Барбара Картленд - Невеста разбойника
Грета вбежала в комнату и тотчас защебетала:
— О ваша светлость, вы проснулись! Я приготовлю для вас ванну. Надеюсь, его светлость скоро вернется.
— А он еще не вернулся?
— Нет, ваша светлость. Он работает там, в долине. Я слышала, он все время шутит, и все смеются. Они говорят, что никогда не встречали такого парня, который мог бы заставить всех так смеяться.
— А что там делает его светлость? — как бы между прочим произнесла Илена.
Ей не хотелось показаться слишком любопытной, но она не смогла удержаться от вопроса.
— Они говорят, что его светлость успевает повсюду, он и там, и здесь, и везде! Цыгане поют и танцуют, а дети купаются в реке. Все похоже на прекрасный пикник.
В голосе Греты слышалось сожаление, что она не присутствует на этом празднике жизни.
Илена и сама мечтала там оказаться.
Но когда Владилас уезжал из замка, он не просил ее присоединиться к нему.
В эту минуту в ее сознании возник образ Телии.
Она вспомнила красивое лицо и выражение глаз гречанки, когда она смотрела на Владиласа.
Чувствуя, как защемило сердце от какой-то непонятной, острой боли, Илена с усилием избавилась от этой мысли и зло бросила:
— Поспеши с ванной, Грета! Не злоупотребляй моим временем, разнося сплетни. Больше не делай этого!
Илена понимала, что несправедлива к молоденькой девушке, но ей просто захотелось обидеть кого-то, чтобы не только она, княгиня, могла испытывать боль и одиночество.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Илена лежала на своей кровати, чувствуя, что еще никогда в жизни не была так одинока, как сейчас.
Она специально переоделась к ужину в красивое белое платье, оправдывая себя тем, что отец одобрил бы ее желание не надевать черное.
— Я ненавижу одетых в траур женщин, — сказал он как-то после смерти матери и настоял на том, чтобы она носила белое и бежевое задолго до окончания траура.
— Теперь я княгиня и могу делать что захочу, — вслух произнесла Илена, хотя понимала: как бы громко ни звучали эти слова, они были неправдой.
Теперь она обязана делать лишь то, что захочет князь!
А если посмеет не подчиниться, то он снова будет в ярости, как в ту минуту, когда увидел, что князь Томилав хочет поцеловать ее.
Но, надев красивое платье, она искренне надеялась, что даже такой строгий критик, как ее муж, не сможет придраться к ее безукоризненной внешности.
Девушка спустилась вниз, чтобы встретить там Владиласа и попросить у него позволения работать вместе с ним в долине, а также помогать людям с переездом.
Его там не оказалось.
Спустя час в столовую, где она ждала, вошел дворецкий.
— Как я понимаю, ваша светлость, — объявил он, — его светлость к обеду не явится.
— Почему вы так решили? — сердито спросила Илена.
— Я слышал, ваша светлость, на одном участке произошел несчастный случай, и его светлость выясняет, что там стряслось.
— А его светлость не пострадал?
— О нет, ваша светлость, мне сообщили, не произошло ничего серьезного.
Последние слова заглушили в ней желание самой спуститься в долину, дабы узнать о случившемся.
Единственное, что ей оставалось, это ждать князя.
Она поужинала в одиночестве, окруженная, правда, множеством слуг, готовых выполнить любое ее изволение.
Еда была просто великолепной, но Илене показалось чрезмерным такое количество блюд.
Она отведала понемногу из каждого в соответствии с правилами этикета, затем встала из-за стола и поблагодарила за ужин.
— Сообщите мне, — велела она напоследок, — как только его светлость вернется. Я буду в кабинете.
Она медленно шла по коридору, уставленному оригинальной резной мебелью, мимо портретов далеких предков Владиласа, и думала: нет необходимости доказывать, что князь просто не хочет видеть ее, так же как не хотел, чтобы она ехала с ним в замок.
Сейчас он ведет себя так, словно прибыл сюда один и никто не ждет его дома.
Она еще больше утвердилась в своей правоте, когда, прождав до одиннадцати часов, поднялась наверх.
Конечно, несчастный случай на участке всего лишь предлог, а на самом деле он просто танцует где-нибудь под звуки цыганской скрипки.
Телия, наверное, вместе с ним, и отныне так будет всегда.
«Но я не могу... я не могу выносить это!» — выходила она из себя, пока Грета помогала ей раздеваться.
— И я не собираюсь выносить это! — воскликнула она вслух, оставшись одна в темноте своей спальни.
Будущее казалось ей большим темным тоннелем, у которого нет конца, а лишь мрак и отчаяние со всех сторон.
Илена думала, как счастлива была до тех пор, пока ей не пришла в голову эта дурацкая мысль залезть на гору Бела и шпионить за паликарами, в результате чего она оказалась женой Владиласа.
Тогда она могла спокойно кататься на лошадях в сопровождении офицеров кавалерии, а так как отец был не способен управлять государством, ее собственное слово воспринималось как главное и решающее.
«Я правила страной, но теперь никто не будет слушать меня, а Владилас изменит все по-своему!
Она пыталась убедить себя, что ненавидит его еще больше, чем раньше, но должна была признать, что это неправда.
На самом деле она уже давно стала тайно уважать его и восхищаться им, видя, с каким достоинством и готовностью он возложил на себя бремя управления страной.
Несомненно, спустя годы он станет настоящим героем ее страны, и каждый житель будет восхвалять его силу и целеустремленность.
А он, зная о своей красоте, будет соблазнять многих женщин, таких же прекрасных, как Телия.
С ними он станет проводить часы досуга, а жену использовать лишь во время публичных выступлений и празднеств.
— Это невыносимо! Просто невыносимо! — простонала она в тишине.
Как подавленно и беспомощно звучит ее голос в этой прекрасной комнате с золотыми купидонами и шелковыми занавесками!
Она провалилась в сон, утяжеленный грустными размышлениями этого дня, но вскоре была разбужена каким-то тихим, скребущимся звуком.
Наверное, сейчас два или три часа ночи, думала она, пытаясь понять, что же могло разбудить ее.
Возможно, князь возвратился домой и закрыл за собой дверь в спальню...
Она посмотрела на дверь.
Прежде чем улечься спать, девушка оставила зажженную свечу на столике в гостиной между ее спальней и спальней Владиласа — не столько для того, чтобы оставить хоть какой-то свет, сколько для того, чтобы увидеть, когда вернется князь, так как она понимала, он вряд ли сообщит ей об этом сам.
«И отчего бы ему не сказать мне, что пришел? — нервничала Илена. — Хотя он ни разу не приближался ко мне с тех пор, как мы поженились!»
