Мэри Уайн - Искушение невинности
— Я же говорила — будет лучше, если вы оставите меня с мамой.
Честно, она не хотела его дразнить. Но он был вправе почувствовать себя уязвленным. Ее затопил стыд. Протянув руку, Керан взял ее за подбородок:
— Я уже говорил вам, Бриджет, что вы моя.
Его глаза светились решимостью. Той самой, что позволила этому рыцарю добыть себе титул. Ни малейших колебаний; только неуклонное следование цели.
— Я заставлю вас принадлежать мне, жена. Но не думайте, что легко отделаетесь. Это вам не трюки; которые вы видели в исполнении куртизанки. Я хочу получить от вас куда больше: клянусь, что сделаю вас своей женой.
Рыцарь всегда верен клятве.
Бриджет вся дрожала, как в ознобе. Какая пытка! Она хотела Керана. А он ушел, бросив ей в лицо эти слова. На сей раз она даже не могла разозлиться. Бриджет не имела права сердиться, ведь, по правде говоря, это она сама вела себя самым постыдным образом. Девица чувствует себя опозоренной, если мужчина забавляется с ней, прекрасно зная, что намерен ее бросить.
Похоже, сейчас роли поменялись. Она позволила себе вольности с Кераном, лаская и целуя его, а сама только и думает, что о побеге.
Бриджет терзалась угрызениями совести весь остаток дня. Она почти не слушала экономку Мэй, которая рассказывала ей о замке Эмбер-Хилл. Она поняла, что ее решимость противиться Керану явно дала трещину. Сердце щемило. Стоило ему открыться, а ей мимолетно заглянуть в его душу, и в ней пробудилась нежность. Вот что смущало Бриджет больше всего. Под маской сурового воина скрывалось доброе сердце, которое она могла бы полюбить. Внутренний голос, именно он, твердил ей: «Останься, не слушай мать!»
Но чем все закончится?
Эмбер-Хилл оказался прекрасным замком. Три главные башни гордо высились на каменистых холмах приграничной Англии. Сложенные из прочного камня, башни могли бы простоять долгие века. Внутри же крышу огромного зала подпирали деревянные балки, крытые черепицей. Тут не было сырых коридоров. Кто бы ни был строитель этих башен, он явно знал свое дело. Окна располагались так, чтобы внутрь попадало как можно больше света, даже сейчас, в серенькие дни ранней весны. Из окон третьего этажа открывался чудесный вид на заснеженные холмы Шотландии. За теми холмами живет Элис. Ее супруг стережет покой приграничных земель.
Башни окружала стена, а каждый дюйм двора был вымощен булыжником. Керан явно не испытывает нужды в деньгах, раз может себе позволить такую благоустроенную крепость. Многие приграничные имения смахивали скорее на кучу камней, зато рыцари хвастались прекрасным боевым снаряжением.
— Миледи?
Бриджет вздрогнула.
— Простите, я задумалась.
Мэй склонила голову, бросая на хозяйку слишком уж проницательный взгляд, несмотря на сдержанные у манеры.
— Это не к спеху…
Бриджет расправила плечи.
— Наступает весна. Сейчас не время для праздности.
— Но и спешить незачем, так что вы вполне можете улучить денек-другой, чтобы наслаждаться своим положением новобрачной, прежде чем вас призовет долг жены и хозяйки дома.
— Да, но моя мать приучила меня внимательно относиться к домашним обязанностям.
У экономки был такой вид, словно она собиралась возразить, но Бриджет не дала ей времени.
— Покажите, где хранятся приправы.
Мэй молча повернулась и пошла по коридору. Однако ее молчаливый укор был слишком прозрачен. Бриджет последовала за ней, заставив себя собраться, чтобы запомнить, где находятся те или иные травы и специи. Ряды полок в кладовой казались бесконечными, но они заставили Бриджет собраться с мыслями. Ей даже не пришло в голову, что запоминать-то, в сущности, незачем, ведь она собиралась покинуть Эмбер-Хилл в ближайшее же время. Однако нужно было делать вид, поэтому Бриджет задержалась в кладовой на несколько часов. Тени на полу удлинились, когда Мэй возвестила:
— Милорд.
Она бросила открывать ящики и присела в глубоком реверансе.
— Ужин на столе. Вам следовало предупредить мою супругу.
Мэй улыбнулась:
— Слишком много дней я провела в праздности, когда ужин был моей единственной заботой и развлечением. Я была так рада помочь госпоже узнать Эмбер-Хилл получше.
Низко присев перед Бриджет, экономка вышла из кладовой.
— Я не хотела ее задерживать.
Сейчас Керан был полностью одет. Но она так живо помнила Керана, облаченного в одну лишь рубашку. Его камзол был сшит из добротной английской шерсти и отличался отсутствием отделки или других портновских изысков. Натянутые выше коленей сапоги тоже были самые обычные, но до блеска начищенные. Сапоги очень ему шли, и Бриджет решила, что этот мужчина вряд ли когда-нибудь наденет туфли, как какой-нибудь придворный франт.
— Кухарка вывешивает синий флаг, когда начинают подавать на стол.
Пройдя через всю кладовую, Керан указал ей на одно из окон. Вечерний ветерок трепал синий флаг. Горизонт переливался алым и золотым; солнце садилось за дальние холмы.
— Вы научитесь отыскивать его взглядом, как время будет подходить к закату.
Высунувшись в окно, он закрыл деревянные ставни, отрезав путь свету. Кладовая погрузилась в полумрак. Бриджет сладко поежилась — темнота напомнила о том, что с ней делал Керан в ту исполненную страсти ночь. Он взял ее руку, и Бриджет вздрогнула — его прикосновения внушали ей трепет. Керан укоряюще прищелкнул языком.
— Думаю, эта неделя будет самой долгой в моей жизни — придется дожидаться, когда закончится ваше недомогание.
Его лицо пряталось в тени, а тихий голос звучал многозначительно. Его рука была такой теплой! Он нежно погладил ее ладошку.
— Неделя?
— Да. Я знаю, что женские месячные длятся самое большее неделю. — Его большой палец продолжал ласкать ее ладонь, и по спине Бриджет пробежала дрожь. — Но иногда бывает короче. — Наклонившись, он коснулся ее губ поцелуем. — Осмелюсь ли надеяться, что вы придете ко мне раньше… Бриджет?
Он шептал нежно, слишком нежно! Наверняка дразнил ее. У Бриджет засосало под ложечкой. Она сжала руку в кулак, чтобы утихомирить его игривый палец.
— Нужно же убедиться, что я чиста…
— А… ну, разумеется.
Мягкий и обволакивающий, голос Керана не выдавал своего хозяина. Но у Бриджет возникло такое чувство, словно она дичь, а он охотник и сужает круг, выжидая, пока добыча даст слабину.
— Нет нужды пытать меня на сей счет, милорд: Это…
— Мы одни, Бриджет. — Он заговорил громче, с жадным нетерпением, как показалось Бриджет. Потянув ее за руку, привлек ближе к себе. — Когда мы одни, вам следует называть меня по имени.
