Эмили Бронте - Грозовой перевал
Вечер и вправду был очень темным, совсем не летним. В грозовых тучах мелькали зарницы, и я сказала, что лучше бы нам всем посидеть дома, а приближающийся дождь загонит парня под крышу без нашего участия. Но Кэтрин было никак не успокоить – она металась от ворот и к дверям, не зная устали, пока не замерла у стены, отгораживающей усадьбу от дороги. Она так и стояла там, не обращая внимание ни на мои уговоры, ни на набирающие силу раскаты грома, ни на первые тяжелые капли, зашлепавшие вокруг нее, и только звала, прислушивалась, звала снова, а потом зарыдала. Она всхлипывала так неудержимо, как даже Гэртон или любой другой ребенок никогда не плакали.
Около полуночи, когда мы все еще были на ногах, гроза набросилась на дом со всей силой. То ли один из яростных порывов ветра, то ли удар молнии сломал как спичку одно из деревьев за углом здания, огромный сук упал на крышу и отломал с восточной стороны кусок трубы – в камин на кухне с грохотом посыпались камни и сажа. Мы решили, что молния ударила прямо между нами, и Джозеф пал на колени, заклиная Господа нашего вспомнить патриархов Ноя и Лота[18] и, как в библейские времена, пощадить праведников и покарать нечестивцев. Мне же подумалось, что суд Божий настал для всех нас, включая мистера Эрншо, запершегося в кабинете, как Иона во чреве кита[19]. Я изо всех сил подергала ручку двери его убежища, чтобы убедиться, что хозяин еще жив. Он ответил громко такими страшными ругательствами, что Джозеф пуще прежнего взмолился о милости для святых вроде него самого и о каре для грешников вроде его господина. Но гроза отгремела за двадцать минут, не причинив нам вреда. И только Кэти промокла до нитки, потому что упрямо отказывалась укрыться от ливня и стояла без шляпы и шали под потоками воды. Вода буквально струилась с ее волос и платья, когда она вошла в залу, упала на скамью у очага, отвернулась к спинке и закрыла лицо руками.
– Ах, мисс! – воскликнула я, тронув ее за плечо. – Вы же не хотите уморить себя вконец? Знаете, который час? Уже половина первого. Ступайте же скорей в постель! Теперь бессмысленно ждать вашего сумасбродного дружка: наверняка он пошел в Гиммертон и там останется. Он, небось, думает, что мы все не будем ждать его допоздна, а только разве мистер Хиндли, и уж точно не хочет, чтобы дверь ему открыл хозяин.
– Нет ему пути в Гиммертон, и не рассчитывайте, – заявил Джозеф, – он наверняка в трясине сгинул. Эта гроза – знак Господень, и вам, мисс, следует быть начеку – может, вы следующая! Давайте же возблагодарим небо за все! Благо да пребудет с теми, кто избран и отмечен Господом и, как сказано в Писании… – Тут он пустился твердить священные тексты, не упуская ни главы, ни стиха Библии.
Я так и не уговорила упрямую девчонку встать, чтобы снять с нее мокрую одежду, и оставила ее вдвоем с Джозефом. Последний проповедовал без устали, а Кэти дрожала в ознобе. Я уложила в постель маленького Гэртона, который посапывал так сладко, как будто все вокруг него спали крепким сном, и примостилась рядом. Какое-то время еще слышался голос Джозефа, потом по лестнице прошаркали его медленные шаги, и я заснула.
На следующий день я спустилась вниз позже обычного, разбуженная лучами солнца, которые пробивались сквозь прорези ставней моей спальни. В зале я увидела мисс Кэтрин, сидящую в той же позе у камина. Дверь в залу была распахнута, свет потоком лился из незакрытых окон. Хиндли уже вышел и стоял у кухонного очага, бледный и заспанный.
– Что стряслось, Кэти? – спросил он, когда я вошла. – Ты выглядишь как мокрая и ощипанная курица! Почему ты такая бледная и несчастная, малышка?
– Я попала под дождь, – пробормотала она, – и никак не могу согреться, только и всего.
– Ох, мистер Эрншо, – воскликнула я, видя, что хозяин сравнительно трезв, – только взгляните на эту негодницу! Вчера вечером ее промочил насквозь ливень, и она так и просидела здесь всю ночь, и я не смогла ее с места сдвинуть.
– Всю ночь? – повторил мистер Эрншо, уставясь на нас в изумлении. – Ума не приложу, что ее могло подвигнуть на это! Неужели гром ее так напугал? Но гроза уже много часов как кончилась…
Никто из нас не хотел признаваться в исчезновении Хитклифа, пока этого можно было избежать. Я ответила, что не знаю, что на нее нашло, а сама Кэтрин ничего не сказала. Утренний воздух был свежим и бодрящим, и я распахнула окно – в комнату хлынули сладкие ароматы сада, но Кэтрин раздраженно крикнула: «Эллен, закрой сейчас же окно! Мне зябко!» У нее и вправду зуб на зуб не попадал, и она жалась к почти погасшим углям.
– Она больна, – сказал Хиндли, попробовав пульс на ее запястье. – Наверное, поэтому и в постель не идет. Проклятье! Надоели вы мне все с вашими болезнями! Какого черта ты болталась под дождем?
– Опять бегала за мальчишками, как и всегда, – проскрипел Джозеф, воспользовавшись нашим нерешительным молчанием, чтобы вставить злобное словцо. – На вашем месте, хозяин, я бы захлопнул перед ними двери дома – только и всего! Дня не проходит, когда вы в отлучке, чтобы сюда не пробирался молодой Линтон, а мисс Нелли – тоже хороша! Сидит на кухне у окна и караулит ваш приход. Стоит вам войти в одну дверь, а кавалер вашей сестры уже выскакивает в другую! После наша молодая госпожа забывает о своей гордости и сама бегает за другим парнем! Хорошенькое дело – гулять по полям после полуночи с мерзким и ужасным цыганским отродьем. Мисс Кэти и Хитклиф, верно, думают, что я слепой, но не тут-то было! Я полюбовался на приход и уход молодого Линтона, и я видел, как ты, – тут он направил свой обличительный перст на меня – презренная, нечестивая душа, шмыгнула в дом, едва заслышав стук копыт хозяйского коня по дороге.
– Замолчи, гнусный, подлый любитель наушничать! – закричала Кэтрин. – Хватит дерзить мне! Эдгар Линтон вчера оказался здесь случайно, Хиндли, и я велела ему уйти, потому что знаю, что тебе совсем не захочется встречаться с ним в том виде, в котором ты был вчера.
– Ты лжешь, Кэтрин, – отвечал ее брат, – и в этом нет никаких сомнений. Не думай, что я тебя не раскусил! Но оставим Линтона на время… А теперь отвечай – ты прошлую ночь провела с Хитклифом? Говори правду! Не бойся ему навредить – хоть я и ненавижу его всей душой, но недавно он отплатил мне добром, так что совесть не позволит мне сломать ему шею, хоть у меня и руки чешутся. Я просто ушлю его куда подальше с глаз моих, а когда его тут не будет, советую тебе вести себя тише воды и ниже травы, потому что настанет пора взяться за тебя как следует.
– Клянусь тебе, я ночью Хитклифа в глаза не видела, – сказала Кэтрин, сквозь слезы, – а если ты его выгонишь, то и я уйду вместе с ним. Но, думается, ты не сможешь этого сделать, он исчез… – И тут она зарыдала так сильно, что оставшихся ее слов было уже не разобрать.
