Ольга Свириденкова - Венец безбрачия
— Как-как? Тюфяки? — с восторгом переспросил Антон. — Да уж, действительно, лучше не скажешь! Разве что… дикобразы? — и, довольный своей находчивостью, он расхохотался.
— Однако, сударь, нам пора возвращаться, — заметила Юлия. — Мы слишком долго находимся вдвоем, это может вызвать пересуды. К тому же дурацкий концерт, кажется, закончился… Ах, вот было бы здорово, если бы хозяйка решила устроить в конце вечера небольшой бал, хотя бы четыре или пять танцев! Как вы считаете, граф?
— О да, это было бы замечательно! — услужливо подхватил Антон. — Если, конечно, — он пламенно посмотрел на Юлию, — вы согласитесь отдать все эти танцы мне!
Юлия рассмеялась и погрозила ему пальцем.
— Что ж, так и быть, — сказала она, — два самых больших танца я вам обещаю… А теперь идемте, если не хотите загубить мою репутацию! — она подхватила Антона под руку, и они быстро перешли в музыкальный салон.
Как только веселая парочка скрылась из виду, Матвей подошел к столу, налил коньяка и одним махом выпил. После этого он почувствовал себя немного лучше и, выждав немного, тоже пошел в музыкальный салон. Ему не терпелось продолжить наблюдение за Юлией и кузеном, ибо сцена, невольным свидетелем которой он стал, порядком изумила его. Хоть убейте, но он совсем не понимал Юлию! Как можно объяснить такое странное, непоследовательное поведение? Сначала проказница откровенно смеялась над Антоном, а затем, без всякой видимой причины, начала строить ему глазки и говорить любезности. Больше того: она как бы ненароком подвела разговор к тому, чтобы Антон пригласил ее на танец.
Но зачем ей понадобилось флиртовать с Антоном? Неужели этот глупый, самовлюбленный павлин, разодетый как цыган на ярмарке, мог показаться ей привлекательным?! Или… она просто решила позабавиться от скуки? Именно так Матвей и подумал сначала, когда услышал их разговор. Однако дальнейшее поведение Юлии настолько изумило его, что теперь он не знал, что и думать. В самом деле, не может же Юлия рассматривать Антона Елагина в качестве жениха!
«Я безоглядно влюбился в вас и с каждой минутой все больше теряю голову»… По неписаным светским законам такие слова, обращенные к незамужней девушке, могут означать только одно: предложение руки и сердца. Впрочем, Матвей с первого взгляда понял, что его кузен метит к Юлии в женихи. И в этом не было ничего удивительного. Но сама Юлия! Ведь она не настолько глупа, чтобы принять пылкие излияния Антона за чистую монету и не разгадать его корыстных намерений!
«Ладно, приятель, довольно, остынь! — сердито одернул себя Матвей. — Ей-богу, это уже переходит все границы — ревновать малознакомую девушку к каждому встречному ослу! Да пусть она свяжется хоть с самим чертом, тебе-то какое дело?!»
Перестав наблюдать за Юлией, Матвей отыскал глазами Николая. И во второй раз за вечер испытал потрясение. На маленьком диванчике сидел его друг, а рядом… ужасная Виолетта! К изумлению Матвея, они мирно беседовали и даже — что показалось уж совсем невероятным! — приветливо улыбались друг другу. Николай вовсе не выглядел затравленным или хотя бы недовольным. Пожалуй, даже наоборот… «Разрази меня гром!» — только и смог подумать Матвей и отправился в игорную комнату, где можно было перекинуться в картишки и выкурить сигару.
Когда Матвей вернулся, все общество перемещалось в бальный зал. Уже заиграли неспешный вальс, и несколько пар закружились по паркету. Матвей не удивился, заметив среди танцующих Антона и Юлию. Но когда он увидел, что Загрядский увлеченно вальсирует с Виолеттой, у него глаза полезли на лоб. «Нет, это какой-то вечер сюрпризов, — подумал Матвей озадаченно. — Ну ладно, Юлия — от такой сумасбродки можно ожидать всего. Но Николай-то, Николай-то!»
После вальса последовал быстрый экосез, затем — еще пара вальсов и длинная кадриль, на которой, к великой радости Матвея, и закончился этот кошмарный вечерок. Подождав, пока приятель распрощается со своей дамой, Матвей направился с ним к лестнице.
* * *Так как много людей покидало дом одновременно, возле крыльца образовалась сутолока. К счастью, вечер был теплым и промерзнуть никому не грозило. В ожидании экипажей гости разбрелись по двору. Их шумная болтовня, перемежающаяся громким смехом, почему-то очень нервировала Матвея. К тому же на глаза ему то и дело попадались Антон и Юлия, которые все никак не могли расстаться и даже на улице продолжали о чем-то оживленно говорить. «Не иначе как обсуждают детали предстоящей помолвки», — с раздражением подумал Матвей. Мысленно выругавшись, он повернулся в другую сторону… и натолкнулся взглядом на графиню Шихматову, которая, как он думал, уже давно уехала отсюда.
— Хоть бы скорей оказаться дома! — измученно простонал Матвей.
— Да, скорей бы! — с живостью подхватил Николай. И, посмотрев на друга с интригующей улыбкой, тихо прибавил: — Сейчас сядем в карету, и я расскажу тебе нечто такое, от чего ты будешь безумно удивлен!
— Не думаю, что сегодня меня еще можно чем-то удивить, — скептически хмыкнул Матвей. — Разве что на голову нового жениха Юлии Прозоровской обрушится кусок балкона.
— Нового жениха Юлии? — изумленно переспросил Николай. — А… о ком, собственно, речь?
Подумать только: этот ротозей ничего не заметил! Негодование Матвея было так велико, что он даже не стал отвечать.
— Слушай, а может, не будем дожидаться кареты и пойдем пешком? — внезапно предложил Николай, видя, что его друг с каждой секундой все больше теряет терпение. — А кучеру скажу, чтоб догонял нас, как выберется из толчеи.
— Отлично придумал, — согласился Матвей.
Отыскав свою карету в длинной веренице экипажей, Николай отдал кучеру распоряжение, и они с Матвеем вышли за ворота особняка.
— Ну так вот, — с интригующей улыбкой начал Николай, — в то самое время, когда ты так мило любезничал с хозяйкой дома…
Больше он ничего не успел сказать, потому что в этот момент позади них раздались оглушительные вопли. Обернувшись, друзья с изумлением увидели, как из широких ворот юшковского дома стремительно вылетает коляска, запряженная парой лошадей. Как только коляска выехала на дорогу, возница попытался придержать коней, но вместо того чтобы остановиться, они громко заржали и взвились на дыбы, едва не опрокинув экипаж. А затем понеслись по дороге, как раз в ту сторону, где шли Матвей с Николаем.
Во время долгого пребывания на Кавказе Матвею не раз приходилось наблюдать случаи, когда лошади, не привыкшие к оружейной пальбе, пугались выстрелов и становились неуправляемыми. Поэтому его реакция была молниеносной. Как только коляска поравнялась с ним, Матвей крепко схватил обезумевших животных под уздцы. Это был рискованный и непростой маневр, но все закончилось хорошо. Правда, лошади усмирились не сразу, и одна из них лягнула-таки Матвея в бок. Но все-таки, почувствовав твердую руку, они остановились.
