Конни Мейсон - Викинг
Когда Бренн вернулся и рассказал о своих предчувствиях Фионе, она восприняла их всерьез, но в то же время достаточно спокойно. Просто стала внимательнее ко всему, что происходит вокруг. Присматривалась к тому, что лежит у нее на тарелке. Из своей кружки Фиона тоже не стала пить в тот вечер.
А вот Торн пил — и пил много, пытаясь утопить в кружке с элем свою тоску по Фионе. Когда стоявший перед ним кувшин опустел, Бретта резво вскочила, опередив прислугу, чтобы сходить и вновь наполнить его.
— Я принесу тебе еще, — сказала она и направилась к большой дубовой бочке с элем, стоявшей в дальнем углу.
Пальцы Бретты дрожали. Наступил решающий момент. Если все пойдет по плану, Торольф очень скоро станет наследником Олафа.
Никто не заметил, как она плеснула из флакона в кувшин с элем. Склянку она сунула себе в карман.
Бренн заботился о Фионе и совершенно упустил из вида Торна. Мысль о том, что опасность может грозить ему, даже не пришла старику в голову.
Бретта поставила перед Торном кувшин и покинула зал. Викинг же сидел за столом еще долго, пока не опустошил до дна и этот кувшин. Пил он в одиночестве, а когда вернулся в свою спальню, почувствовал внезапную слабость и упал лицом вниз на покрытый медвежьей шкурой пол. В таком состоянии его и обнаружил Олаф, пришедший на следующее утро узнать, почему его сын не выходит к завтраку и не отзывается на голоса.
Увидев Торна, Олаф бросился в зал и с побелевшим от горя лицом закричал:
— Торн умер!
От этого отчаянного крика проснулась Фиона и вскочила со своей скамьи. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы хоть немного унять бешено бьющееся сердце.
Торн умер?! Нет, нет, этого не может быть!
Она помчалась в спальню Торна. Бренн вслед за нею. Он опустился на колени возле лежащего.
— Он просто потерял сознание, — сказал Бренн.
— А почему? — требовательно спросил появившийся на пороге спальни Олаф. — Вчера вечером он был в полном здравии.
Бренн поднял веки Торна, посмотрел на его расширенные зрачки. Пульс у викинга был слабым, неровным, а кожа посинела и похолодела.
«Какой же я болван! — мысленно упрекнул самого себя Бренн. — Опасность грозила Торну, а не Фионе, а я этого не сумел понять!»
— Я должен осмотреть его внимательнее, чтобы понять, чем он болен, — сказал Бренн вслух, обращаясь к Олафу. — Пока могу сказать лишь, что ваш сын находится на грани смерти. Лечить его нужно без промедлении.
— Он умирает! — закричал Олаф. — Это все она! Он окинул Фиону испепеляющим взглядом и грозно прорычал:
— Ты наслала смертельную болезнь на моего сына!
— Позволь мне осмотреть Торна, прошу тебя, — умоляюще попросил Бренн. — Если против его болезни есть лекарство, я вылечу его.
— Нет! Я запрещаю дотрагиваться до моего сына и тебе, и этой проклятой ведьме!
— Ну пожалуйста! — поддержала просьбу Бренна Фиона. — Он сумеет спасти Торна, только позвольте ему.
— Очень трогательно, — язвительно сказал Олаф. — Я не верю тебе. Ты соблазнила моего сына, женила его на себе, помрачив его разум. А теперь с помощью своего колдовства наслала на него эту болезнь. Надеешься стать богатой вдовой? Или просто твоя гнилая душа не может жить без черных дел?
— Ты думаешь, что я сделала это?
— Ты или твой колдун, какая разница. Все! В деревне есть целитель. Торольф привезет его. — Олаф обернулся к стоящему рядом с ними Ульму и приказал: — Запри ведьму и старика в сарае. Я займусь ими позже.
Олаф кивнул подошедшим в спальню воинам, и те принялись осторожно перекладывать Торна с пола на постель.
— Нельзя терять ни минуты, — в отчаянии закричала Фиона. — Торн умрет, если не начать лечить его немедленно. Бренн и я — только мы можем спасти твоего сына, Олаф. Если ты настолько не веришь мне, то позволь Бренну заняться Торном!
Олаф отрицательно покачал головой. В глубине души у него могли быть сомнения в том, правильно ли он поступает, но старый викинг был слишком упрям, чтобы менять свои решения.
В эту минуту в спальне появилась Бретта, Она мигом все поняла и решительно поддержала старого ярла:
— Ты поступаешь мудро, Олаф. Не давай ведьме приближаться к Торну. Она убьет его.
Фиона яростно сопротивлялась, когда Ульм с двумя викингами потащили ее и Бренна из спальни. Но те, разумеется, были сильнее и грубыми пинками погнали Фиону и Бренна через зал. Вскоре колдун и его ученица уже сидели взаперти в сарае, все в синяках и царапинах.
Фиона обессиленно опустилась на стоявший возле стены мешок с пшеницей и в отчаянии посмотрела на Бренна.
— Он умрет? — спросила она.
— Этого я не вижу, — с сожалением откликнулся Бренн. — Как жаль, что я не догадался о том, что опасность грозит ему, а не тебе. Впрочем, я и подумать не мог о том, что кто-то в этом доме может желать смерти Торна.
— Кто же сделал это? И каким образом?
Глаза Бренна стали мутными, как всегда во время прозрений.
— Его отравили большой дозой яда. Умелый целитель мог бы спасти Торну жизнь, но я боюсь, что в этих краях таких просто нет.
— Господь всемогущий! Но кто, кто мог желать Торну смерти?
— Очевидно, тот, кому эта смерть на руку.
— Но кто… — Глаза Фионы расширились от неожиданной догадки. — Нет, нет… Эта смерть выгодна только Бретте и Торольфу. В этом случае Торольф становится наследником, а Бретта — его женой.
— Да, это сделала Бретта, — подтвердил догадку Фионы старик, — а яд, который она ему дала, украден, похоже, из моего сундучка. Она могла взять его, когда меня не было поблизости. Сундучок и днем, и ночью стоит у меня под лавкой, и все о нем знают. Мне нужно было быть осторожнее.
Фиона всхлипнула, подумав о лежащем в беспамятстве Торне.
— Но как нам его спасти, если Олаф не разрешает и близко подходить к своему сыну?
— Остается надеяться только на чудо, дитя мое.
Но чуда, на которое уповали Бренн и Фиона, не случилось.
На следующее утро их обоих выволокли из сарая и повели на суд. Во дворе стояли ярл и Торольф, окруженные воинами и рабами. Олаф выступил вперед, и Фиона со страхом уставилась на его мрачное лицо.
— Торн… он… он не… — Фиона никак не могла выговорить ужасное слово.
Если Торн умер, она не переживет этого. Что с нею? Неужели она и в самом деле любит своего викинга?
— Торн еще жив, но целители отказались от него. Он по-прежнему лежит без движения и без сознания. Он готовится к переходу в Валгаллу. Как только он умрет, умрете и вы оба. Вы сделали злое дело. Мужчина должен умирать с мечом в руке. Любая другая смерть — позор для моего сына.
Бренн подался вперед, остро блеснул своими темными глазками.
— Смерть Фионы ничего не решит, — предупредил он. — К тому же она — жена твоего сына.
