Лиза Клейпас - Соблазни меня в сумерках
Открылась дверь, и все повернулись к вошедшему.
— Ну конечно, — с кислым видом произнес Лео. — Только этого не хватало для полноты картины.
Гарри, неспешно проследовавший в тесную, заполненную людьми комнату, выглядел на удивление элегантным и невозмутимым. Самообладание защищало его не хуже стальных доспехов.
— Привет, дорогая, — сказал он Поппи, скользнув пальцами по ее вуали.
Хотя он не коснулся ее непосредственно, Поппи напряглась.
— Это дурная примета, — прошептала она пересохшими губами, — видеть невесту перед венчанием.
— К счастью, — отозвался он, — я не суеверен.
В его лице не было и тени угрызений совести. «В сказках, — вспомнила она его слова, — я был бы злодеем». Он не лукавил.
И она собирается выйти за него замуж.
— Я рассказал ей, что вы сделали, — заявил Майкл, обращаясь к Гарри. — Как вы сделали невозможным наш брак.
— Я не делал его невозможным, — возразил Гарри. — Я его просто затруднил.
Майкл казался таким юным и благородным, настоящим рыцарем, незаслуженно пострадавшим. А Гарри таким жестоким и недостойным, что Поппи не могла поверить, что она находила его обаятельным и полагала, что сможет обрести с ним счастье.
— Она была бы ваша, если бы вы действительно хотели ее, — продолжил Гарри с безжалостной улыбкой на губах. — Но я хотел ее больше.
Майкл издал полузадушенный возглас и бросился на него с поднятым кулаком.
— Нет! — выдохнула Поппи.
Лео рванулся вперед, но Гарри оказался проворнее. Перехватив руку Майкла, он завел ее назад и прижал противника лицом к двери.
— Прекратите! — Поппи кинулась к ним, молотя кулаками по его плечу и спине. — Отпустите его!
Но Гарри, казалось, не чувствовал ее ударов.
— Итак, Бейнинг, — холодно произнес он. — Вы пришли сюда жаловаться или у вас есть конкретные предложения?
— Я намерен увести ее отсюда. От вас!
Гарри одарил его презрительной улыбкой:
— Вначале я отправлю вас прямиком в ад.
— Отпустите его, — произнесла Поппи голосом, которого он никогда прежде не слышал от нее.
Этого было достаточно, чтобы заставить Гарри прислушаться. Бросив на Поппи дьявольский взгляд зеленых глаз, он медленно отпустил Майкла. Тот резко повернулся, его грудь бурно вздымалась.
— Пойдемте со мной, Поппи, — взмолился он. — Мы поедем в Гретну. Мне больше нет дела до моего отца и наследства. Я не могу позволить, чтобы вы вышли замуж за это чудовище.
— Потому что вы любите меня? — спросила она полушепотом. — Или потому, что хотите спасти?
— И то и другое.
Гарри пристально наблюдал за ней, ловя каждый нюанс в выражении ее лица.
— Идите с ним, — вкрадчиво предложил он. — Если это то, чего вы хотите.
Его кажущееся смирение не обмануло Поппи. Гарри пойдет на все, чтобы получить желаемое, какие бы беды и боль он ни причинил. Он никогда ее не отпустит. Он всего лишь испытывает ее, из любопытства. Ему интересно, что она выберет.
Одно было ясно: они с Майклом никогда не будут счастливы вместе. Праведный гнев Майкла рано или поздно пройдет, и все причины, казавшиеся такими важными раньше, снова обретут былое значение. Он начнет сожалеть, что женился на ней. Он будет терзаться из-за скандала, лишения наследства и разрыва с отцом. И в конечном итоге все его претензии и обиды сосредоточатся на ней, Поппи.
Ей придется отказаться от Майкла. Это лучшее, что она может сделать для него.
Что касается ее интересов… похоже, все варианты одинаково плохи.
— На твоем месте я бы избавился от обоих идиотов, — заявил Лео. — Позволь мне отвезти тебя домой, в Гемпшир.
Поппи скривила губы в безнадежной улыбке.
— И что за жизнь я буду вести в Гемпшире после этого, Лео?
Последовало угрюмое молчание. Поппи переключила внимание на мисс Маркс, на лице которой отражалась мука. Они обменялись взглядами, и Поппи стало ясно, что компаньонка понимает ее незавидное положение лучше, чем мужчины. В подобных делах женщин судили более строго и предвзято, чем мужчин. Если она откажется от свадьбы, она никогда не выйдет замуж, никогда не будет иметь детей и никогда не будет принята в обществе. Ей ничего не остается, кроме как смириться с ситуацией.
Она решительно повернулась к Майклу.
— Вы должны уйти, — сказала она.
Его лицо исказилось.
— Поппи, я не могу потерять вас. Не может быть, чтобы вы…
— Уходите, — настойчиво произнесла она, взглянув на брата. — Лео, пожалуйста, проводи мисс Маркс к ее месту в церкви. Скоро начнется церемония венчания, И мне хотелось бы поговорить с мистером Ратледжем наедине.
Майкл недоверчиво уставился на нее.
— Поппи, вы не можете выйти за него замуж. Послушайте…
— Все кончено, Бейнинг, — негромко сказал Лео. — Вы сыграли не последнюю роль в этом чертовом деле. Позвольте моей сестре поступить так, как она считает нужным.
— Иисусе! — Майкл шагнул к двери, качнувшись, как пьяный.
Как Поппи ни хотелось утешить его, последовать за ним, заверить в своей любви, она не двинулась с места.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все вышли, оставив ее наедине с Гарри Ратледжем.
Было ясно, что он ничуть не обескуражен тем фактом, что она теперь знает о нем почти все. Он не нуждался ни в прощении, ни в понимании. И ни о чем не сожалел.
Ей предстоит прожить всю жизнь, подумала Поппи, с человеком, которому она никогда не сможет доверять.
Выйти замуж за негодяя или остаться одинокой. Стать женой Гарри Ратледжа или служить примером бесчестья, чтобы матери одергивали своих детей, если те заговорят с ней, словно ее присутствие может замарать их невинность. Терпеть нескромные предложения от мужчин, считающих ее безнравственной или отчаявшейся. Вот ее будущее, если она не станет его женой.
— Ну? — тихо спросил Гарри. — Что вы решили?
Поппи чувствовала себя глупо, стоя в наряде невесты, с цветами и вуалью, символизирующими невинность и надежду, когда надежды не осталось. Ей хотелось сорвать с пальца обручальное кольцо и швырнуть ему в лицо. Ей хотелось скорчиться на полу, как шляпа, раздавленная чьей-то ногой. Ей хотелось послать за Амелией, чтобы та взяла дело в свои руки и позаботилась обо всем.
Но она давно не ребенок, чьей жизнью можно распоряжаться.
Она молчала, глядя в глаза Гарри, в которых читалась насмешливая уверенность. Он не сомневался, что выиграл, и полагал, что сможет манипулировать ею всю оставшуюся жизнь.
Она явно недооценила его.
Но и он недооценивает ее.
Все ее горе, сожаление и беспомощный гнев смешались, превратившись в горечь, затопившую ее душу. Она поразилась, как спокойно прозвучал ее голос, когда она заговорила:
