Лора Эштон - Тайна «Прекрасной Марии»
Поль положил на стол очки и потер переносицу. Несмотря на то, что он носил их уже лет десять, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что не может читать без них и даже написать письмо нормальным почерком. А ему так много приходилось писать, в особенности тем, кто контролировал голоса избирателей. «Как бы ни хотели демократы избавиться от этого, сейчас им лучше тоже воспользоваться этим традиционным приемом», — думал Поль. Много приходилось писать бизнесменам. Кандидат, который финансирует свою предвыборную кампанию из своего же кармана, вряд ли может пожаловаться на недостаток голосов.
Поль провел рукой по волосам. «Не следовало бы давать Роману возможность втравить меня во всю эту историю», — подумал он, но уже было слишком поздно. Кроме того, малышка Адель предложила свои услуги в качестве секретаря, так хотела Салли. Следовало бы согласиться.
В дверь постучали, и Тестут впустил Харлоу Маккэми.
— Спасибо, Тестут. Где Люсьен?
Тестут осторожно взглянул на хозяина.
— Мистер Люсьен уехал верхом.
— Хорошо. Мистер Маккэми, я хотел бы, чтобы мой старший сын присутствовал при нашем разговоре, но поскольку он, видимо, перепутал время… ну, ладно.
Поль обратился к Тестуту.
— Пойди и скажи Уиллу, чтобы нашел Люсьена и передал ему, что он еще недостаточно взрослый, чтобы избежать порки, и что, если он уехал в Бэй Руж, я обязательно это сделаю.
— Да, сэр, — ответил Тестут, поспешно удаляясь.
Маккэми выглядел растерянно.
— Может, в другой раз…
— Маккэми, если вы будете у нас работать, то быстро разберетесь в наших семейных отношениях. Садитесь.
Маккэми сел.
— Мой сын Люсьен провел во Франции то время, которое я ему позволил, и теперь ему необходимо научиться управлять «Прекрасной Марией». Это, к сожалению, будет вашей основной задачей.
— Да, конечно, — ответил Маккэми.
— Люсьен доставит вам гораздо больше забот, чем чернокожие. С ними в принципе можно поладить, поскольку я обычно не держу бунтовщиков.
Поль надел очки и внимательно посмотрел на Харлоу Маккэми.
— Поскольку у вас мало опыта работы с чернокожими, вы можете советоваться со мной или с Дэнисом по любому вопросу, пока не поймете, что к чему. Мне понравились ваши рекомендации, мистер Маккэми. Единственное, что меня беспокоит, сможете ли вы держать чернокожих рабочих в руках.
— Без сомнения.
— Они зачастую ведут себя как дети, но у них есть своя гордость. Если управляющий будет помнить об этом, у него не будет возникать проблем. Тем не менее хочу вас предупредить о возможных случаях неповиновения. Впрочем, вы можете наказывать их, как вам заблагорассудится. До десяти ударов плетьми. Но не больше. Прошу вас помнить о том, что в этом отношении я считаюсь либералом. Я думаю, что, помимо кнута существует еще и пряник.
— Совершенно с вами согласен, сэр.
— Будьте любезны, мистер Маккэми, скажите, чем вы любите заниматься в свободное время?
— В свободное время я очень люблю читать. Честно говоря, это мое любимое занятие.
— Приятно это слышать. Я думаю, что вы можете воспользоваться моей библиотекой в любое подходящее для вас время.
— Премного благодарен, — ответил с радостью Маккэми.
Он задумчиво оглядел книжные полки и, похоже, был не столько рад полученной работе, сколько возможности порыться в книгах.
— Что касается ваших прочих обязанностей, вам надлежит присутствовать на приемах, которые устраивает моя жена, не ухаживать за моими дочерьми и ходить в церковь по субботам. Понимаете, мы католики, как и все, кто работает на нас, но я в принципе не против, если вы исповедуете другую религию.
— В этом нет ничего удивительного, сэр. В моей семье были только пресвитерианцы.
— Были?
— Дело в том, что у меня никого не осталось. — Похоже, Маккэми старался подбирать нужные слова, но не находил их.
— Отец бросил нас, когда я был еще очень и очень мал. Мама умерла не так давно. Она была совсем не такая уж старая… Все, что ни делается, все к лучшему, сэр.
Выражение лица Маккэми стало жестким, даже несколько холодным. Поль отвел взгляд. Он подумал, что Харлоу Маккэми, вероятно, не был очень счастливым человеком, но для Поля главным была работа.
— Вас введут в курс дела. Пользуйтесь конюшней и располагайтесь в своем домике.
«В своем домике», — думал Харлоу Маккэми, осматривая хорошо обставленную гостиную. Он был один. И если б захотел, он мог бы закрыть дверь и уберечь себя, таким образом, от ночных кошмаров. Дом показался ему просто райским местом, убежищем от соседства с разного рода фермерскими отпрысками, от их ночных гулянок и от всего того, что так напоминало ему дом его покойной матери.
Маккэми вошел в столовую. На столе он увидел пирог с черникой, оставленный Мио, которая уже немного оправилась после болезни и приветствовала таким необычным образом нового жильца.
Позади гостиной находилась уютная спальня. Кровать была застелена лоскутным покрывалом и закрыта со всех сторон тюлевым пологом. Маккэми тихонько вздохнул и почувствовал, что дрожь в руках исчезла. В такой спальне он мог чувствовать себя спокойно.
IX. ДИНА
Привязав лошадей к перилам, Дэнис и Люсьен закинули за спину охотничьи сумки. Ретривер и пятнистый сеттер вертелись у них под ногами.
Раф Мишле ждал их в затянувшихся сумерках, сидя на крыльце домика, с ружьем на коленях. Две светло-серых гончих и одна с рыжим крапом и рваным ухом лежали рядом, свесив передние лапы с крыльца, и с надеждой глядя на ружье.
Старый Викториен спал в гамаке, из которого он, казалось, вообще не вылезал последние два месяца. Его глаза и нос закрывала мятая шляпа так, что виден был только острый подбородок, заросший седой щетиной. В домике было темно.
— Где девушки? — спросил Люсьен.
Раф пожал плечами.
— Они ушли стегать одеяло кузине Одали. Она выходит замуж на той неделе.
— Я пошлю ей свадебный подарок, — сказал Люсьен. — Что ей может понравиться?
Раф ухмыльнулся.
— Одежда для малыша. У нее наверняка будет двойня. Этот поп не отстанет от них до тех пор, пока они не повенчаются.
Раф поднялся, взяв ружье под мышку. Он достал кувшин и протянул его братьям де Монтень.
— Рад тебя видеть снова, Дэнис. Твой отец, как он там?
— Он обещал вас застрелить, если вы еще раз попробуете охотиться на его белых цапель, — невозмутимо ответил Дэнис.
Он вытер губы, передал кувшин Люсьену, и они молча отправились вслед за собаками, неторопливо трусившими в сумерках.
После заката солнца жаркую тишину болот нарушили голоса и шорохи ночных животных, пробудившихся после дневной спячки. Трели сверчков растворялись в дрожащих песнях лягушек, устроивших настоящий хоровой концерт. Глухой гул лягушек-быков заглушал голоса их древесных сестер, а крики ночной цапли громким стаккато раздавались над темной водой. Летучие мыши носились взад и вперед, еноты и опоссумы пробирались через густые заросли кустарников, олени и болотные кролики выходили на кормежку. За ними крались одинокие ночные хищники: черный медведь, рыси, красные волки, а иногда лунный свет призрачно отражался от серебристого меха кугуара.
