Джулия Энн Лонг - Соблазн и страсть
В какой-то момент он повернулся к двери и, увидев дочь, замер на мгновение. Потом поднялся на ноги и, приблизившись к Сабрине, поцеловал ее в обе щеки.
— Папа, тебе, наверное, за меня стыдно? — пробормотала девушка. Ей так хотелось, чтобы он не только простил ее, но и утешил.
— О, моя маленькая Сабрина! Как я могу стыдиться за тебя? Признаюсь, что был немало удивлен, когда увидел тебя здесь, то есть когда увидел… — Викарий замялся, не зная, как лучше выразиться. — Но главное — чтобы ты была счастлива, — продолжил он с улыбкой. — Знаешь, я даже мечтать не мог о том, что ты станешь графиней.
— Я тоже никогда об этом не мечтала, папа. — Сабрина невольно улыбнулась. — Не мечтала, потому что мне этого не хотелось.
Викарий с удивлением посмотрел на дочь.
— Ты что же, не хочешь выходить замуж за графа? Или я неправильно тебя понял?
Не желая огорчать отца, Сабрина не стала говорить ему правду. Да простится ей эта маленькая ложь.
— Конечно, ты неправильно понял, папа. Поверь, я действительно хочу выйти за него замуж. Знаешь, папа, я смутно припоминаю, как стою рядом с пианино, а возле меня стоит женщина, моя мать, как мне кажется. Кроме того, я помню каких-то маленьких девочек, но это очень смутные воспоминания…
— Ты раньше никогда мне не говорила об этом, — с грустью в голосе произнес викарий.
— Папа, что тебе известно о маме?
Викарий надолго задумался, потом пробормотал:
— Ну, я не так уж много знаю. Ее звали Анна, но тебе это и так известно. Ведь на твоей миниатюре имеется надпись, верно?
— Да, конечно, — подтвердила Сабрина. Викарий ласково улыбнулся дочери.
— И Анна, разумеется, была такой же красавицей, как ее дочь. И, наверное, такой же доброй. Думаю, она очень хорошо играла на пианино.
«Возможно, она была гордой и страстной. Возможно, она была женщиной с характером», — вихрем пронеслось в голове Сабрины. Немного помолчав, она спросила:
— Папа, а ты помнишь ту ночь, когда меня привели к тебе?
Викарий тяжело вздохнул.
— Милая, неужели ты хочешь, чтобы я в сотый раз рассказал тебе эту историю?
Сабрина решительно кивнула:
— Отец, если тебе не трудно.
Рассказ викария был кратким, потому что рассказывать, в сущности, было нечего. К тому же Сабрина помнила всю эту историю наизусть, словно любимую сказку, которую рассказывают детям на ночь.
Ее привез к мистеру Фэрли мужчина. Весьма элегантно одетый. Хмурый, пожалуй, даже мрачный. Незнакомца нельзя было назвать красавцем, а вид у него был довольно решительный.
— Как ты думаешь, не мог ли он быть моим отцом? Викарий отрицательно покачал головой:
— Вряд ли, моя дорогая. Между вами не было ничего общего, то есть ты совсем на него не походила. Кроме того, ты ни разу не назвала его папой. Ты все время плакала и звала маму. Но знаешь, милая, давай не будем говорить о прошлом. Лучше подумать о будущем. — Викарий снова улыбнулся дочери. — Мне кажется, что граф — щедрый и великодушный человек. Надеюсь, ты будешь с ним счастлива.
— Я непременно буду, счастлива, папа. — Сабрина не знала, будет ли она счастливой в браке, но она изо всех сил стремилась успокоить человека, воспитывавшего ее столько лет.
Даже годы спустя Рис часто вспоминал дни, последовавшие за поцелуем в библиотеке, — то было время, определившее их с Сабриной судьбу.
После разговора с мисс Фэрли граф попросил миссис Бейли разыскать синьору Ликари. Он не знал, как объяснит ей произошедшее, но был уверен, что должен как можно быстрее расставить все по своим местам.
Открыв дверь желтой гостиной — именно туда миссис Бейли привела синьору Ликари, — граф сразу же увидел певицу, сидевшую на диване. Софи барабанила пальцами по спинке дивана, что свидетельствовало о крайнем раздражении. Заметив графа, она грациозно поднялась и медленно пошла ему навстречу. Приблизившись, протянула руку для поцелуя и взглянула на любовника язвительно и насмешливо, явно давая понять, что прекрасно знает, о чем последует речь.
Рис склонился над изящной и ухоженной ручкой певицы. Выпрямившись, сразу приступил к делу.
— Видишь ли, Софи, я собираюсь жениться! — выпалил граф, решив, что лучше всего именно так начать разговор, без лишних предисловий. Он внимательно посмотрел на любовницу, пытаясь понять, какое впечатление произвели на нее его слова.
Но Софи даже глазом не моргнула.
— Что ж, ничего удивительного, — ответила она. — Многие мужчины рано или поздно женятся. Полагаю, что это вполне естественно.
Ее невозмутимость ужасно разозлила Риса. «Неужели она действительно все знает?» — думал он.
— Я намерен жениться на мисс Фэрли, — продолжал граф. — И женюсь, как только получу лицензию. То есть через несколько дней.
Глаза певицы широко распахнулись, а рот приоткрылся; обычно Софи прекрасно владела собой, но сейчас даже она не могла скрыть своего изумления. Какое-то время она таращилась на графа, потом молча отвернулась.
«Выходит, она ничего не знала», — подумал Рис. Он уже ругал себя за опрометчивость — конечно же, следовало подготовить Софи к этому разговору. Но что сказано, то сказано, и теперь ничего не изменишь.
Тут Софи снова на него взглянула.
— Что ж, поздравляю. — У нее опять был все тот же невозмутимый вид. — Можешь не беспокоиться. Я уеду прямо сейчас.
Граф решил, что не стоит ее отговаривать.
— Да, Софи, конечно. Возможно, это наилучший выход из положения. Можешь взять мою карету.
София кивнула:
— Спасибо, возьму. До встречи в Лондоне. Надеюсь, мы там увидимся, — добавила она с улыбкой.
Последние слова Софи означали, что в их отношениях ничего не изменилось, что они остались прежними. И Рис, с облегчением вздохнув, улыбнулся ей в ответ:
— Конечно, увидимся. Причем очень скоро. Он снова поднес к губам ее ручку.
После происшествия в библиотеке прошло несколько дней, и гости графа уже знали о предстоящей свадьбе.
Однако все они делали вид, что ничего особенного не произошло, никакого «компрометирующего поцелуя» не было, просто лорд Роуден и Сабрина Фэрли решили обвенчаться, вот и все. А про Джеффри Гиллрея никто не вспоминал — в конце концов, знатный и богатый лорд был лучшей партией, чем бедный священник. К тому же молодой священник вскоре должен был стать викарием, так что у него не было причин жаловаться на судьбу.
Джеффри уже перебрался в Бакстед-Хит, и по общему молчаливому соглашению было решено, что он не будет присутствовать на свадебной церемонии. Что же касается обряда венчания, то его должен был совершить викарий, которого специально для этого вызвали из соседнего городка, так как отец Сабрины пожелал присутствовать на церемонии в качестве почетного гостя. А любовница графа, покинув Ла-Монтань, вернулась в Лондон для выступления в оперном театре, так, по крайней мере, говорил хозяин дома.
