Лора Эштон - Тайна «Прекрасной Марии»
Собаки братьев де Монтень бежали позади гончих Рафа, с интересом принюхиваясь к ночным запахам, однако не выказывая особого желания лезть в болотную жижу.
По пути кувшин снова пошел по кругу.
— Говорят, ваш отец нанял нового надсмотрщика, — сказал Раф. — Какого-то янки, бледного, словно его специально отбеливали хлоркой, он еще малость прихрамывает, когда ходит.
— Наверное, не стоит спрашивать, чем вы занимались в «Прекрасной Марии», когда увидели его? — проговорил Дэнис.
— Я подстрелил маленького кролика или, может быть, поймал черепаху. Твой отец не возражает против этого.
— Нет, если только у ваших кроликов нет перьев.
Дэнис просто не мог не любить Рафа. Рафаэль Мишле как будто слился с этими болотами, он, как, например, цапли, стал частью их дикой жизни.
— Почему вас так интересует этот надсмотрщик? — спросил он.
— Не меня, а Тасси, — ответил Раф. — Она была со мной и увидела его. Она ему улыбнулась, а надсмотрщик побежал от нее, как ошпаренный кот.
Раф удивленно усмехнулся, и его белые зубы сверкнули в темноте.
— Тасси, эта чертова девчонка. Ей, видите ли, теперь захотелось узнать, нравятся ли мальчики этому надсмотрщику? Или она такая страшная?
— Наоборот, — пробормотал Люсьен, и Дэнис громко расхохотался.
— Скажите Тасси, что бедный Харлоу был просто поражен ее красотой, — сказал Дэнис после очередного приступа смеха. — Бедняга Харлоу, ему, наверное, никогда не доводилось видеть кого-нибудь вроде Тасси.
— Не знаю, — ответил Раф. — Мне показалось, что он увидел перед собой привидение.
Их размышления прервал неистовый визг и лай, донесшиеся из зарослей впереди.
— Мой Эмиль, он кого-то нашел, — заявил Раф.
Судя по тому, как лаял Эмиль, он наверняка загнал на дерево какого-то зверя. Пробравшись сквозь кусты, трое охотников увидели разъяренную рысь с прижатыми к голове ушами, стоявшую на высоком пне сломанного каменного дерева. Гончие Рафа окружили пень, как и положено настоящим охотничьим собакам, в то время как ретривер Дэниса по кличке Энни, возбужденно лаял, остановившись с отдалении, а сеттер Люсьена неистово кидался на поломанное дерево, вероятно, пытаясь вскарабкаться на него. Раф поднял ружье, но как раз в эту минуту сеттер, сделав отчаянный прыжок, зацепился передними лапами за сучок в нескольких футах от земли и попробовал лезть еще выше. Рысь, перескочив через спину сеттера, исчезла в кипящем клубке собак.
— Черт! — Раф опустил ружье и быстро отскочил в сторону, увидев, как рысь выбралась из свалки и бросилась наутек, а гончие понеслись за ней по горячему следу. Рысь, когда она как следует разозлится, бывает не так-то просто остановить. Ретривер Дэниса и сеттер Люсьена тут же рванулись вслед за гончими.
И тут в Эмиля словно вселился какой-то бес. Забыв про рысь, он повернулся к увязавшимся за ним двум дилетантам. Остальные гончие тоже разом повернули назад, дружно зарычав, что наверняка означало, что они с большим удовольствием будут кусать собак братьев де Монтень, чем снова сражаться с рысью. В следующую секунду все пять собак сплелись в клубок, напоминавший орнамент на полях средневековой рукописи, где каждый пес пожирает другого.
— Черт! — снова заорал Раф.
Он пару раз хорошенько наподдал псам сапогом, стряхнув заодно гончую, вцепившуюся сгоряча в его правую лодыжку. Люсьен и Дэнис, каждый ухватив за ошейник по собаке, буквально сели на них верхом. Гончие Рафа отбежали к дальнему концу лежащего на земле ствола поломанного дерева и стали зализывать раны, злобно глядя на помешавших им людей.
— Мне нужно выпить, — объявил Раф.
Люсьен все еще лежал на сеттере, который никак не мог успокоиться и порывался опять наброситься на Эмиля. Приподнявшись, он одной рукой перехватил ошейник, а другой дотянулся до кувшина.
— Я тоже. Извините, что так получилось. Господи, ну и свалку они затеяли!
Дэнис заставил Энни подняться и подтащил ее к Рафу и Люсьену.
— Сиди тихо, дрянь паршивая!
Энни лизнула его в лицо и покорно уселась. Дэнис обхватил рукой ее шею, а Люсьен протянул ему кувшин.
Они сидели, переводя дыхание, в то время как их собаки тоже тяжело дышали рядом в темноте.
— Эти псы, — сказал наконец Раф, — из них выйдут неплохие аллигаторные собаки.
— Аллигаторные собаки?
— Точно. Их нужно кинуть аллигаторам, пусть они их сожрут. Теперь нам придется часок подождать, пока мои псы вспомнят, что им надо делать.
Он снова поднял кувшин.
— Хорошо, что мы захватили с собой его, правда? Пока мы ждем, я расскажу вам про кузину Одали и про точильщика, про то, как к нему однажды влезли в фургон.
Un petit bonhomme pas gross qu’un rat
Qui battait sa femme comme un scelerat…
Один мужик, как мышка мал
Жену дубиной избивал…
Они дружно пели высокими, слегка пьяными голосами. Привязав к дереву собак братьев де Монтень, они сумели добыть опоссума, четырех кроликов, ондатру и заодно послушали рассказ про кузину Одали и точильщика, за который, по словам Дэниса, знаток бы не пожалел пяти кроликов.
Вдалеке показался домик Мишле. Свет в окне свидетельствовал о том, что женщины уже возвратились от кузины Одали, закончив стегать одеяло. Дэнис и Люсьен привязали свои сумки и двух кроликов позади седла Люсьена, а остальную дичь Раф отдал мадам Эстель.
— Прекрасно!
Усевшись на крыльцо Эстель с одобрением перебирала содержимое охотничьей сумки. Эстель Мишле была крупной женщиной с крепким телосложением, как Сью и Тасси, однако гораздо дороднее их. На ней было выцветшее платье из полосатой бумажной ткани, украшенное брошкой из гагата, надетой явно по случаю визита к кузине Одали. На ногах у нее были сапоги Викториена. Она надела их потому, что недавно порезала ногу о раковину устрицы, как она сама объясняла. Дэнис подумал, что к такому наряду подошла бы еще и шапка из меха ондатры.
— Дина! — крикнула Эстель, повернувшись к двери, — возьми на столе мою трубку и выйди посмотреть, кто к нам приехал!
Дина принесла матери трубку, сделанную из кочерыжки кукурузного початка, и та сунула щепку в фонарь, чтобы ее раскурить.
— Здравствуй, Дэнис, — скромно сказала Дина.
— Моя Дина, она стала совсем взрослой, — заявила Эстель, выпуская клубы дыма. — Ну как, нравится она вам теперь?
— Мама!
Красивое лицо Дины, четко оттененное светом фонаря, густо покраснело. Дэнис внезапно понял, что только совсем слепой не обратит внимания на то, как Дина выглядела теперь. Он не видел ее уже почти год, и с тех пор она здорово изменилась. Закусив губу, Дина прошмыгнула мимо него, сбежав с крыльца, и Дэнис поспешил вслед за ней.
— Не позволяй матери ставить тебя в неловкое положение. — Дэнис схватил девушку за руку, и она остановилась, глядя себе под ноги.
