Барбара Картленд - Невеста разбойника
Илена неожиданно почувствовала: мысль о том, что эти двое любят друг друга, напугала и смутила ее.
«Ну конечно, в жизни Владиласа были женщины, много разных женщин», — успокаивала она себя.
Он был красивым, обаятельным мужчиной, а зокальцы, так же как и греки, гордились своей извечной репутацией пылких любовников.
Поэтому невозможно представить, чтобы с его смешанной зокальской и греческой кровью он вел аскетичную жизнь.
Да и зачем?
Он был разбойником, предводителем паликаров, и добивался всего чего хотел — будь то чужое имущество или чужая женщина.
А скольких он оставил с разбитым сердцем!
Илена старалась не вспоминать о том, как Владилас целовал ее, причиняя ей боль, и о странных ощущениях, которые он пробудил в ней.
«Он просто наказывал меня!» — решила она.
Но все же мысли о нежных поцелуях не давали покоя, и как она ни старалась забыть об этом, ничего не получалось.
В комнату вошла Грета и объявила, что ванна готова.
Илена пошла за ней в небольшую комнату, в центре которой стояла восьмиугольная ванна.
Осмотревшись, девушка поняла, что находится в одной из башенок.
К этому времени она уже успела узнать, что ее комната расположена прямо под золоченым куполом, в котором отражалось яркое солнце, проникавшее сквозь окна ее спальни.
«Это сказочный замок», — улыбнулась она, пытаясь больше не думать о Владиласе.
Искупавшись, она попросила принести ей более простое и легкое летнее платье, нежели те, что она обычно носила во дворце.
— Я думаю, ваша светлость, вы проголодались, — сказала Грета. — Время обеда уже давно прошло.
Илена совсем забыла, что у себя дома она бы уже давно отобедала.
Однако Владилас говорил, что он и его люди привыкли есть дважды в день — завтрак и ужин.
Во время похорон он, правда, посещал и обеды из уважения к гостям и родственникам, но сегодня, учитывая его занятость, Илена сомневалась, что муж присоединится к ней.
И оказалась права.
Спустившись вниз, она увидела охранника, который ждал ее у двери.
Он поклонился и щелкнул каблуками.
— Сообщение от его светлости, мадам!
— Слушаю вас, капитан Хевиц.
— Его светлость глубоко сожалеет, но вынужден передать, что в связи с огромной занятостью не сможет присоединиться к вашей светлости во время обеда, и надеется, вы извините его за это. Он прибудет в замок, как только освободится.
Илена улыбнулась.
— Я уверена, его светлость очень занят!
Капитан сменил официальное выражение лица на дружеское и растянул губы в веселой мальчишеской улыбке.
— Он работает больше всех, мадам. Таких, как его светлость, больше не найти. Он просто необыкновенный человек!
В голосе юноши слышалось такое вдохновение, что Илена не удержалась от смеха.
— Я рада, что у вас все идет по плану, — оживленно заметила она и прошла в гостиную.
На обед подали довольно простую, но очень вкусную еду, — значит, волшебство Владиласа распространилось и на кухню.
Встав из-за стола, княгиня решила исследовать замок и с удивлением обнаружила, что ей не хватает Владиласа в качестве гида.
Среди хранившихся в замке вещей имелось много портретов и фамильных драгоценностей, которые по счастливому стечению обстоятельств не были украдены после того как князь Александр уехал из страны.
Побродив по замку, Илена почувствовала усталость — длительная езда и обед дали о себе знать.
Ей захотелось немного отдохнуть, и она вернулась к себе. Но сначала прошлась по этажу, на котором находилась ее спальня.
Оказалось, что из ее спальни, где стояла огромная кровать с балдахином, украшенная золотыми купидонами, есть выход еще в одну гостиную.
В центре ее на столе стояла огромная ваза с цветами; их аромат наполнял комнату, побеждая запах старости н сырости, который обычно присутствует в запустелых зданиях.
Картины и зеркала, в которых отражалось солнце, были вправлены в искусно выполненные золоченые рамы.
Здесь находилась на удивление красивая мебель и книги, собранные многими поколениями; ковры из белого меха, раскрашенные умелыми руками деревенских мастериц.
Илена прошла через гостиную к двери на противоположной стене, почти уверенная, что за ней находится спальня Владиласа.
И не ошиблась.
Она увидела огромную кровать, украшенную и позолоченную так же, как и ее, но не со светлым, а темным балдахином; бордовые шторы, темную мебель, меч и щит с гербом государства над кроватью.
Это была явно мужская комната, но и она обладала неким магнетизмом, который ощущался в каждом помещении замка.
И снова цветы — они делали комнату живой и одушевленной, будто она и не пустовала целых тридцать лет.
Внезапно Илена почувствовала неловкость — она без разрешения ворвалась в личную жизнь мужа — и поспешила выйти из комнаты.
Прошла к себе и прилегла на кровать.
Она собиралась лишь немного отдохнуть, но, когда проснулась, солнце уже скрылось за горами, а внизу, в долине, возле палаток горели костры.
Люди, приехавшие в Миспу, наверное, были заняты приготовлением ужина.
Даже с такого отдаления Илена услышала звуки скрипки и поняла — в долине есть и цыгане.
Ей вдруг захотелось присоединиться к ним, послушать цыганскую музыку, посмотреть на их дикие танцы.
Однако мысль, что она теперь княгиня, которой не позволительны подобные выходки, остановила и напугала ее.
Она пыталась убедить себя, что слишком преувеличивает собственную роль, но все же рассудила здраво: если никто не удивится присутствию князя на площадке с цыганами, то вряд ли кто-нибудь ожидает подобного от нее.
«Меня лишают всех радостей», — с горечью подумала Илена.
Ей захотелось плакать от такой несправедливости.
Но она превозмогла слезы и, гордо подняв подбородок, сказала вслух:
— Я буду делать все что захочу, и никто не сможет остановить меня!
Однако в этих словах не было уверенности — мешала боязнь навлечь гнев Владиласа, повторения того злополучного эпизода с брюками, которые он запретил ей надевать.
Илена стояла у окна, с тоской вглядываясь в темноту и огни у палаток.
В ней закипала злость, и, не сдержавшись, она топнула ногой.
— И почему я не вышла замуж за Томилава, когда была такая возможность?
Но она вспомнила, как быстро ретировался Томилав, завидев Владиласа; он даже не попрощался с ней.
— Он испугался! — презрительно прошептала она.
Илена никогда не смогла бы уважать его и уж тем более быть женой человека с заячьей душой.
Грета вбежала в комнату и тотчас защебетала:
