Рослин Гриффит - Птицелов
— Пожалуйста, не говорите никому, что в одной из мумий — скелет.
— Почему?
— Посетители будут пугаться.
— Никому не скажу, конечно. Пускай не пугаются, — сказала она с беспечным смехом; пузырьки выпитого ею шампанского как будто кружились и лопались теперь в ее голове.
К ним подошла Федра.
— Добрый вечер, Лайэм. Кто делал эти саркофаги?
— Доктор Росситер, доктор Кэннингхэм, Мэнсфилд и Квигли. Превосходная работа, не правда ли?
— Женские лица на крышках саркофагов просто изумительны. Как живые. И кого-то смутно напоминают— вот на этом, например.
Федра перевела взгляд с крышки саркофага на Орелию.
Лайэм нахмурился:
— Что вы имеете в виду?
— О, наверное, мне просто показалось, — небрежно отмахнулась Федра.
— Да, обстановка этого храма подстегивает воображение, — согласился Лайэм.
— Сколько любителей чудес набегут сюда завтра! — засмеялась Федра. Она осталась стоять около племянницы; вновь наполнили бокалы, и Росситер, выйдя на середину комнаты, поднял свой бокал и зычно провозгласил:
— За О'Рурка и О'Рурка, создателей египетского храма!
— А я хочу выпить за всех вас и других членов Общества, оказавших бесценную помощь в создании этого храма! — поднял бокал Лайэм.
Кэннингхэм не удержался и тут же ввернул шутку:
— И за древних египтян, которые оставили для наших научных изысканий столько сокровищ искусства и даже своих покойников!
Все зааплодировали, и сияющий Лайэм охотно стал отвечать на вопросы, давая разъяснения по проекту и отделке храма.
Орелия наклонилась к Федре:
— Как ты себя чувствуешь? Син сюда не придет.
Орелия боялась, что тетка надеется на встречу.
— К сожалению, у Сина О'Рурка оказались слабые нервы, — апатично заметила Федра. Она выглядела сегодня на свой возраст, да еще надела платье из черной тафты с воротником до ушей.
— Ты с ним не говорила?
— Нет, но я отправила телеграмму в Калифорнию. Ты должна мною гордиться.
— Я и горжусь, тетя. И надеюсь, что мы получим хорошие известия.
— Так выпьем за это! — подняла свой бокал Федра. Она осушила его, поставила на стол и спросила Орелию: — Когда ты собираешься уходить?
— Да хоть сейчас…
Орелия задержала взгляд на Лайэме, но подумала, что он, наверное, не сможет провести с ней вечер. Правда, он предлагал проводить ее, но шутливым тоном. Нет, лучше пойти с тетей Федрой, которую сегодня надо отвлечь от печальных раздумий.
— Помоги мне, пожалуйста, — попросила ее Федра.-Файона хочет поручить мне сделать несколько рисунков для какого-то благотворительного базара. Она приедет к нам сегодня обсудить это.
— Ты будешь помогать Файоне! — изумилась Орелия.
— Мне кажется, что надо как-то уживаться с людьми. Непримиримость — свойство, присущее молодости, а я старею.
— Но она же тебя всегда оскорбляла!
— Может быть, она сумеет понять мое лучшее «я». У Файоны нелегкий характер, но поладить с ней все-таки можно.
— Ты очень добра, тетя, если так считаешь.
— Прошу тебя, прояви и ты доброту. Если мы возьмемся за Файону вдвоем, то ее одолеем.
— Но я не хочу, — вздохнула Орелия. — Если, конечно, Файона извинится…
— Ты же знаешь, что она не извинится. Файона считает, что она всегда права.
— Ну а я считаю, что иногда права я. И в данном случае извиняться должна она.
— Но тогда мне придется ехать домой без тебя! А где же ты проведешь время, пока я буду принимать Файону?
— Не беспокойся, тетя. — Орелия погладила Федру по плечу. — Поезжай с Тео, а я найму карету и через час приеду. И проскользну к себе через вход для слуг и кухню.
— Орелия. — засмеялась Федра, — ты бесподобна.
— Ну а если тебе не нравится этот вариант, предлагаю другой: вхожу в парадный вход и подымаюсь к себе по главной лестнице, гордо задрав нос и не обращая внимания на Файону.
Федра снова засмеялась.
— Нет, ты неисправима.
— Неисправима? — подняв брови, повторил подошедший в эту минуту Лайэм.
— Моя племянница отказывается ехать со мной, — сказала ему Федра. — Вот на что я жалуюсь.
— Вы хотите уехать так рано?! — воскликнул Лайэм. — Но за мисс Орелию не беспокойтесь, я провожу ее, если вы разрешите.
Федра бросила на Орелию понимающий взгляд и мило улыбнулась.
— Это разрешит наши проблемы, вы очень добры, мистер О'Рурк.
— Зовите меня Лайэмом, пожалуйста!
«Что за перемена!» — подумала Орелия. — При первой их встрече он жаловался, что Федра плохо влияет на его отца.
— Ведь вы позволите мне отвезти вас домой? — обратился Лайэм к Орелии. Она согласилась. Попрощавшись с Федрой, она выпила с Лайэмом последний бокал шампанского. Гости быстро разъезжались.
— А не хотите ли прогуляться по ярмарке?-спросил Лайэм Орелию.
— Ночью?!
— Будьте смелее.
— Я и так смелая, — вызывающе ответила она.
— Ах, да, я и забыл о вашей отваге во время прогулки в Дубовом парке, — засмеялся он.
Орелия вздернула подбородок.
— Я знаю, вы хотите сказать, то была не отвага, а глупость. Но все равно, я считаю, что женщины имеют право ходить где хотят и как хотят. Просто случайность, что за мной увязался этот нелепый преследователь.
И тут она вспомнила другой, недавний эпизод, о котором не рассказывала Лайэму.
— Я вовсе не хотел вас обидеть, — извинился он. — Давайте не будем ссориться. Признаю, что я заядлый спорщик и наслаждаюсь ссорами, но сегодня я хотел бы быть с вами в добрых отношениях.
«В добрых отношениях? Почему именно сегодня?»— недоумевала Орелия. Она набросила пелерину на низко вырезанное платье и вышла из храма, опираясь на руку Лайэма. «Остается только надеяться, что об этой прогулке не пожалею».
* * *Ярмарочная центральная дорога ночью была еще оживленней, чем днем. Крепко держа Орелию за локоть, Лайэм провел ее мимо компании подвыпивших парней и женщин с подведенными глазами.
— Вы шокированы? — спросил он Орелию, когда одна из накрашенных женщин подмигнула ему и стала зазывно вертеть ягодицами.
— Я ведь жила в Европе, — ответила она.
«Это же не ответ, — подумал он. — Вряд ли она так искушена, что это ее не смущает. Не думаю, что она согласна с идеей необходимости проституции».
— Европейцы более терпимо относятся к моральной неустойчивости, — заметил он, имея в виду потребности пола.
Около павильона под названием «Маленькая Египтянка» посетители выставки катались на верблюде, покрытом яркой, красным с золотом, попоной. Вставая на ноги, животное издавало громкий неприятный крик.
— Хотите покататься? — спросил Лайэм.
— Лучше не надо. — Она туже завязала пелерину, закрывающую красивые плечи и декольте.
