Кэти Максвелл - Скандальный брак
— Сочиним какую-нибудь правдоподобную историю. Кому известно о том, что Дрейкатт — отец Бена?
— Я не знаю. Я рассказала об этом только самой близкой подруге Тесс Хэмлин, но она сейчас в Уэльсе. Однако всем известно, что он ухаживал за мной.
— За тобой, Ли, многие ухаживали.
— Это правда, — согласилась она. — Что же нам теперь делать?
Девон пожал плечами. Некоторое время он молчал, о чем-то размышляя.
— Как ты думаешь, многие знают о том, как и когда умер Дрейкатт?
— По-моему, об этом почти никто не знает. Он был в Эссексе, когда все это случилось.
— Тогда нужно рассказать правду — ты сбежала с Дрейкаттом, а Бен его сын.
— Но это невозможно.
— Ерунда. Мы скажем, что вы с Дрейкаттом тайно обвенчались…
— А потом у него был роман с замужней дамой, муж которой застрелил его на дуэли, — сказала Ли, саркастически усмехнувшись. — Тебе не кажется, что вся эта история выставляет меня в очень невыгодном свете?
— Да это ведь чистая правда.
Ли вдруг осознала, что вряд ли кто-нибудь станет расспрашивать ее об этом.
— Но ты уже сказал всем жителям этой деревни, что Бен будет носить твою фамилию.
— Я не мог поступить по-другому.
— Тогда почему бы нам не сказать, что Бен твой сын? Зачем вообще вспоминать о Дрейкатте?
— Потому что сроки не совпадают, Ли, — сказал он, но ей показалось, что дело здесь не только в сроках. Бен — не его сын. Девон это постоянно чувствует, что приносит ему огромные страдания.
— Весь Лондон знает о том, что после дуэли я сразу же уехал из города. Стоит только отсчитать девять месяцев со дня моего отъезда, и все сразу станет ясно. Нет, нам никто не поверит.
— Хорошо, — согласилась Ли, — Но мне все-таки как-то не по себе. Не люблю секретов.
— У всех есть свои маленькие тайны, — сказал Девон, пытаясь успокоить ее.
— Однако все эти тайны только осложняют нам жизнь.
— Ты права, — согласился он. — Значит, наша семейная жизнь будет не из легких. Мы с тобой, Ли, вступаем в брак не по любви, а потому, что нас слишком многое связывает. Ты можешь жить так, как считаешь нужным. Я только прошу тебя вести себя благоразумно.
Его слова поразили ее, словно гром среди ясного неба. Она не ожидала такого от Девона.
— Но почему?
Он не ответил ей. Его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.
— Ты молчишь, но я знаю, в чем дело. Ты хочешь наказать меня.
— Ничего подобного, — возразил он.
— Это все из-за Дрейкатта? Ты наказываешь меня за то, что я предпочла другого мужчину?
— Дело не только в этом. Когда-то я любил тебя, но со временем чувства угасают. Я женюсь на тебе только ради Бена.
Его жестокие слова потрясли ее до глубины души.
— Понятно, — сказала она. — Теперь мне понятно, почему тебя совершенно не волнует, унаследуют ли наши дети твой титул.
Он пожал плечами. Его лицо по-прежнему оставалось спокойным.
Его равнодушие было красноречивее всяких слов. Он ясно дал ей понять, что та любовь, которую он когда-то испытывал к ней и которую она отвергла, давно прошла. Этой ночью она испугалась, что умрет, и в отчаянии призналась ему в своих чувствах.
И он не ответил ей.
Теперь она знает почему. Он просто больше не любит ее.
Но любит ее сына.
Слезы застилали ей глаза. Скрестив руки на груди, она отвернулась.
Он прав. Ей нужно думать головой, а не сердцем. Девон позаботится о ней и о ребенке. Любой другой мужчина, окажись он на месте Девона, забыл бы о ней на следующий же день. Но Девон не бросил ее. Если бы не он, то они с Беном умерли бы.
Оглянувшись, Ли посмотрела на него. Он по-прежнему осторожно поглаживал малыша по головке. Какое она имеет право лишать Бена такого отца?
— Я выйду за тебя замуж, — сказала она.
Девон совершенно спокойно воспринял ее слова. На его лице не дрогнул ни один мускул. Ли так и не поняла, обрадовался он или нет. Кивнув головой, он сказал:
— Прекрасно. Тогда давай побыстрее покончим со всеми формальностями и отправимся в дорогу.
Вот так. Ни радостных возгласов, ни заверений в вечной любви и верности.
Не успела Ли и глазом моргнуть, как он отбросил в сторону занавеску и вышел из спальни, по-прежнему держа на руках Бена. Такой быстроте движений мог бы позавидовать любой боевой офицер. Старуха Эдит, викарий и его жена спокойно пили чай, сидя за столом.
— Мисс Карлтон оказала мне большую честь и приняла мое предложение, — торжественно объявил Девон. — Давайте начнем церемонию, пока она не передумала.
Его едкое замечание разозлило Ли, но старуха Эдит и миссис Райт так бурно выражали свою радость, что никто этого даже не заметил. А может быть, всем было абсолютно все равно, какие чувства она сейчас испытывает.
Девон держал ребенка на руках, а миссис Райт и старуха Эдит встали рядом с ним. Они были свидетелями.
Комната неожиданно показалась Ли маленькой и тесной. Ей стало трудно дышать. Она все время напоминала себе о том, что делает это ради Бена. Бен. Хорошее имя. Однако она боялась, что оно не понравится ее семье.
И все-таки их здесь нет. Они не помогли ей тогда, когда она больше всего нуждалась в их помощи и поддержке.
Этот брак поможет ей восстановить свое доброе имя и обеспечить безбедное существование не только ей самой, но и сыну, однако… что он даст Девону?
Этот вопрос постоянно вертелся у нее в голове, пока викарий читал слова брачной клятвы из своей маленькой черной книги. Каждая дебютантка мечтает услышать эти слова и знает их наизусть. Ли тоже не была исключением.
Девон повторял слова своей клятвы громко и четко. За все это время он ни разу не посмотрел на Ли.
Она же постоянно заикалась и запиналась на самых простых словах. У нее сильно дрожали колени. Ли понимала, что усталость здесь ни при чем.
Они с Девоном ни разу не коснулись друг друга.
Викарий Райт замолчал и, подняв глаза от своей книги, посмотрел на Девона.
— После этого я обычно освящаю обручальные кольца, если таковые имеются.
— Возьмите это, — сказал Девон и, передав Бена старухе Эдит, снял с безымянного пальца левой руки перстень-печатку. Это был массивный золотой перстень, на котором был выгравирован скачущий олень. Ниже фигуры оленя красовался девиз семейства Маршаллов — «Je reviens»[[4].
— Пусть она наденет этот перстень. В Лондоне я куплю ей другое кольцо, — сказал Девон.
Протянув руку, викарий освятил перстень.
— Теперь вы должны надеть его на руку невесты, — сказал он.
Наконец им пришлось посмотреть друг на друга. Ли протянула ему руку. Ее рука дрожала.
