Сьюзен Виггз - Золотое королевство
Глаза Энни блестели, но из-за свойственного ей упрямства она не расплакалась.
– Как я могу молчать, когда узнаю, что вы, мой опекун и лучший друг, думаете и ведете себя как те фанатики, которые убили моих бабушку и дедушку.
– Прости, – снова повторил он. – Прости, что ударил тебя. Но причины, по которым я не женюсь на Валерии – это мое дело.
Он шагнул к ней и взял за руки.
– Энни, как ты могла предположить, что я ненавижу евреев?
– Тогда почему вы не женитесь на Валерии? – продолжала она, с силой освобождая руки.
Родриго хотел бы жениться на Валерии, но она оставалась для него тайной. Он совсем не знал этой женщины. Хотя временами ему казалось, что она тоже влюблена в него, но не было похоже, чтобы в ее намерения входил брак.
– Давай оставим это, Энни. Мы все равно не найдем общего языка.
– Это верно, – она обернулась к окну и оперлась на подоконник. – Флотилия уже прибыла? Все в порядке?
Родриго нахмурился:
– Не совсем. На них напали пираты у острова Гваделупа. Один корабль разграблен и потоплен.
– Английские пираты? – с интересом спросила Энни.
– Капитан думает, что да, судя по их скорости и мастерству. И… по другим причинам.
– По каким?
Родриго пригладил рукой волосы:
– Они очень тщательно очистили корабль от всех ценностей, включая обивку люков. И не убили пленных. Французы и португальцы всегда убивают.
Энни пожала плечами:
– И за то спасибо.
– Ну, это слабое утешение для тех, кто вложил деньги в каравеллу.
– Интересно, сознает ли наместник, что это, в конечном счете, его вина?
Родриго удивленно вскинул брови и посмотрел на нее:
– Я что-то не понимаю тебя, дорогая.
– Он виноват в том, что англичане нападают на наши караваны. Лишь двум их кораблям удалось спастись в Сан-Хуане. Оскорбление было нанесено всей Англии. Неужели вы думаете, что они когда-нибудь простят дону Мартину его предательство?
– Нет, не думаю.
Родриго знал, что у Энни острый, живой ум, и все же она часто удивляла его.
– Я слышал, у их королевы неуемный аппетит, к испанскому золоту, – он протянул руку и шутливо нажал на кончик ее носа. – Благодарение Господу, ты не унаследовала жадности Тюдоров.
Взяв со стола одежду девушки, Родриго бросил ей рубашку и штаны:
– Тебе лучше переодеться, дорогая. У нас сегодня к ужину гость.
– Гость?
– Не думаю, что ты помнишь его. Это Артуро Рэйес. Он приходил ко мне в прошлом году наводить кое-какие справки.
– Прекрасно помню. С ним была рабыня со шрамом на щеке. Я очень хорошо помню этого мерзавца.
«Этот мерзавец» изменился. Пока слуга провожал его в залу, Энни попыталась определить, в чем именно заключается перемена. Усевшись за длинный резной стол, она испытующе стала вглядываться в него.
Артуро Рэйес все так же ходил вразвалку, как моряк. Его высокие ботфорты звонко стучали по каменистым плитам пола. У него была все та же шапка черных, как ночь, волос, та же острая бородка, та же самодовольная ухмылка, тронувшая губы, когда он крепко пожимал Родриго руку, а затем запечатлел поцелуй на тыльной стороне протянутой ладони Валерии.
Перемена была едва уловима, и все же Энни поняла, в чем дело, когда Рэйес повернулся к ней лицом. Изменились его глаза: они стали пустыми и безжизненными, как давно погасший костер.
– Здравствуйте, – тихим голосом произнесла девушка, еле кивая ему. – Как поживаете?
– Неплохо, – кивнув Энни в знак приветствия, он пристально посмотрел на нее, будто силился что-то вспомнить.
Родриго выдвинул стул:
– Валерия?
Та, улыбнувшись ему, заняла свое обычное место за столом. Все остальные последовали ее примеру. Родриго быстро, проглатывая слова, прочел молитву. Энни из-под ресниц следила за Рэйесом. Тот небрежно перекрестился, и она с удивлением отметила, что сделал он это справа налево. Слуги наполнили кубки вином и подали жареное, сдобренное луком мясо, тыквенный пудинг, свежие булочки и вазы с растущими в этих местах фруктами.
Валерия отщипнула виноградину и, катая ее между пальцами, спросила у Рэйеса:
– Сеньор, почему вы так смотрите на меня?
Тот, словно пробудившись ото сна, виновато улыбнулся кончиками губ:
– Вы застали меня врасплох, донна Валерия. Мне редко приходилось встречать столь изысканных и воспитанных дам.
«Обычно он общается с рабынями», – мрачно подумала Энни.
– У моего дорогого гостя нет слабости к лести, – сказал Родриго, вонзая нож в мясо.
Валерия улыбнулась:
– Поверьте, Родриго, мужчины говорят мне подобные вещи очень часто, и я уже привыкла к этому.
Теперь, когда ее жизнь беженки осталась в прошлом, Валерия расцвела. Для всех она была изысканной испанской матроной с блестящими черными волосами, молочно-белой кожей и чудной по своим формам фигурой.
Как и любой женщине, ей нравилось внимание мужчин, и вспышка ревности со стороны Родриго весьма позабавила ее.
Энни завистливо вздохнула. Иногда ей тоже очень хотелось, чтобы ей говорили комплименты. Она схватила с тарелки булочку и разломила ее пополам.
– Сегодня вы не привели с собой рабыню, сеньор, – смело обратилась она к Рэйесу. – Помните, ту, которую вы били, когда мы видели вас в прошлый раз.
И снова она увидела, как в его глазах сверкнула холодная ненависть, плечи опасно напряглись.
– Эта женщина умерла, – сухо сказал он и, схватив свой бокал, выпил вино одним залпом.
Энни открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Родриго перебил ее:
– Как продвигаются ваши дела со снабжением караванов провиантом?
– Все заняло гораздо больше времени, чем я предполагал, – Рэйес протянул свой бокал, чтобы наполнить его вином. – И хотя я уже оформил необходимые документы – разрешения, лицензии, – у меня еще много вопросов. Вы не могли бы мне посоветовать, дон Родриго, где организовать стоянку: севернее, в Вента-Крусе, или прямо здесь, в Номбре-де-Диос?
– Вам лучше держаться подальше от Вента-Круса, – сказал Родриго. – Он плохо укреплен и открыт для нападений кимарунов. Это довольно свирепый народ, воинственный и не сдающийся в плен. У них даже женщины – воины.
– Я знаю, – пробормотал Рэйес, поднимая стакан и осушая его. – Значит, Вента-Кросс отпадает.
Энни выпрямилась на стуле. Вента-Кросс?[13] Не ослышалась ли она? Он произнес это по-английски? Она посмотрела на Родриго и Валерию, но те, увлеченные обсуждением качеств вина, ничего не наметили. Рэйес, по-видимому, тоже не понял своей ошибки. Это и в самом деле было ошибкой, вызвавшей у Энни множество вопросов.
Возможно, он англичанин-католик, спасающийся здесь от своей королевы-протестантки? Нет, тогда бы он крестился слева направо. Наемник, которого интересует только собственное обогащение? Нет, один человек не в состоянии совершить крупное ограбление. Шпион, выведывающий секретные сведения об испанских караванах с сокровищами?
