Великолепие чести - Гарвуд Джулия

— Ты замерзнешь, если будешь разгуливать полуодетым, — пробормотала она всхлипывая. — И на этот раз я не сумею согреть твои ноги.

Если Дункан и ответил ей, девушка не слышала. Уткнувшись лицом в курчавую поросль, покрывавшую его грудь, она, сама того не замечая, нежно ее гладила. Векстон решил, что Мадлен даже не понимает, как действуют на него ее прикосновения.

Внезапно, попытавшись освободиться от объятий Дункана, Мадлен ударилась головой о его подбородок, подняла глаза и посмотрела на него. В этом была ее ошибка! Губы Дункана были так близко, что она не смогла отвести от них взор, вспоминая тот поцелуй в палатке.

Ей захотелось вновь ощутить вкус поцелуя барона!

Похоже, Дункан понял ее без слов, поскольку медленно наклонил голову и накрыл ее губы своими.

Он хотел лишь нежно поцеловать ее — чтобы успокоить. Но Мадлен обвила его шею руками, приоткрыла рот, их языки соприкоснулись.

Поцелуй был божественным, Мадлен так быстро воспламеняла барона. Он не мог целовать ее нежно и осторожно, нет! И хриплый стон, вырвавшийся из ее груди, заставил его позабыть все на свете.

Почувствовав, что девушка дрожит, Дункан прервал поцелуй, однако, взглянув в ее затуманившиеся глаза, не удержался от искушения и вновь прильнул к теплым губам Мадлен.

Все в Мадлен пылало. Она и не представляла, как может подействовать на нее страстный поцелуй, но, когда Векстон дотронулся рукой до груди Мадлен, жар желания с такой силой опалил ее, что девушка отпрянула от Дункана.

— Тебе лучше пойти в дом, пока ты не превратился в ледяную глыбу, — хрипло прошептала она.

Дункан вздохнул: его пленница опять взялась за свое, пытаясь командовать им. Подхватив Мадлен на руки и не обращая внимания на ее протестующие вскрики, он направился к замку.

— Адела рассказала тебе, что с ней произошло? — спросил он, немного успокоившись.

— Да, — ответила Мадлен. — Но я не скажу тебе ни слова, как бы ты ни настаивал. Можешь пытать меня, если хочешь, но я…

— Мадлен… — укоризненно протянул барон.

— Понимаешь, я пообещала Аделе никому ничего не рассказывать, в особенности тебе. Твоя сестра боится тебя, Дункан. И в этом нет ничего хорошего, — заключила девушка.

Мадлен думала, что ее слова рассердят барона, но, напротив, он лишь согласно кивнул.

— Так и должно быть, — пожал Дункан плечами. — Я не только брат, но и хозяин, лорд, и об этом она никогда не должна забывать.

— Нет, это не годится, — возразила Мадлен. — Члены семьи должны быть близки. Они должны все вместе собираться за столом и никогда не ссориться. Они должны…

— Что за чепуху ты несешь?! Откуда тебе знать, что должны, а чего не должны делать члены семьи?! — загремел Дункан.

— Я это просто знаю, и все, — отрезала девушка.

— Мадлен, не смей указывать мне, — пророкотал барон. — А почему ты плакала? — тут же переменил он тему разговора.

— Я плакала, узнав, что мой брат сделал с Аделой, — прошептала девушка, опуская голову на плеча Дункана. — Луддону суждено вечно гореть в адском пламени.

— Да-а…

— Этот человек любит убивать, Дункан, и я не осуждаю тебя за то, что ты хочешь уничтожить его.

Дункан покачал головой.

— А что, ты лучше себя чувствуешь, если тебе не приходится осуждать меня? — спросил он.

Девушке показалось, что в его голосе звучат озорные нотки.

— Я изменила свое отношение к убийству. И именно из-за этого плакала, — прошептала она. — И еще из-за того, что должна сделать.

Барон ждал объяснений. Они уже подошли к дверям замка, и Векстон отворил их, не опуская Мадлен на землю. Она в который уже раз подивилась его силе, ведь ей-то самой пришлось приложить немало труда, чтобы лишь слегка приоткрыть двери и успеть проскользнуть в узкую щель, пока дверь не ударила ее сзади.

— Так что же ты должна сделать? — не выдержав, спросил Дункан.

— Я должна убить человека, — прошептала девушка как раз в тот момент, когда хлопнула дверь и барон не был уверен, что не ослышался. Поэтому он решил еще раз порасспросить Мадлен, когда они дойдут до спальни, уж там-то ничто не помешает ему хорошенько разобрать ее слова.

Несмотря на протесты девушки, Векстон продолжал нести ее на руках. Мадлен думала, что они поднимаются в башню, но барон внезапно повернул в другую сторону, и в темноте было невозможно разобрать, куда они направляются.

Мадлен разбирало любопытство — ведь она еще ни разу не ходила по этому длинному коридору. В самом конце его оказалась дверь. Отворив ее, Векстон внес девушку в комнату. Судя по всему, это была его спальня. Мадлен решила, что со стороны барона весьма любезно предложить ей на ночь свои покои.

Помещение было теплым и уютным. В камине жарко пылал огонь, освещая комнату красноватым светом. Единственное окно вместо ставней было прикрыто звериной шкурой. Рядом с камином возвышалась огромная кровать, у изголовья которой стоял большой сундук.

Кроме кровати и сундука, в комнате не было никакой мебели и потому — никакого беспорядка.

Но почему же тогда он разрешал, чтобы в главном зале творилось такое безобразие? Об этом Мадлен и решила спросить Векстона, когда он будет в хорошем настроении. Впрочем, усмехнулась про себя девушка, она, возможно, успеет состариться, прежде чем увидит Дункана веселым.

Похоже, барон не очень-то спешил отпустить Мадлен. Все еще держа ее на руках, он подошел к камину, прислонился к каминной полке и потерся о нее спиной, будто ощутил внезапный зуд. Мадлен едва дышала. «Хоть бы рубашка на нем была! — мелькнуло у нее в голове. — Наверное, это неприлично для леди, но мне так нравится дотрагиваться до его тела. Дункан похож на бронзовое божество…» Кожа барона была такой теплой, и девушка ощущала, как под ее пальцами играют его мощные мускулы.

Сердце Мадлен колотилось все быстрее и быстрее. Украдкой взглянув на Дункана, она заметила, что тот внимательно наблюдает за ней. Господи, он такой красивый! Пожалуй, лучше бы он был поуродливее.

— Ты собираешься держать меня на руках весь остаток ночи? — спросила она.

Векстон глубоко вздохнул и едва не выронил свою пленницу. Мадлен крепко ухватилась руками за его шею, но тут же поняла, что именно этого он и хотел.

— Сначала ответь на мой вопрос, а уж потом я отпущу тебя, — велел Дункан.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Ты сказала мне, что хочешь убить человека? Я правильно тебя понял?

— Да, — глядя на его подбородок, промолвила Мадлен.

Наступило долгое молчание, и Мадлен решила, что хозяин замка думает, как бы получше объяснить ей, что у нее на это не хватит сил.

Она не была готова лишь к взрыву его смеха. Зародившись где-то в глубине его существа, громовой хохот сорвался с уст барона, сотрясая его могучее тело.

Такое отношение к ее словам не понравилось Мадлен. «Господи Боже, он, кажется, не может остановиться», — со страхом подумала девушка, глядя на все еще хохочущего Векстона. Он позволил наконец своей пленнице соскользнуть на пол, но положил ей на плечи руки, чтобы она не смогла вырваться.

— И кто… — по-прежнему задыхаясь от смеха, спросил он, — кто же тот несчастный, которого ты намерена отправить к праотцам? Случайно, не один ли из Векстонов?

Девушка, сбросив его руки, отпрянула от Дункана.

— Нет, это не Векстон, но, будь у меня порочная душа, я бы, ни секунды не колеблясь, прикончила некоторых из них, и первым были бы вы, милорд.

— Ага, — теперь уже спокойно улыбаясь, кивнул Дункан. — Но… если это не один из нас, Векстонов, то кого же ты, точнее, вы, милая и добрая леди, собираетесь, по вашему выражению, «прикончить»?

— Да, Дункан, это правда. Я — милая и добрая леди, и пора бы тебе понять это, — ответила Мадлен, в голосе которой звучали сердитые нотки.

Она присела на краешек кровати, старательно расправив каждую складочку на юбке и чинно сложив руки на коленях. Признаться, она сама была удивлена, что задумала убить человека, но ведь он действительно заслуживал этого!