Мэйдлин Брент - Зловещий брак
— Но почему ты вступил в него? Почему?
Он опустил глаза:
— Мне представился шанс, когда я был шестнадцатилетним мальчишкой. Не буду притворяться: я даже не сомневался. Для меня, который в то время пытался хоть как-то прокормить четырех сводных братьев и сестер, чтобы мать не была вынуждена заниматься единственным ремеслом, которое знала с юности, для меня тогда вступление в тайное общество было мечтой. Тонг кормил и защищал меня, мою семью и гарантировал работу. Я был слишком молод, чтобы понимать, какую цену могу заплатить за членство в тонге, и слишком глуп, чтобы осознать страшную реальность, которая стоит за этой идеей. Они несут смерть и пытки, и они не знают пощады. Поэтому я подчинился их приказам, и я был одним из настоящих поджигателей и одним из тех, кто ложно обвинил мистера Локхарта.
Я придвинулась ближе к Дэниелу, продела свою руку под его локоть и положила голову ему на плечо. Мне нечего было сказать. Молодой Ма Хо вынужден был сделать суровый выбор, и он выбрал меньшее для него зло.
— Нас заверили, что приговор будет легким, с учетом «чистосердечного признания», — добавил он, и его голос был едва слышен сквозь плеск волн о борт. — Я прослужил клерком только один год. Тонг платил моей матери достаточно денег, чтобы обеспечить пропитание в течение трех лет даже тогда, когда самый младший в семье будет стар и не сможет работать. Мистер Локхарт был признан виновным в поджоге и мошенничестве. Компания его была разорена, а честь семьи запятнана. Он был приговорен к семи годам каторжных работ, а через два года, посылая каждый год аппеляции, умер в заключении.
Наступила тишина: только за бортом «Кейси» раздавался плеск волн. В этот мой день рождения я из состояния полного и безмятежного счастья перенеслась в состояние отчаяния и печали, но в тот момент я не думала о себе.
Сидя с закрытыми глазами, я старалась представить себя мальчишкой, китайцем-полукровкой, который никому не желал зла, но который принес смерть и несчастье семье Локхарт.
— Что случилось с женой и детьми мистера Локхарта? — спросила я.
— Его жена была молода. У них была девочка пяти лет и годовалый мальчик. Именно этого молодого Локхарта, мистера Чеда Локхарта, вы встретили в Ферн Галли двадцать два года спустя. Мать его была мужественной женщиной. Она осталась в Гонконге с детьми и работала на американскую компанию как агент по закупкам. Думаю, ей помогал врач-американец, бывший друг ее мужа. У нее было мало друзей: ведь она была исключена из британского общества. Она приходила ко мне в тюрьму…
Дэниел замолчал, и я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Затем он продолжил:
— Она знала, что муж невиновен. Знала, что я дал ложные показания. Она приехала, чтобы умолять меня рассказать правду и спасти честное имя мужа. Я… я ничего не мог ей сказать. Сидел перед ней немой, неспособный вымолвить ни слова. Когда она уходила, то сказала, что будет бороться до конца своих дней, чтобы открыть, какой я лжец и преступник, — я сказал тюремному начальству, что больше не желаю ее видеть. Это было невыносимо для меня, Кейси.
Дрожащим голосом я проговорила:
— Бедная женщина. И бедняга Ма Хо. А что случилось, когда ты вышел из тюрьмы?
— Моя семья уехала. В те времена услугами моей матери регулярно пользовался, когда бывал в Гонконге проездом, китайский торговец из Макао. Он был настолько влюблен в нее, что взял с собой в Макао вместе с детьми, как я предполагаю, в качестве наложницы. Я был бывшим осужденным, не мог компрометировать ее, поэтому не рискнул разыскивать мать. Но я хотел выйти из тонга и оставить Гонконг. Я нанялся кочегаром на грузовой корабль, идущий в Манилу. Потом я работал во многих местах и освоил много профессий. Я рассказывал тебе об этом, когда ты была маленькой. В конце концов я попал на Ямайку… и Господь даровал мне встречу с Мэй, а потом я женился на ней.
Дэниел замолчал. Прижавшись щекой к его плечу, я слушала и наблюдала, как качается мачта в звездном небе под плеск волн, и думала о том, какая странная и трагическая судьба выпала на его долю.
— Я рада, что у тебя были годы счастья с Мэй. Ты знаешь, как мистеру Чеду Локхарту удалось разыскать тебя после стольких лет?
— Не могу сказать с уверенностью. Знаю только, что с самых юных лет молодой Локхарт посвятил себя тому, чтобы восстановить честное имя отца. Я знаю, что он приехал в Очо Риос, узнав обо мне от моей семьи. Ежегодно я писал матери письма до самой ее смерти, теперь ее нет уже восемь лет. Она была проституткой, но она выносила, родила и вскормила меня и обеспечила мне образование в школе при Миссии. Я любил ее, Кейси. Возможно, когда молодой Локхарт подрос, он стал разыскивать тех, кто оклеветал его отца, и заставил их во всем признаться. Возможно, он отыскал мою мать в Макао и выяснил, что письма от меня приходят с Ямайки. — Дэниел пожал плечами. — То, как он разыскал меня — не имеет значения. Странно то, что два года подряд я сам пытался разыскать его.
Я взглянула на Дэниела:
— Как это, Габнор? И зачем?
— Я написал в гонконгский банк, который вел дела Торговой компании «Локхарт», запросив у них местонахождение семьи Р. Дж. Локхарта. Ответа не последовало. Тогда я написал адвокату, который защищал Локхарта, и мне дали адрес мистера Чеда Локхарта в Шанхае. Я написал туда, и почти год спустя пришел ответ, в котором значилось: мистер Чед Локхарт нанимал этот дом, но два или три года тому назад он вернулся в Англию. Вся эта переписка заняла много времени, потому что почта между Китаем и Ямайкой ходит небыстро. Со стороны того человека в Шанхае было очень любезно написать мне ответ, но он не дал адреса мистера Чеда Локхарта в Англии. Я как раз обдумывал, что делать дальше, когда ты приехала на лошади с известием, что меня разыскивает человек, назвавшийся моим врагом. — Дэниел встал и подошел к борту. Я последовала за ним. — Когда умерла моя Мэй, я стал свободен и мог уже что-то предпринять, чтобы сложить с себя хотя бы часть вины, которую я носил. Я написал детальное признание и заверил свою подпись под ним у нотариуса и его партнера в Кингстоне. Я хотел послать это сыну Р. Дж. Локхарта, чтобы он смог восстановить честное имя отца… — тут его голос понизился до шепота, —..и, возможно, я бы избавился от воспоминаний, которые до сих пор гнетут меня. Я все еще помню ту смелую женщину, которая приходила в тюрьму уговаривать меня.
— Это признание было написано на том бамбуковом свитке, который ты отдал мистеру Локхарту в тот день?
— Да. И это еще одна причина, по которой я покинул Ямайку. Британское правосудие действует медленно, но верно. В нужное время меня бы переслали в Гонконг, и я бы ответил за то, что совершил.
