Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса
— Она уже несколько раз добивалась своего. Знал бы ты, как она упряма! Хорошо, что у меня есть убедительный повод не сопровождать жену и зятя. Итак… — последовала пауза, во время которой Джереми мысленно застонал, прекрасно понимая, что будет дальше, — какого дьявола ты полез в трущобы?
— Я там не был, — поспешил заверить Джереми. — Только заглянул, и то по серьезной причине. — И он быстро объяснил суть затруднений Перси и способ их разрешения.
Дослушав; Джеймс усмехнулся:
— Так вы их украли? Я бы до такого не додумался.
— Верно, ты вызвал бы Хеддингса на кулачный бой. Джеймс пожал плечами:
— А что тут такого? Знаешь, мне было бы неприятно знать, что к этому слизняку попала одна из безделушек Дианы. Будто он обокрал меня, дьявол его раздери.
— Так вот, мы его обчистили — точнее, это сделал наш сообщник. Мне удалось вернуть несколько вещей, которые мы опознали, законным владельцам, а остальное доставить в ближайший магистрат. Надеюсь, судья разберется, что кому принадлежит.
— А может, следовало бы привлечь Хеддингса к суду? — спросил Джеймс.
— Тогда пришлось бы признаться, что мы нашли драгоценности у него в доме и украли их.
Джеймс кашлянул.
— Да, верно… В суде потребовали бы объяснений, откуда у вас все эти побрякушки. Будем надеяться, Хеддингс поймет свою ошибку и больше никого не обворует, зная, что его поймали с поличным.
— Да нет, какое там! Наверняка решит, что его обокрал обычный вор. А простолюдин не узнал бы эти драгоценности и даже не понял бы, что крадет уже краденное.
Джеймс вздохнул:
— А я бы просто прикончил мерзавца на месте, чтобы впредь не брал чужого.
Джереми кашлянул.
— Лучше не вмешивайся. С этого типа я больше не спущу глаз. Выясню, где он бывает, и начну следить за ним. Не знаю, как он действует, но обязательно поймаю его за руку. Так что не утруждай себя.
Джеймс помолчал. Следующая реплика показала, что он вспомнил о другом.
— Кстати, как это ты ухитрился нанять сестру вора, если в трущобах больше не бывал?
Впервые в жизни Джереми пожалел, что не может солгать отцу, но никогда так не поступал и впредь не собирался.
— Моя новая горничная и есть наш сообщник. Мне не пришлось искать ее — она сама пришла, потому что ее выгнали из банды по моей вине.
Джеймс вскинул бровь.
— Полагаю, твой приятель Перси этого не знает?
— Даже не догадывается. Она была одета по-мужски — в таком виде она проходила почти всю жизнь. Перси и не заподозрил, что она женщина, поэтому вчера вечером, столкнувшись с ней, решил, что нам помогал ограбить Хеддингса ее брат-близнец.
— Ясно… Дьявол, нет! Ты нанял в горничные какую-то воровку?
От резкого тона Джереми поморщился:
— Она не какая-то, а удивительная. Ты видел ее лицо? С такими породистыми чертами она могла бы быть принцессой! Говорит она, как уличный оборванец, но так и должно быть, ведь она выросла в трущобах. Она сирота. Понятия не имеет, откуда взялась, и даже не знает своей фамилии. Но она хочет вести честную жизнь. И справится, потому что она умница. За последние несколько дней, что она здесь провела, она заговорила значительно чище и правильнее. А ко мне она пришла только потому, что по моей вине лишилась дома.
— Это правда?
— Видимо, да. В ту ночь я просто увез ее силой. У них, в банде карманников, свои правила, а она одним махом нарушила их, помогая нам.
— Значит, ты дал ей работу потому, что ты у нее в долгу? — уточнил Джеймс.
— Конечно, нет, — возразил Джереми и вдруг покраснел: — Я взял ее в дом потому, что у меня не оставалось выхода. Она пригрозила все рассказать Хеддингсу.
Джеймс нахмурился:
— Постой, давай разберемся… Вместо того чтобы тянуть из тебя деньги за молчание, она потребовала у тебя работу? Но ты же назвал ее умницей…
— Так и есть. Приличная работа — часть ее плана честной жизни.
— С деньгами вести честную жизнь было бы проще, — сухо возразил Джеймс.
— Знаю. Ума не приложу, почему она отказалась от них. Может, просто блефовала.
— Скорее всего. Если она и вправду умна, то не могла не понять, что признанием Хеддингсу подставит под удар и себя.
— Именно. Но с обязанностями горничной она справляется отлично. Этого я никак не ожидал. И потом, я все еще надеюсь уложить ее в постель.
— Тогда какого дьявола никак не уложишь и не выставишь ее из дома?
— Потому, что одного раза мне вряд ли хватит, а ей такие забавы на одну ночь не по вкусу.
— Боже милостивый, только не говори, что воровка и шантажистка мечтает о браке!
— Нет, просто не желает иметь со мной ничего общего.
Джеймс закатил глаза.
— Звучит невероятно. Даже если ты сам веришь в то, что говоришь, не жди, что тебе поверят другие.
— Это правда. Но в чем дело, я пока не знаю.
— А если просто попросить ее?
— И раскрыть свои карты? Джеймс фыркнул:
— Судя по тому, как она с тобой обращается, ты уже швырнул на стол всю колоду. Попроси уступить тебе, выясни, какова она в постели, и выгони ее из дома. И если она напоследок не обчистит тебя до последней нитки…
— Больше она никого не грабит.
— Нуда, конечно, — иронически отозвался Джеймс.
— Честное слово! Она твердит, что воровская жизнь ей была ненавистна, наверное, поэтому она и не потребовала у меня денег. Для нее это все равно что кража.
— И все-таки посели ее отдельно, если хочешь поразвлечься, но только не держи в своем доме. А если уж хочешь, чтобы она жила здесь, веди себя пристойно. Прислуга будет недовольна, узнав, что ты спишь с одной из горничных.
— Ты сам так думаешь, или это тебе нашептали сегодня утром?
Джеймс хмыкнул:
— Мэлори не наушничают, юноша. Но ты прав: мне нет дела до того, что творится у тебя в доме, лишь бы тебя это устраивало. Не нравится мне только, когда меня пилят старшие братья, Джейсон в особенности. Так что убеди семью, что ты не намерен нарушать условности и способен прекрасно управлять домом, иначе они бросятся жаловаться Джейсону. А я его упреки уже слышать не могу.
Джереми вздохнул:
— Реджи не дает мне покоя, навещает чуть ли не каждый час. Хотел бы я знать, как отказать ей. Как думаешь, смог бы дворецкий не впускать ее в дом?
Джеймс засмеялся:
— Даже не надейся, да это и ни к чему. Девчонка умеет интриговать и сватать, но всегда из лучших побуждений и редко ошибается. Жаль, что она вышла за этого пройдоху Идена.
Джереми подавил смешок. Николас Иден нравился его отцу до тех пор, пока Джереми выходил победителем из словесных перепалок. Раньше эти двое встречались в морях. Джереми был свидетелем морского боя между ними, после которого Джеймс покончил с пиратством. Ник уплыл целый и невредимый, показывая противнику длинный нос, а этого Джеймс Мэлори никак не мог ему простить.
