Кэрол Финч - Сердце дикарки
Джастин закрыл рот и зашагал к месту их стоянки. Сын и дочь молча пошли за ним.
Алекса накормила Кентавра и вернулась на свой тюфяк, позволив жеребцу вернуться в те места, откуда он так неожиданно появился. С мягкой грустью смотрела она, как он исчез за ближайшим холмом. Как это замечательно, подумалось ей, что такое изумительное существо наконец-то обрело свободу. Если Кентавр действительно сбежал от Кина, чтобы вернуться в прерии, то уж она-то точно не будет даже пытаться стреножить его. Он дикий конь и всегда будет таким, кто бы ни заявлял, что является его хозяином и господином. Алекса вспомнила, как велико было искушение перерезать веревку, удерживающую благородное животное в ту ночь, когда покидала хижину Родона. Очевидно, Кентавр сам сумел освободиться и умчался, ведомый инстинктом, в прерии.
Беспокойно переворачиваясь с боку на бок, Алекса тем не менее улыбалась, вспоминая темноволосого Кина, который продолжал занимать ее мысли. Но потом она вернулась к проблемам настоящего, и ее улыбка растаяла. Может быть, Сайлас Грегор притаился где-то и ждет возможности закончить то, что начал сегодня ночью. А если он составил план и будет преследовать ее, пока не подвернется удобный момент? Алекса задрожала, со страхом припомнив дикий взгляд Сайласа, когда она отбивалась, вооружившись его собственным ножом. Да, он будет искать способ отомстить, сказала она себе. Потом тяжело вздохнула, понимая, что теперь ей придется постоянно оглядываться через плечо, быть настороже и ждать…
Алекса почувствовала, что утреннее солнце бьет ей прямо в лицо, приподняла тяжелые веки и попыталась сесть, но тело решительно взбунтовалось. Каждый мускул ныл после столкновения с Сайласом, каждый нерв болезненно напоминал, что вернись он – и ей не поздоровится. Но тут взгляд ее упал на Кентавра, который мирно пощипывал траву в ста ярдах от нее, и все мысли о мерзавце Грегоре испарились. Алекса радостно, ликующе заулыбалась и встала. Не обращая внимания на протесты измученного тела, она позвала жеребца.
– Ты собираешься оставить его? – спросил, подходя к ней, Расс.
– Только до тех пор, пока он сам не захочет уйти, – ответила она, не оглядываясь на брата. Алекса не могла оторвать глаз от гордого создания. – Он останется свободным и может приходить и уходить по своей воле.
– Мудрое решение. – Расс попятился, заметив, что Кентавр подозрительно изучает его. – Если Родон приедет, разыскивая его, мне бы не хотелось, чтобы он подумал, что ты украла его лошадь.
Алекса задохнулась. Эта мысль ни разу не приходила ей в голову.
– О Господи! Думаю, меня даже могут повесить как конокрада.
– Вполне вероятно, если только Родон не смилостивится над тобой, – проворчал Расс с ноткой сарказма в голосе. – Но, может, нам повезет и он просто купит себе нового коня и оставит нас в покое. Когда бы этот повеса ни попался мне на глаза, это все равно будет слишком рано, после того как он… – Голос его постепенно затих, и он пошел налить себе еще кофе, кипя гневом, как перегревшийся чайник.
Алекса обдумывала, поверит ли Кин самому худшему про нее, но вскоре бросила это занятие – его мнение больше ничего для нее не значило. Их короткий роман закончен. Ей оставалось только молиться, чтобы никогда больше с ним не встречаться; у нее не было ни малейшего желания снова видеть это красивое лицо. Она становилась такой беспомощной в его присутствии. Но ничего, сказала себе Алекса, относя Кентавру ведро овса и слушая, как он начал хрумкать. Придет время, и она сможет спокойно думать о Кине и об их бывших отношениях.
Небо было тоскливого серого цвета, и настроение Алексы было не веселее. Она устала от этого тяжелого путешествия и сыта по горло рассказами Джастина об ожидающей их где-то на западе счастливой земле с молочными реками и кисельными берегами. Кентавр продолжал следовать за ними, и Алекса предпочитала ехать на нем верхом, а не трястись рядом с Джастином и выслушивать его бредовые фантазии.
Ее до сих пор тревожили беспокойные предчувствия, что скользкая змея Сайлас Грегор притаился где-то за камнями и ждет удобного случая наброситься на нее. За все время пути ей не встретилось ни одного признака человеческой жизни, и Алекса начала сомневаться, уж не были ли предупреждения Кина о неизбежных стычках с осейджами просто запугиванием. В это вполне можно поверить. Он так ревностно относился к жирной плодородной земле вдоль Миссури, будто это была его частная собственность.
– Что ты сегодня состряпаешь на ленч, Лекс? – спросил Расс, приподнимаясь на стременах, чтобы дать немного передохнуть своему утомленному заду.
– Еще не думала, – отсутствующе откликнулась Алекса. – А что, ты хочешь что-нибудь особенное?
– Проклятие! – Взгляд Расса обратился на север, и он заметил группу голых по пояс индейцев, маячивших на расстоянии как неизбежный рок.
Алекса широко раскрыла глаза и уставилась на отряд, отметив, как гордо индейцы сидели на своих лошадях, будто владели всем миром или по крайней мере большей его частью. Кентавр почувствовал беспокойство Алексы и занервничал, закрутился под ней, начал вскидывать голову и нетерпеливо гарцевать вокруг фургона. Алекса с трудом проглотила вставший в горле ком, наблюдая за приближением шести дикарей. Ей доводилось видеть индейцев в долине Уобаш, пока правительство еще не переселило их. Но ни один из них не был таким высоким и мускулистым, как эти осейджи, что мерно приближались к их повозке. Глаза ее остановились на темном, с угловатыми чертами, лице вождя. Хотя она и знала, что должна бояться воинов, но была озадачена и частично покорена этой благородной осанкой дикарей, держащих себя с таким достоинством. Ей мгновенно вспомнилось все, что Кин рассказывал о смелом, но мстительном духе племени осейджей. Они казались просто изумительными, с мускулистыми стройными телами и темными сверкающими глазами.
Индейцы обратили все свое внимание на Алексу и белоснежного жеребца под ней, и она осторожно взглянула на брата, который держался нерешительно и очень нервозно.
– Ну и как же ты намереваешься выйти из этой передряги? – Расс адресовал свой вопрос отцу, стараясь говорить как можно спокойнее.
Джастин выдавил нервную улыбку и сделал жест рукой в сторону фургона.
– У нас есть кое-какие припасы. Приглашаем вас разделить их с нами.
По Хью Ска что-то проворчал себе под нос и взглянул свысока на Карвера-старшего, прежде чем его глаза вернулись к темноволосой молодой женщине, одетой в штаны и рубашку и сидящей на великолепном жеребце. Алекса беспокойно задвигалась. А вождь что-то приказал своим воинам и направил коня к фургону, где они смогут достать мешки и исследовать их содержимое. Едва заметная тень улыбки скользнула по его губам, и он отдал вторую команду. Алекса поникла, когда пятеро воинов окружили ее, а один дикарь нагло протянул руку и провел пальцем по ее щеке.
