Сари Робинс - Незнакомка под вуалью
Абигайль не стала задумываться о том, что если бы не сиротский приют Андерсен-Холл, возможно, она пошла бы по стопам этих женщин. Она благодарила свою счастливую судьбу, благодарила Бога за то, что он послал ей директора Данна, благодарила за возможность преуспеть в жизни.
Но как же Регги? Он не воспользовался этими преимуществами. Брат разрушил все надежды Абигайль, и как это ни ужасно, но приходилось признаться, что она в нем разочаровалась. Регги был сообразительный, грамотный, имел доброе сердце – но при этом вспыльчивый характер. Когда он злился, все рациональные мысли улетали в окно, и обычно это для Регги плохо кончалось.
Послышался глухой кашель, и Абигайль замерла. В десяти шагах от нее на земле лежал мужчина, из его открытого рта вырывался легкий храп. Абигайль посмотрела на небо и порадовалась, что луну закрывают только несколько облачков, значит, дождя не будет. Она знала, что значит спать под открытым небом – дождь не лучший союзник бездомных.
Абигайль вспомнила, как они с Регги ночевали в стогах и кучах листвы, пока не добрались до Лондона, где только по счастливой случайности попали в Андерсен-Холл. Она задрожала и потерла руки, гадая, где сейчас ночует Регги.
Регги бродяжничал, работал урывками и то и дело сталкивался с законом. И вот сейчас опять попал в беду и испугался настолько, что призвал сестру.
Абигайль ускорила шаги, готовая наконец встретиться с пакостным Прыгуном и узнать, что ему известно.
Завернув за угол, она сразу увидела гибкую фигуру, привалившуюся к дверному косяку. Справа от человека висел фонарь, бросавший жидкий свет на его ноги.
Это был долговязый лохматый блондин с кривым носом и адамовым яблоком размером с детский кулак. Длинные руки болтались по бокам, высовывались из-под рукавов потрепанного коричневого пальто. Ноги казались километровой длины, эффект усиливался оттого, что брюки кончались на ладонь выше края башмаков.
Он соответствовал описанию. Абигайль мысленно поблагодарила Сонного Майло и вышла на площадь.
Игнорируя знакомый страх, она усилила голос, чтобы он звучал громко, но дружелюбно.
– Вы Прыгун?
Мужчина сморщился и состроил высокомерную гримасу, достойную аристократа.
– А ты кто?
– Вы Прыгун? – повторила Абигайль.
– А кто спрашивает?
Абигайль вошла в круг света.
– Меня прислал Сонный Майло.
– Кто?
– Карманник.
Прыгун фыркнул и почесал кривой нос.
– Я с такими не вожусь.
– Тогда почему он знал, что вы будете здесь?
Прыгун пожал костлявыми плечами:
– Я популярный парень, меня здесь все знают.
– Послушайте, Прыгун, я ищу человека по имени Рег или Регги. Блондин с голубыми глазами.
– Не знаю такого.
– Я заплачу за информацию…
– С удовольствием возьму твои денежки.
– …если она окажется точной, конечно.
Прыгун подмигнул, поковырял в ухе.
– Как, говоришь, его зовут?
– Регги. У него может быть шрам на щеке, – врала барменша или нет, но упомянуть об этом стоило.
Прыгун отвел глаза, вынул фляжку, сделал глоток. Запах джина окружил его ореолом.
– Я мог его видеть.
– Мог или видел?
– Видел.
Абигайль отпустила сдерживаемое дыхание. Достав кошелек, вынула три монеты, надеясь, что человек не врет.
– Спроси на Дженнифер-стрит. Там возле рынка цветочный лоток.
– Он торгует цветами?
– Запал на крошку, которая торгует.
Может ли такое быть? Неужели она вот-вот отыщет Регги? Абигайль приободрилась.
– Как она выглядит?
Прыгун насупился:
– Пожалуйста… Рыжая. Задница такая, что может родить тройню.
У Абигайль подпрыгнуло сердце. Регги всегда предпочитал рыжих!
– Спасибо! Спасибо, мистер Прыгун! – Она протянула ему монеты, и бродяга ловким движением спрятал их в потайном кармашке.
Абигайль собралась уходить, но вдруг обернулась.
– Когда я была маленькая, мы жили в леревие и там каждую осень был праздник урожая.
Прыгун молча смотрел на нее как на ненормальную.
– Там бывали состязания – стрельба из лука, верховая езда, резьба по дереву… – Абигайль чувствовала, что губы расплываются в улыбке при воспоминании: осеннее солнце, одуряющие запахи жареного мяса и пирожков, цветные флаги, крики продавцов, предлагающих свой товар. – Моими любимыми соревнованиями были прыжки. Никогда не забуду человека, который перепрыгнул через лошадь.
Прыгун вытянулся во весь рост, голова на добрый фут поднялась над фонарем, висевшим на стене. Абигайль покачала головой:
– Ручаюсь, у вас бы это хорошо получилось. – Она повернулась, чтобы уйти. – Еще раз спасибо.
– Подожди!
Удивленная, Абигайль остановилась.
Оглянувшись по сторонам, Прыгун подошел ближе и, прикрыв рот рукой, прошептал:
– Я тебе этого не говорил, но Люцифер Лаверти тоже его ищет.
– Люцифер Лаверти? Что за странное имя!
– Ш-ш!
– Кто этот Люцифер Лаверти?
– Самый большой сукин сын из тех, какие только водятся. Я слышал, был какой-то шум насчет работы. Но я тебе этого не говорил.
– Работы?
– Ну да, работы. Лаверти управляет сетью.
– Сетью?
Он смотрел на нее как на полоумную. Абигайль покачала головой:
– Извините, мистер Прыгун, но я не понимаю.
– Сеть от Медфорд-плейс до Гиллингем-сквер принадлежит Лаверти. Он заправляет всей торговлей.
Она кивнула, неприятное чувство шевельнулось в груди. «Торговлей» на улицах зовется воровство. В некоторых кварталах воры организованы не хуже купеческой лиги.
– Спасибо, что рассказали, Прыгун.
– Предупреждаю, Люцифер Лаверти – очень противный тип. Если кто перейдет ему дорогу, считай, подписал ордер на свою смерть!
Глава 19
Заслышав отдаленные голоса, Стил шагнул назад в тень, стараясь не шуметь. Хорошо модулированный женский голос, грамотная речь. Сердце пропустило удар. Порочная вдова! Он заставил себя успокоиться. Он не прыщавый юнец, который ищет свою застенчивую невесту. Он зрелый мужчина и ищет партнершу – вот и все. Все дело в удовлетворении страсти, взаимной, разумеется, и он не хочет показаться возбужденным жеребцом. Однако ноги сами понесли его в ту сторону, откуда он услышал разговор.
До него долетел мужской голос. Стил замер. Мужской, потом опять женский – слишком далеко, слов не разобрать, но он не сомневался, что это разговаривает его порочная вдова.
Так она не одна! Нашла себе другого любовника? Однако быстро она его променяла, прошла всего неделя после их свидания!
В нем вспыхнула злость, но он справился с ней и быстро пошел вперед, чтобы лучше слышать.
Стил вжался в стену, годы практики делали движения автоматическими. Ближе подойти Стил не посмел, но и отсюда было слышно.
