. — Ты восхитительна!
