Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил
– Достойная позиция, девочка, – вставила Эсмеральда. – Но моей племяннице не стоило устраивать подобных сцен.
– Вряд ли мне стоит ее осуждать, – усмехнулась Офелия. – Обычно такие сцены устраиваю я. Не проводите меня в мою спальню, Рейф? Я несколько опасаюсь, что ваша сестра снова устроит на меня засаду.
Глава 23
Со стороны Офелии было довольно дерзко просить Рейфа проводить ее наверх. В конце концов, речь идет о спальне. Вместо этого следовало попросить Эсмеральду. Но Офелия не колебалась. Она не просила привозить ее сюда, ей не давали уехать, так что, насколько она понимала, обычные правила этикета здесь неприменимы.
Именно этих рассуждений, по мнению Офелии, вполне логичных, оказалось достаточно, чтобы увести ее и дальше по гибельному пути.
Эта мысль позабавила ее, поскольку она вовсе не считала, что ее ждет гибель, если немного пофлиртовать с будущим герцогом Норфордом. Здесь слишком уединенное место. И он позаботился о дуэнье, авторитет которой никто не сможет оспорить. Так что никто ничего не узнает.
Впрочем, если она даже лишится девственности, придется упомянуть об этом будущему мужу. Но она может рассказать правду без упоминания имени соблазнителя. Если ей повезет найти человека, который будет любить душу Офелии Рид, а не только ее красивое лицо, вряд ли вышеуказанное обстоятельство будет иметь какое-то значение, в противном случае это вряд ли можно назвать любовью, не так ли?
До чего же легко находить извинения собственным поступкам, когда делаешь то, что тебе действительно хочется! Но она росла в Лондоне и поэтому была куда утонченнее и искушеннее, чем остальные дебютантки. И за последние десять лет ни один скандал в этом благословенном городе не прошел мимо ее ушей. Она знала, по каким причинам они начинаются, как можно их избежать и как разрядить обстановку.
Оставшись наедине с Рейфом, она замедлила шаги. Возбуждение, владевшее Офелией с того момента, когда она решила проверить его теорию, было для нее новым и все еще не угасло. Она решилась принадлежать ему! Сама эта мысль была абсолютно волнующей. Но нельзя же просто наброситься на него в коридоре! Сейчас от нее требуются особый такт и деликатность.
– Полагаю, после обвинений вашей сестры я должна заверить, что у меня нет на вас никаких планов, – начала она.
– Поверьте мне, Фелия, вы с самого начала совершенно ясно дали это понять. Собственно говоря… – попытался поправиться он, но Офелия легко догадалась, что он вспоминает тот случай, когда она подошла к нему в Саммерс-Глейд.
– Это было до того, как я поняла, что вы не играете по правилам. И, честно говоря, в ту минуту годился любой человек, даже вы. Мне не терпелось поскорее обручиться и покончить с поисками, а вы были одним из тех немногих мужчин, которые, вне всякого сомнения, понравились бы моему отцу.
– Похоже, я должен оскорбиться.
Они остановились на верхней площадке, так что она не могла не увидеть его улыбку.
– Да, у вас, несомненно, обиженный вид, – кивнула Офелия. – Но тогда я вас не знала, поэтому ход моих мыслей не имел ничего общего с вами лично. Только с вашим титулом. И все это я делала ради отца. А вот ваше богатство… – Офелия усмехнулась: – Признаюсь, это мой собственный критерий выбора мужа. Я намереваюсь стать светской львицей и давать лучшие балы во всем Лондоне, а на это требуется немало денег. Поэтому, если от меня что-то зависит, я не выйду замуж за нищего. Но богатых людей на свете гораздо больше, чем имеющих счастье носить такие прославленные титулы, как ваш.
Рейфел сделал вид, будто тяжко вздыхает.
– Боюсь, дорогая, вы безнадежно промахнулись.
Офелия слегка покраснела.
– О, я вовсе не то хотела сказать. Понимаете, я не так разборчива, как мой отец. Ему мало кто подходит, но больше я не хочу брать в расчет его соображения. И это означает, что вы последний мужчина, которого я внесу в свой список, хотя бы потому, что в его списке вы стоите на первом месте. Теперь вы понимаете, о чем я?
– У вас весьма сложная аргументация, хотя мне кажется, что вы готовы навредить себе, лишь бы досадить отцу!
– Ну конечно! – закатила глаза Офелия. – Нам не хватает только упоминания о моем прославленном злобном нраве.
– А вы считаете себя воплощенной добротой?
– Могу понять, почему вы придерживаетесь такого мнения, но вам просто неизвестны мои с отцом отношения.
– С уверенностью предполагаю, что вы друг друга не любите.
– Дело вовсе не в этом. Я не питаю к нему ненависти. Но давно перестала любить. Если можно так выразиться, мы терпим друг друга. Но я устала быть инструментом для удовлетворения его безумных амбиций. Если сомневаетесь в моих словах, вспомните, что он проделал со мной только за этот год! Обручил меня с варваром, а потом бросил на растерзание волкам.
– Вы называете меня волком?
– А вы и сами это заметили, верно?
– Кажется, теперь я понял, – усмехнулся Рейфел.
– Прекрасно, потому что если я найду того, кто станет мне хорошим мужем, не задумываясь выйду за него без разрешения отца. Я хорошо знаю, что существуют места, где мы без лишних проволочек можем обвенчаться.
– Это весьма ободряющее заявление.
– Я так и думала.
Отвернувшись, она шагнула в коридор, и не сразу набралась храбрости добавить:
– Поскольку уже все сказано и выяснено, не тревожьтесь, услышав, что я хотела бы лучше проверить ту теорию, о которой вы сегодня говорили.
Оглянувшись, она увидела, что Рейфел оцепенел, очевидно, прекрасно поняв, что она имела в виду.
– Видите ли… думаю, вам стоит дать мне время все обдумать, – пробормотал он, но тут же застонал: – Не верю, что я сказал это!
– Видите ли, я долго размышляла и поняла, что никогда не испытывала такого…
– Такого невероятного экстаза?
– Нет, не это, – покраснела она. – Хотя мне было очень приятно. Я имею в виду безмятежность, охватившую меня потом. Знаете, я до сих пор удивительно спокойна. Не представляете, насколько редко для меня подобное состояние.
– Но я вовсе не всерьез упомянул о других способах выплеснуть ваши страсти.
– Не всерьез?! Но ведь это так логично! Особенно учитывая то продолжительное воздействие, которое ваш способ возымел на меня. Взгляните хотя бы на свою сестру! Ее слова ничуть меня не задели, а ведь обычно я реагирую на подобную ревнивую неприязнь ответными уколами. Поэтому я собираюсь проверить вашу теорию, Рейф, с вами или с кем-то еще. Окажись вы правы, я могла бы надеяться на вечное избавление от половины моих недостатков. Вряд ли мне стоит от этого отказываться.
– Даже рискуя потерять столь блестящую возможность, хочу заметить, что всякие проверки сейчас, когда вы в столь прекрасном настроении, ничего не докажут.
