Сара Беннет - Роза и щит
Но она никогда не расскажет об этом Гуннару Олафсону. Да и с какой стати? Ведь он наверняка согласился бы с Радульфом.
— Так почему же вы не отправились к вашему сюзерену? — допытывался Гуннар.
Глаза Розы вспыхнули гневом. Как этот наемник с ней разговаривает?! Как он смеет допрашивать ее подобным образом?! Словно это она у него в услужении, а не наоборот.
— Не ваше дело, сэр рыцарь!
Гуннар Олафсон широко улыбнулся. Женщины же, проходившие мимо, тихо вздохнули и уставились на викинга в восхищении. Но Роза бросила на них гневный взгляд, и они поспешили удалиться.
— Мне платят за то, чтобы я защищал вас, госпожа, — сказал Олафсон. — И я пытаюсь честно заработать свои деньги.
— Вам платят за то, чтобы вы выполняли приказания и держали язык за зубами.
Арно с горделивым видом отвернулся бы и ушел, заговори она с ним подобным образом. Эдрик сокрушенно покачал бы головой, сетуя на отсутствие у супруги хороших манер. А уж о реакции отца и брата Розе и вовсе не хотелось думать.
Но Гуннар Олафсон рассмеялся.
Ошеломленная его реакцией, Роза молча таращилась на него. Он смеялся весело и вполне искренне; глаза же его при этом источали такое тепло, что у Розы перехватило дыхание. Она смотрела на стоявшего перед ней викинга, не в силах пошевелиться, смотрела как завороженная.
— Значит, вас интересует мой язык, госпожа? — спросил Гуннар с усмешкой.
— Нет-нет, конечно, нет! — И вновь у Розы перехватило дыхание, а лицо залилось румянцем.
— Неужели? — Сейчас Олафсон смотрел на нее с лукавой улыбкой.
И ей вдруг ужасно захотелось сделать шаг вперед, прижаться к нему, подставить губы для поцелуя и всецело отдаться его власти.
«Хватит! Довольно!» Как всегда, на помощь ей пришел внутренний голос.
Судорожно сглотнув, Роза пробормотала:
— Я… э… У меня есть еще дела. Прошу прощения, но я…
Губы Олафсона дрогнули в улыбке, и он чуть наклонился к ней. Но Роза, резко развернувшись, поспешила к лестнице. Направляясь в свои покои, она вдруг почувствовала, как кто-то потянул ее за рукав. Констанс. Нет, сегодня старуха просто несносна!
— О Господи, ну что еще? — простонала Роза. Констанс с ухмылкой сказала:
— Он очень славный человек.
— Кто? — спросила Роза, продолжая подниматься по ступеням. — О ком ты говоришь?
Констанс снова ухмыльнулась:
— Вы знаете, госпожа, о ком я говорю. Об Олафсоне, конечно. Он хороший человек. И станет для вас прекрасным любовником.
Роза со вздохом пробормотала:
— О чем ты говоришь, Констанс? Ведь он наемник, человек, убивающий за деньги. И вообще, у меня множество других забот…
— Да, верно. Он убивает за деньги. Но из-за этого его красота не померкнет и вы по-прежнему будете наслаждаться ею. И еще… Я ведь видела вас сейчас, госпожа, и прошлой ночью тоже. Он поцеловал вас, и вы не слишком-то долго думали, прежде чем ответить на его поцелуй.
— Ты видела нас?! — Роза вздрогнула и прислонилась спиной к холодной каменной стене. — Да, конечно, разве ты такое пропустишь?
Констанс пристально посмотрела на молодую госпожу. Потом с хитроватой улыбкой спросила:
— А почему бы вам не пригласить его в свою постель, леди Роза? Почему вы не хотите насладиться его обществом пока он здесь? Он обязан подчиняться, и никто не станет винить вас за то что вы приказали ему проводить ночи и ваших покоях.
— Ты выжила из ума: — закричала Роза. И тут же с ужасом поняла, что ей очень хочется последовать совету Констанс.
— А если этого не сделаете вы, то найдется какая-нибудь другая женщина, — продолжала служанка.
— Ну и пусть.
— Ха! Я посмотрю на вас, когда Эрта прижмется к нему своей пышной грудью. Это придется вам не по нраву, и я знаю почему. Вы должны воспользоваться случаем, леди Роза. Будь вы господином, мужчиной, то не преминули бы взять лучшее себе. Так почему женщина должна поступить иначе?
— Потому! А теперь поди прочь, Констанс. Не желаю больше слушать этот вздор!
Служанка молча пожала плечами и, развернувшись, стала спускаться по ступеням. Прерывисто дыша, Роза смотрела ей вслед. «Ах, как же все плохо!» — думала она. И действительно, мельника Гарольда ждал суд, на котором его непременно обвинят в убийстве таинственного норманна, и ей, Розе, придется приговорить его к повешению, чтобы успокоить своего сюзерена. А сгоревшую деревню предстояло отстроить заново до начала жатвы. Что же касается обитателей болот, то они, наверное, пребывали в ярости и могли нанести очередной удар в любой момент. А теперь еще Констанс тронулась умом…
И — что еще хуже — она желала того же и ей, Розе! Тогда почему же тихий внутренний голос нашептывает, что Констанс права? Ведь старуха, вероятно, сказала правду. Будь Роза мужчиной, она могла бы выбрать себе любую женщину, и никто не ответил бы ей отказом. Никто и не осудил бы ее. Потому что все считали, что так и должно быть. Конечно, она, Роза, не мужчина, но Гуннар Олафсон желал ее… Да, желал, это читалось в его глазах. И чувствовалось в его поцелуях. Так что если она прикажет ему лечь к ней в постель, он выполнит такой приказ с величайшей охотой. А ей сейчас было ужасно одиноко, особенно по ночам. Возможно, после одной-единственной ночи, проведенной и объятиях Гуннара Олафсона, ей станет лучше и она уже не будет чувствовать себя такой одинокой.
— Похоже, я тоже сошла с ума… — пробормотала Роза. И тотчас же поняла, что ужасно устала за день.
Добравшись до своей комнаты, она быстро разделась, легла в постель и задернула полог, чтобы защититься от сквозняка. И почти тотчас же погрузилась в глубокий сон.
Сон начался как обычно. Роза подошла к холму Берроу-Момп, где встретила появившихся из недр земли призрачных всадников. Только на этот раз, прежде чем пуститься наутек, она вдруг поняла, что одна из лошадей ей знакома. Вернее, это был серый жеребец — крупный и сильный. В ужасе закричав, Роза попыталась бежать быстрее, но было поздно. Мускулистая рука обхватила ее за талию и оторвала от земли. А затем она оказалась в седле, прижатая к крепкой груди всадника.
— Моя… — прошептал он, и Роза почувствовала, как щеки ее коснулось его теплое дыхание.
Глава 8
Проснувшись поутру, Роза обвела комнату взглядом, но все вокруг выглядело как обычно. Одевшись и впустив Констанс, чтобы та расчесала ей волосы, Роза принялась мысленно составлять список дел на предстоящий день. Так происходило каждое утро, но сегодня она ужасно волновалась и все больше падала духом. Бросив взгляд на закрытые ставни, в щели которых пробивались лучи солнца, она со вздохом повернулась к Констанс и спросила:
