Сюзанна Энок - Грех и чувствительность
— Устами младенца, — растягивая слова, произнес Мельбурн.
В течение всего следующего часа они беседовали о том, что Пип изучает со своей гувернанткой, миссис Бевинс, имеющее отношение к обезьянам и Мадагаскару, о моде и о том, кто с кем помолвлен, и о том, кто до этого момента устроил лучшие и худшие приемы в этом Сезоне.
— Я слышала, что уже произошла, по крайней мере, одна драка из-за девицы в этом Сезоне, — прокомментировала тетушка Тремейн. — Леди Истон рассказала мне.
— Мы все знаем, как серьезно нужно воспринимать все, что она рассказывает, — заметил в свою очередь Себастьян. — В самом деле, тетя.
— Правдивы эти сплетни или нет, но они, по меньшей мере, интересны. Но леди Истон утверждает, что она слышала эту историю от знакомого, который слышал ее от кого-то еще, потому что она сама никогда не посещала ни одной безнравственной вечеринки у Бельмонта, так что я не уверена, насколько серьезно следует это воспринимать. Тем не менее, об этом можно отлично посплетничать.
— А кто подрался? — захотела узнать Пип.
Элинор хотелось провалиться через персидский ковер и сквозь пол. Если Мельбурн когда-нибудь узнает, что произошло, и что это случилось у Бельмонта, восстание тут же закончится. И она получит по заслугам все то, что он придумает для нее.
— Никто не знает, дорогая. Это был маскарад, так что все, что леди Истон смогла рассказать, так это то, что, как сообщили, пантера ударила лису по носу, а затем унесла прочь черно-красного лебедя и увезла его в экипаже.
— Я думаю, что это романтично, — заявила Пип.
На мгновение закрыв глаза, Элинор молча послала благодарственную молитву за то, что никто из домашних не видел ее в том платье. Деверилл был прав, когда посоветовал ей уничтожить его, хотя после того, как Стивен Кобб-Хардинг грубо лапал ее в нем, она все равно никогда снова не надела бы его.
— Чей это был экипаж? — спросил Мельбурн, погрозив пальцем Пип, когда та попыталась стянуть еще одно печенье.
— А в этом месте, я боюсь, детали становятся до абсурда расплывчатыми. Так как Мариголд слышала все это из третьих рук, то она не уверена, была ли это карета Принни, лорда Уэстфилда или твоего друга лорда Деверилла, — дама хихикнула. — Я сама склонилась бы к версии, что это Уэстфилд, потому что известно, что он и раньше бил людей.
Мельбурн фыркнул.
— Я бы поспорил, что это был не Деверилл. Я никогда не слышал, чтобы он затеял драку из-за женщины.
— Валентин? — прокомментировала Пип. — Он очень сильный. Однажды он поднял меня в воздух одной рукой. Конечно же, я тогда была маленькой.
Тетя Тремейн хихикнула над заявлением шестилетней девочки, но внимание Себастьяна было сосредоточено на Элинор. В какой-то момент она почти запаниковала. Однако, до тех пор, пока ей не предъявят обвинение, она не собирается ни в чем признаваться.
— Вот почему тебе необходимо соблюдать правила приличия, даже в этом твоем маленьком приключении, — сказал герцог. — Если бы это была ты, в той маске лебедя, то тебя бы уже в Лондоне не было.
— Едва ли справедливо раздавать угрозы, основываясь на действиях других людей, — заметила Глэдис. — Я абсолютно уверена в том, что Нелл в точности знает, чего ожидают от юной леди ее происхождения и положения.
Да, она знала, но это вовсе не облегчало выполнения того, что от нее ожидали.
— Мне показалось, что ты даже не поверил в эту историю, Себастьян.
— Я сам слышал нечто похожее этим утром, — ответил ее брат. — Что, конечно же, не делает ее правдивой, но от этого история становится более вероятной.
— Я хочу знать, когда смогу пойти на маскарад. — Пип уселась на колени к отцу и подняла на него взгляд. — Я буду принцессой. Или павлином.
— Ты будешь прекрасным павлином, моя дорогая, — ответил тот, целуя ее вздернутый нос. — Но в настоящий момент, я думаю, нам нужно попрощаться до того, как ты съешь все шоколадное печенье в Лондоне.
— Я съела далеко не все.
— Но ты попыталась, — герцог поставил ее обратно на ноги и встал. — Поцелуй тетушку Тремейн, и давай отправляться домой. — Девочка подчинилась, и они вместе вышли в фойе. — Элинор?
— Я буду через мгновение, — отозвалась девушка, схватив тетю за руку.
Мельбурн и Пип направились к карете, но Элинор потянула тетушку Тремейн обратно в утреннюю гостиную.
— Могу я заехать к тебе завтра? — спросила девушка.
— Конечно же, моя милая. Что-то неладно. Я чувствую это.
— Не то чтобы уже неладно, но может быть, — ответила Элинор. — Пожалуйста, не говори Мельбурну.
— Мы, молодые леди, должны объединяться. Мне можешь рассказать все, Нелл. Ты знаешь это.
— Спасибо, тетушка. — Еще раз поцеловав круглую щеку Глэдис, Элинор присоединилась к своему брату и племяннице в карете.
— Что произошло?
— Это — личное. Но не беспокойся, мы обсуждали не тебя.
— От этого мне не становится легче, — герцог расправил один из локонов на голове своей дочери. — Ты собираешься посетить прием у Фирайонов этим вечером?
— Думаю, что да.
— А кто будет сопровождать тебя?
— Себастьян, это не было частью нашего соглаше…
— Я не препятствую твоим делам, — возразил он. — Я просто задал вопрос.
Совершенно верно. И еще не так много времени прошло после того, как ее почти изнасиловал Стивен, так что Элинор была благодарна брату за этот вопрос.
— Думаю, что я присоединюсь к тебе, если только у тебя не появились другие планы.
— Я никогда не составляю планов, из которых исключается моя семья.
Элинор слегка нахмурилась.
— Это потому, что ты совершенно счастлив в той жизни, которая у тебя есть. Ты можешь делать масштабные заявления о своей щедрости, потому что у тебя есть все, что ты хочешь, и как раз там, где ты хочешь.
Серые глаза спокойно и долго изучали девушку, и на мгновение в их глубине мелькнуло что-то, похожее на боль.
— Это слишком близорукое утверждение, Элинор. И совсем не характерное для тебя.
Пенелопа потянулась через сиденье и взяла ее за руку.
— Тетя Нелл сражается за свою независимость, — мудро проговорила она. — Я думаю, что ей нелегко.
Элинор вздохнула.
— Спасибо, Пип, — обратив взгляд обратно на старшего брата, она слегка улыбнулась. У него не было всего, чего он хотел, хотя когда-то он это имел. Если бы у него не было Пип три года назад, когда умерла Шарлотта, и Себастьян стал вдовцом, Элинор не знала, что бы он делал. А что он сделал на самом деле, так это вернул своих холостяков-братьев и предоставил им бесплатное проживание в старом родовом доме, просто для того, чтобы держать свою семью рядом с собой и в безопасности. Нет, Мельбурн имел многое, но даже у него не было всего. Больше нет. — Прошу прощения, Себастьян, — тихо проговорила она. — Но ты мог бы сделать это более простым для меня.
