Фрэнк Кеньон - Мой брат Наполеон
— Некий господин Рошель, — наконец решился он, — выдвинул интересное предложение…
Я взглянула на Моро широко раскрытыми от изумления глазами.
— Значит, Рошель говорил и с вами?
— Нет надобности скрывать это, — пожал плечами он.
— Я тоже беседовала с Рошелем, — призналась я доверительно.
— О реставрации правления Бурбонов, — подсказал Моро. — Вы за это?
— Обстоятельства вынуждают меня благоприятно смотреть на подобную возможность.
— А какова позиция вашего мужа?
— Я еще не обсуждала с ним вопрос о восстановлении монархии, но он так же, как и я, недоволен Наполеоном.
— Недоволен?
— Вы, конечно, понимаете — почему? — уклонилась я от подобных объяснений.
— На посту губернатора Парижа, — слегка улыбнулся Моро, — у Мюрата меньше шансов увеличить свое состояние, нежели в должности командующего Итальянской армией.
— Как вы догадливы, Моро.
— Мюрат занимает весьма выгодную позицию, хотя и не прибыльную. Если бы я был губернатором Парижа…
— То что?
— Наш разговор затянулся, — внезапно оборвал себя Моро. — Моя жена может что-нибудь заподозрить. А мадам Жюно — самая большая парижская сплетница… Мы должны встретиться еще раз и побеседовать наедине, — добавил он, затем выбрал с полки книгу и сунул мне под мышку.
— Охотно, если вы считаете это целесообразным.
— Организовать встречу вдали от любопытных глаз довольно трудно. Однако я свяжусь с вами позднее. А теперь давайте вернемся к остальным и к ужину.
Только добравшись до своего особняка Телюсон, я взглянула на книгу, которую дал мне Моро. То был сборник любовных стихотворений, некоторые из них скорее непристойные, чем романтичные. Но они меня нисколько не шокировали, а наоборот, продержали в бодрствующем состоянии большую часть ночи.
На следующее утро я представила Наполеону через Фуше письменный отчет. Поддерживать с ним контакт я могла только таким способом, если мы хотели, чтобы Моро поверил в комедию о враждебном отношении Наполеона ко мне. Наполеон ответил тремя словами: «Отлично. Прошу продолжать». В тот же день я получила от Моро записку. Он предлагал секретную встречу — непременно секретную, подчеркнул он, — на моей вилле в Нейи. Но подразумевалось, несомненно, две вещи: любовная интрига и роялистский заговор. Любовные поэмы я отослала Моро с запиской: «Это мне неинтересно, возвращаю не читавши». Он ответил, что с удовольствием прочтет их мне лично… в Нейи. Пока я колебалась, не желая заводить любовную связь, Наполеон вновь написал мне. Письмо было без подписи, но исполнено, безусловно, его почерком. Наполеон сообщил адрес на Ру-Альяр, по которому проживала некая мадам Байе, молодая прелестная вдовушка, и добавил, что, к моему счастью или несчастью — в зависимости от того, как я смотрю на подобные вещи, — там можно застать Мюрата почти ежедневно с четырех пополудни.
Быть может, Наполеон пытался с помощью незамысловатого трюка сделать меня более восприимчивой к ухаживаниям Моро? Обуреваемая сильными сомнениями, я отправилась после четырех часов дня по указанному адресу. Коляска Мюрата стояла у крыльца. Сперва я хотела ворваться в дом и застать с поличным Мюрата и его любовницу, но потом одумалась, и приказала своему кучеру дождаться хозяина.
— Передай генералу, — добавила я, — что, проникнутая заботами о муже, я оставила свой экипаж, который несравненно удобнее.
Затем я пересела в коляску Мюрата и отбыла в особняк Телюсон. Дома я распорядилась упаковать вещи.
— Нам предстоит поездка, мадам? — спросила служанка.
— Непродолжительная. Только до Нейи.
— Вам известно, — спросил Моро, — что первый консул разорвал дипломатические отношения с Англией?
— До меня доходили слухи.
— Это не слухи, а реальный факт. Он разорвал их в такой манере, которая неизбежно спровоцирует войну. У Англии просто нет выбора, и война ускорит реализацию наших планов.
— Наших планов, Моро?
Я и Моро лежали вместе в постели после длительных любовных утех, вполне удовлетворительных, если не брать в расчет тот факт, что при этом, по крайней мере у меня, ни о каких чувствах не могло быть и речи, кроме раздражения против Мюрата. Моро усмехнулся в темноте, повернулся ко мне и, едва коснувшись губами, поцеловал.
— Если вы думаете, Каролина, что я способен выболтать секреты под влиянием подобных обстоятельств, то вы очень заблуждаетесь.
— Секреты всегда узнают именно под влиянием подобных обстоятельств.
— Я сделаю это только тогда, когда сам пожелаю, или найду нужным и когда буду уверен в вас.
— Значит, вы еще во мне не уверены?
— Стану доверять вам, только если ваш муж бесповоротно свяжет себя словом и делом.
— Каким образом война с Англией ускорит осуществление наших планов?
— Я отвечу на этот вопрос, — Моро поцеловал меня снова, — лишь тогда, когда вам удастся уговорить Мюрата мыслить и действовать по-моему. А пока мы должны наслаждаться нашей маленькой любовной игрой.
— Вы уже довольно четко продемонстрировали свою оппозицию к Наполеону, — заметила я. — И я тоже совершенно не согласна с его действиями; но поскольку у вас, как видно, существуют известные сомнения относительно меня, разве вы не боитесь, что я вас предам?
— Нисколько. Нет свидетелей наших разговоров. Если меня арестуют без веских доказательств, то армия взбунтуется. Вспомни, Каролина, о моем положении, о моей славе героя.
— Ваша слава героя уступает только славе Наполеона, — согласилась я.
— Мюрат тоже достаточно известен и почитаем, — великодушно признал Моро. — Уверен, что вдвоем, действуя сообща, мы окажемся сильнее первого консула. Особенно в чрезвычайных условиях.
— Что нужно передать Мюрату? — спросила я нетерпеливо.
— Я говорил раньше о занимаемой вашим мужем выгодной позиции.
— Губернатор Парижа, не так ли?
— Он ведь, кроме того, еще и комендант крепости Венсенн. Следовательно, у него достаточно сил, чтобы взять Париж под свой контроль в чрезвычайной ситуации, и в то же время заботиться в Венсенне о важном пленнике.
— О Наполеоне!
— О ком же еще?
— И, пока Наполеон будет содержаться в Венсенне, вернутся Бурбоны.
— Совершенно верно.
— Вы переписываетесь с графом де Провенс?
— Ну, ну… — шутливо упрекнул Моро.
— Ах, бросьте! Здесь нет свидетелей.
— Я не переписываюсь ни с кем из Бурбонов, — ответил Моро, — только с надежными и неприметными агентами роялистов… Поговорите с Мюратом уже завтра, — пробормотал он, обнимая меня.
