Великолепие чести - Гарвуд Джулия

— В тайне? — недоуменно переспросила Адела. — Какие тут тайны? Всем известно, что со мной случилось.

— Я хочу знать всю правду, — сказала Мадлен. — Но если ты предпочитаешь, чтобы мы просидели всю ночь, просто глядя друг на друга, — что ж, пусть будет так.

Адела задумчиво посмотрела на Мадлен — она, видимо, никак не могла решиться, хотя чувствовала, что ей нужно избавиться от терзавших ее воспоминаний. Господи, она так устала от обмана, была такой одинокой!

— А когда ты вернешься к Луддону, ты все ему расскажешь? — хриплым шепотом спросила она Мадлен.

— Я никогда не вернусь к Луддону, — гневно возразила Мадлен. — Я задумала бежать к своей кузине. Не знаю еще, как сделать это, но не отступлюсь от своего плана, даже если мне придется идти туда пешком.

— Что ж, я верю тебе. Пожалуй, ты ничего не расскажешь Луддону. Но есть еще и Дункан! Ему ты скажешь?

— Я никому не скажу ни слова, до тех пор пока ты сама не разрешишь мне это, — промолвила Мадлен.

— Я встретила твоего брата при дворе, — прошептала Адела. — Он такой красивый и сказал, что любит меня. Он клялся в этом. — Адела горько разрыдалась и долго не могла успокоиться. — А я уже была помолвлена с бароном Джеральдом, — продолжала она, — с самого детства, когда мне было всего десять лет от роду. И все было бы хорошо, не встреть я Луддона. Я не видела барона Джеральда со времени помолвки. Господи, да я бы сейчас даже не узнала его при встрече! Дункан позволил мне вместе с Джилардом и Эдмондом поехать ко двору. Мы думали, что Джеральд тоже будет там, а поскольку наша свадьба должна была состояться на следующее лето, братья решили, что мне не мешает получше узнать будущего мужа. Дункан считал, что в это время Луддон был в Нормандии — с королем. Иначе он ни за что не отправил бы меня ко двору. Но Джеральда я там не встретила. У него была на то причина, — пояснила Адела. — Кто-то напал на жилище одного из его вассалов, и он должен был отомстить обидчику. Но я все равно сердилась на Джеральда и расстраивалась.

— Я бы тоже на твоем месте огорчалась, — промолвила Мадлен, ласково поглаживая Аделу по руке.

— Все произошло так быстро, Мадлен. Мы пробыли в Лондоне всего две недели. Я знала, что Дункан не любит Луддона, но не понимала, почему. Мы тайно встречались с твоим братом. Он всегда был очень добр и предупредителен. И мне льстило его внимание. Нам легко было встречаться и договариваться о свиданиях, потому что Дункана с нами не было.

— Луддон с его хитростью смог бы все устроить и при Дункане, — заметила Мадлен. — Я думаю, он занялся тобой скорее всего с целью насолить твоему брату. Ты очень красива, но вряд ли Луддон полюбил тебя. Он не способен любить кого-то, кроме самого себя. Я наверняка это знаю.

— Но Луддон не притрагивался ко мне.

Мадлен оторопела, но, ничем не выдав своего изумления, предложила Аделе продолжить рассказ.

— Мы договорились как-то встретиться в одной из комнат дворца. Луддон еще накануне узнал, что там никто не живет и она находится вдали от покоев остальных гостей. Я знала, что делаю, Мадлен. Я сама согласилась пойти на это свидание. Мне казалось, что я люблю твоего брата, и ничего не могла с собой поделать. Господи, он был так красив! Боже мой, Дункан убьет меня, если узнает правду!

— Не терзай себя, Адела! Он ничего не узнает, если ты будешь молчать.

— Луддон явился на свидание, — вновь заговорила Адела, — но не один. С ним был и его дружок. Именно тот, который… изнасиловал меня.

Мадлен понадобилась вся ее выдержка, чтобы ничем не показать сестре Дункана, как ее потрясло это признание.

— Так это не… — прошептала она. — Рассказывай все до конца.

Адела заговорила — сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, так ей хотелось излить наконец перед кем-то изболевшуюся душу. Когда она закончила, Мадлен помолчала несколько минут, чтобы дать Аделе успокоиться.

— Но кто же пришел вместе с Луддоном? Назови мне его имя!

— Моркар.

— Я знаю этого подонка, — с негодованием проговорила Мадлен, не в силах скрыть кипевший в ней гнев. — Но почему же ты ничего не рассказала Дункану? Конечно, не о том, что ты сама захотела побыть с Луддоном наедине, а о Моркаре?

— Я не смогла на это решиться, — промолвила Адела. — Мне было так стыдно. И меня так сильно избили, что я не чаяла выжить. Луддон в ответе за происшедшее не меньше, чем Моркар… Господи, не знаю… Как-то раз я упомянула при моих братьях имя Луддона, но они не захотели больше меня слушать.

Адела расплакалась, но Мадлен удалось быстро ее утешить.

— Ничего страшного, — спокойно проговорила она. — А теперь послушай меня. Твое единственное прегрешение в том, что ты полюбила недостойного человека. Конечно, было бы лучше, если бы ты прямо рассказала Дункану о Моркаре, но что сделано, то сделано. И я никому не раскрою твоей тайны, пока ты не позволишь.

— Я доверяю тебе, — сказала Адела. — Я всю неделю наблюдала за тобой. Ты не такая, как твой брат. Ты даже не похожа на него.

— Слава Богу, — произнесла Мадлен таким довольным тоном, что Адела даже улыбнулась.

— Можно задать тебе еще один вопрос? — после недолгого молчания спросила Мадлен. — Для чего ты притворялась сумасшедшей? Неужели только чтобы вызвать сочувствие братьев?

Адела кивнула.

— Вернувшись домой, я хотела покончить с собой, но поняла, что не смогу. Тогда я начала тревожиться, думая, что могла забеременеть от Моркара. Дункан ускорил бы мое замужество и…

— Ты, понятно, не рассчитывала, что Дункан мог бы заставить Луддона жениться на тебе? — перебила ее Мадлен.

— Нет, конечно, — ответила Адела, — но он обязательно нашел бы для меня кого-нибудь.

— А ты все-таки боишься, что ты беременна? — спросила Мадлен, чувствуя, что ее самое начинает подташнивать.

— Не знаю. У меня, правда, не было месячных, но такое случалось и, раньше. А чувствую я себя как обычно, — покраснев, ответила Адела.

— Может, еще слишком рано что-то чувствовать, — предположила Мадлен. — Но если это так, тебе не скрыть беременность от Дункана. Он ведь не слеп!

— Я думала, что смогу прятаться в своей комнате до тех пор, пока не станет слишком поздно. Теперь-то я понимаю, как глупо было рассчитывать на это. Но поверь, я и впрямь не очень-то хорошо соображала. Я лишь решила, что все-таки обязательно убью себя, если меня силой захотят выдать замуж.

— А что же барон Джеральд?

— Наша помолвка расторгнута, — проговорила девушка. — Я ведь больше не девственница.

Мадлен вздохнула:

— А что, неужели барон открыто объявил всем об этом?

— Нет, но Дункан заявил, что честь не позволяет ему скрыть это от Джеральда, — ответила Адела.

— Так ты все же боишься, что Дункан силой заставит тебя выйти замуж по его выбору? — спросила Мадлен.

— Да.

— В таком случае давай подумаем, как избавить тебя от этой тревоги.

— Думаешь, что этого можно избежать?

Мадлен услышала, как изменился голос Аделы, увидела, какой надеждой загорелись ее глаза. От этого решимости в ней еще прибавилось. Не в силах оставаться на месте, Мадлен вскочила и стала ходить по комнате взад и вперед.

— Я не верю, что твой брат настолько жесток, что может силой заставить тебя выйти замуж. Впрочем, мои предположения мало что значат. А что, если я попытаюсь добиться у Дункана обещания позволить тебе жить в замке сколько угодно? В зависимости от обстоятельств? Может, тогда ты перестанешь так бояться, Адела?

— Но тогда тебе придется признаться ему, что я, возможно, ношу под сердцем ребенка!

Мадлен ответила не сразу. Кружа по комнате, она раздумывала, как ей лучше действовать.

— Нет, конечно! О ребенке я не скажу ни слова. — Мадлен остановилась возле напуганной Аделы, ласково ей улыбнувшись. — Сначала я добьюсь от него обещания. А остальное при необходимости он узнает потом.

Адела радостно улыбнулась.

— Ты такая изобретательная, Мадлен. Теперь я понимаю, в чем заключается твой план. Если Дункан согласится, он уже не сможет отказаться от своего слова. Но он рассвирепеет, узнав, что ты обвела его вокруг пальца, — добавила она, опять загрустив.