Барбара Картленд - Райский остров
Затем так ясно, словно она в действительности могла услышать ее голос, у нее в ушах прозвучал вопрос Гитруды: «А он просил вас выйти за него замуж?»
«Но разве может быть иначе? — прошептала про себя Роксана. — Ведь граф совсем не такой, как губернатор! И то, что мы чувствуем друг к другу, это самое святое, светлое чувство, какое только может быть между людьми, оно само уже — часть таинства брака. Сами небеса благословили нас, раз позволили встретиться в этой далекой и от Англии, и от Голландии стране».
И она быстрым шагом направилась дальше по каменистой тропе, что вела к дому Айда Анак Тему.
Как она и ожидала, мастер сидел снаружи на приподнятом над землей настиле, окруженный своими учениками и помощниками. Перед всеми стояли куски дерева, которые они придерживали ногами, и они сосредоточенно трудились над ними, работая довольно быстро, что отличало местных резчиков по дереву.
Когда Роксана только попросила старого мастера научить ее вырезать деревянные фигуры, он сказал ей, что, когда человек работает над такой скульптурой, его душа летит в лес, и поэтому ему не нужны модели, он все видит в природе, в лесу.
Сегодня Айда Анак Тему работал над маской. Это был красивый старик, с живым молодым взглядом, и, когда Роксана подошла к дому, он поднял на нее свои приветливые и вместе с тем любопытные глаза, в которых сверкали искорки юмора.
Его рот, так же как и у всех остальных мужчин, окружавших его, был черным от бетеля — особого вида жвачки из листьев бетеля и семян пальмы, но это никак не портило его приветливую, добрую улыбку.
Роксана приветствовала его, затем вежливо и не спеша, потому что на Бали торопливость считалась грубым нарушением хорошего тона, рассмотрела и восхитилась его работой над маской, которую он вырезал из мягкого светлого дерева.
Затем она поинтересовалась здоровьем мастера, его жены и детей, и только после того, как были соблюдены все правила приличия, она смогла проскользнуть за дальние хижины, туда, где в тени деревьев, как она знала, Карел обычно играл с другими детьми.
Когда она увидела спящего в тени дерева малыша, который более чем всегда показался ей похожим на маленького амура, ее затопила нежность.
Роксана не могла налюбоваться на него и, присев рядом с ним на траву, долго смотрела на его светлые ресницы, лежащие на розовых, слегка загорелых щечках.
А затем, не в силах побороть искушения дотронуться до него, она осторожно подняла его на руки и села, скрестив ноги, как обычно сидят балийские женщины, прижимая мальчика к своей груди.
Глядя на его безмятежное, довольное личико, Роксане захотелось плакать от щемящего чувства жалости и какой-то непонятной тревоги и дурного предчувствия.
Она должна защищать его во что бы то ни стало. Она обязана заботиться о нем и, если только будет возможно, увезти его с собой в Англию. Она уже придумала, кто сможет усыновить его.
У ее матери и тети Агнес была сестра Нэнси, гораздо моложе их обеих, которая была замужем, но не могла сама иметь детей.
Как-то на охоте, вскоре после того, как Нэнси вышла замуж, с ней произошел несчастный случай — ее сбросила лошадь. Она потеряла ребенка и сама чуть не умерла, потом очень долго болела.
В конце концов она поправилась, но врачи сказали, что у нее нет никакой надежды иметь детей.
К счастью, она была замужем за любящим человеком, который не позволил ей погрузиться в пучину горя и отчаяния.
Роксана была уверена, что ее тетя Нэнси будет счастлива принять на воспитание своего племянника и заменить ему любящую мать.
Но Англия была слишком далеко, а они с Карелом сейчас находились в чужом мире, где им не у кого было искать помощи и поддержки, за исключением семьи мастера Айда Анак Тему, которая на время приютила мальчика, и, конечно же, графа.
«Он обязательно все поймет, я знаю, что он поймет», — убеждала себя Роксана.
И все же сомнения невольно начали закрадываться в ее сердце. Даже если предположить, что он на самом деле хочет на ней жениться, хотя он пока ничего не говорил об этом, совсем необязательно думать, что граф был готов нарушить закон своей страны, запрещающий вывозить сирот с острова и предписывающий помещать их в приют. К тому же Роксану посетила пугающая мысль: что, если граф, подобно губернатору, вовсе не собирался жениться на ней?
Ведь, в конце концов, у нее не было никаких оснований быть уверенной в том, что она что-то значит для него.
Роксана достаточно долго жила в Амстердаме, чтобы убедиться в том, что обязанность строго придерживаться протокола была почти священной для тех, кто принадлежал ко двору, а также для голландских бюргеров и их жен. Граф занимал одно из самых верхних мест в социальной пирамиде голландского общества.
Могла ли она в действительности ожидать, что он, приближенный королевы Даугер, баснословно богатый человек и, без сомнения, самый завидный жених в королевстве, захочет — какой бы прекрасной и глубокой ни была их любовь — жениться на девушке, о которой он знал только то, что она была племянницей бедного безродного миссионера?
При мысли об этом сердце Роксаны сжалось, словно подуло ледяным северным ветром.
И в то же время гордость и чувство собственного достоинства взяли верх над страхами, и она поклялась себе, что ни за что не скажет графу, кто ее родители, до тех пор, пока он не примет ее ради нее самой и не предложит стать его женой, думая, что она всего лишь племянница простого миссионера. Тогда она будет уверена, что граф действительно ее любит.
«Как же я могу сомневаться в нем?» — спрашивала она себя.
И все же Роксана знала, что, подобно змее в садах рая, эти сомнения всегда будут в ней, в тайном уголке ее сердца, пока она не узнает главного.
Она сидела около дерева, откинувшись назад и прислонившись к стволу дерева спиной. Ей хотелось хоть на несколько мгновений позволить миру и покою, царящему вокруг, принести ей утешение, которого она не могла найти в своей душе и в своих растревоженных мыслях.
Невдалеке от нее бегали и играли дети, некоторые, самые маленькие, так же как и Карел, спали прямо на траве, их нагие смуглые тела, казалось, отливали золотом, длинные темные ресницы отбрасывали тени на круглые румяные щечки.
Нигде в мире не было таких красивых детей, как здесь, на Бали, думала Роксана, но невозможно было не заметить разницы между ними и Карелом, и не только потому, что их кожа и волосы были темнее, но он отличался от своих ровесников телосложением.
Уже сейчас было видно, что у Карела будут широкие плечи и крепкая грудная клетка. Роксана не сомневалась, что он будет похож на своего отца, высокого, сильного и красивого мужчину.
