Юджиния Райли - Дерзкий каприз
Вторая женщина тоже ушла, а затем вернулась с водой, встала на колени возле Кейт и протянула ей бутыль. Держа посудину связанными руками, девушка принялась жадно глотать воду.
Неожиданно женщина отдернула бутыль. Кейт испугалась, однако индианка, что-то сказав ей ласковым голосом на своем языке, тут же вернула бутыль. Кажется, она просто опасалась, что Кейт захлебнется. Девушка медленно допила оставшуюся воду и, отдавая своей спасительнице пустую бутыль, пристально посмотрела на нее. У женщины было смуглое лицо, черные волосы, но глаза оказались голубыми, как у белой женщины. Она явно не из команчей!
— Пожалуйста! — отчаянно вскричала Кейт. — Ведь вы не такая, как они! Вы должны помочь мне!
Однако женщина лишь отрицательно покачала головой и поспешно удалилась прочь. Никогда еще Кейт так не хотелось разрыдаться. Не будь она столь упряма и своевольна, сейчас была бы уже дома. О, она, пожалуй, все равно вышла бы за старого дурня, но ей бы ничто не грозило и ее жизнь не подвергалась бы опасности.
Кейт вспомнила пугливую, но добрую невольницу, которая пришла ей на выручку. Неужто и она через двадцать лет станет такой? Неужели ей суждено, пройдя через череду побоев и унижений, превратиться в безликую скво воинственного дикаря-индейца?
Наконец Кейт подумала о Чарли, и у нее в горле встал ком. На память ей пришли его сладостные поцелуи — поцелуи, которых ей, возможно, уже никогда не отведать, — и то, как она жестоко обманула его. Если ей улыбнется удача и она снова встретится с ним, то будет целовать его ноги и молить его о прощении.
— О, Чарли, — прорыдала она. — какая же я непроходимая дура! Пожалуйста… прошу, приди мне на помощь!
На закате Чарли стремительно мчался на чалом жеребце, приобретенном им на ферме. Выслеживая Кейт, он натолкнулся на следы кровавой бойни, учиненной индейцами над стадом бизонов.
— Проклятие! Проклятие! Проклятие! — повторял Дюранго.
Настороженно оглядываясь по сторонам, он поднялся на следующий холм и тут увидел, что следы лошади Кейт сливаются с отпечатками копыт неподкованных коней. Он натянул поводья и принялся тщательно рассматривать следы борьбы: примятую траву и вмятины в грязи.
Тысяча чертей, девчонка угодила в лапы краснокожих! Чтобы выручить ее, ему придется очень постараться, если, конечно, она еще жива. Само это предположение потрясло его до глубины души. Кейт должна быть жива. Просто обязана. Ведь он обещал вздуть эту дурочку, когда найдет ее, и. разумеется, после выпавших на его долю испытаний Господь не откажет ему в невинном удовольствии.
Следы вели на запад: отпечатки копыт трех лошадей и пары башмаков. Чарли сразу догадался, что индейцы, поймав Кейт, волокли ее за собой на сыромятном ремне. Неужто они сначала раздели ее, как обычно поступают со своими бледнолицыми пленницами? Непохоже, ведь она в башмаках. Это обстоятельство служило ему утешением. И все же, продержалась ли она на ногах до самого селения или ее без всякого сострадания тащили волоком по прерии? От подобного предположения к горлу Чарли подкатила тошнота.
Закурив, он постарался унять расшалившиеся нервы и стал намечать свои дальнейшие действия. Ему ли не знать, что попытка проникнуть в индейский поселок в одиночку — это чистое безрассудство, но у него нет иного выхода. Если он отправится за помощью, то к тому времени, когда вернется, Кейт, возможно, уже изнасилуют, подвергнут истязаниям и убьют. Краснокожие скоры на расправу… Все его существо протестовало против подобной устрашающей картины.
Небо прочертила зазубренная молния, и Чарли взглянул вверх. Над ним нависли грозовые тучи, и прогремел гром. Он с досадой вздохнул. Ему лучше поспешить, пока ливень не размыл следы.
Зато дождь, пожалуй, поможет ему незаметно подобраться к селению команчей. Остается лишь надеяться, что под покровом ночи он сумеет выкрасть Кейт из индейской деревушки…
Глава 15
Кошмар Кейт продолжался. Начал накрапывать редкий дождь. Открыв рот, она поймала несколько капель. Влага благотворно подействовала на ее воспаленную кожу, однако вскоре она промокла до костей. Кейт не могла даже смахнуть струйки воды, что текли, попадая в глаза, по лицу и за шиворот.
Великодушная скво больше не появлялась, очевидно, из боязни перед возможным наказанием, и Кейт оставалось только гадать о судьбе доброй самаритянки, из сострадания принесшей ей воды.
На закате вернулся Паха Юка со злой Тонаси и тремя хихикающими молодыми индианками. Стоя над Кейт, мужчина и Тонаси вновь раздраженно обменялись несколькими фразами, и Паха Юкс снова пришлось защищать Кейт от нападок жены. С трудом приведя Тонаси к послушанию, он разрезал путы на руках пленницы.
Кейт потерла ноющие запястья и настороженно взглянула на индейцев. Повернувшись к женщинам. Паха Юка что-то приказал им, и молодые индианки скорчились от смеха.
После ухода мужчины Кейт затащили внутрь вигвама. Тонаси с хмурым видом последовала за ней.
Пока Тонаси угрюмо взирала на происходящее, индианки принялись раздевать Кейт Она попыталась воспротивиться, однако скво оказались гораздо решительнее схвативших ее мужчин. Две женщины спокойно держали Кейт, а третья сняла с нее башмаки, штаны, рубашку и даже нижнее белье. Раздев ее донага, они через голову надели на нее платье из оленьей шкуры. Одеяние, к изумлению Кейт, плотно облегло тело. В довершение на нее натянули штаны из оленьей кожи. Затем индианки намазали салом ее волосы и заплели их в косы, повязали голову повязкой из сыромятной кожи, в которую воткнули два орлиных пера. Шею украсили медными бусами. Под конец скво разрисовали ей лицо красными полосами. Кейт подумала, что она выглядит так же трогательно, как и индейка, предназначенная для торжественного обеда… Скорее всего судьба, уготованная ей, будет столь же приятна.
Разумеется, Кейт догадывалась, что ее готовят к некоему обряду — вероятно, к браку с Паха Юкой, и нахмуренное лицо Тонаси подтверждало ее предположение. Даже сейчас до ее слуха из глубины селения доносилось монотонное пение и бой барабанов. К собственному ужасу, она снова убедилась, что побег невозможен: ее сторожили четыре женщины. Во всяком случае, Кейт полагала, что ее попытка к бегству послужит для Тонаси удобным предлогом, чтобы удушить ее.
Вскоре индианки вывели Кейт из вигвама. Дождь прекратился, и успокоительная ночная мгла окутала землю. Ее провели к огромному костру посреди селения, вокруг которого сидели мужчины с трубками в зубах и кружками, в которых плескалась водка из сока алоэ.
Завидев женщин, Паха Юка и старик с каким-то обрядовым убором на голове встали и подошли к ним. Схватив Кейт за руку, Паха Юка жестом велел ей следовать за ним. Они медленно прошли за старым индейцем к костру. Когда старейшина повернулся к ним, Кейт принялась рассматривать его покрытое шрамами лицо, ниспадающие белые волосы, тяжелые серебряные украшения и искусно вышитое одеяние из оленьей кожи. Судя по всему, это был либо вождь племени, либо верховный жрец.
