Эми Сандерс - Сладкая летняя гроза
— Но ты же знаешь, что ты бесполезный человек, — сказал Гэрет. — Ты совсем не такая как мы. Ты принадлежишь другому миру, не так ли?
Так же, как на самом деле, он отнес ее к берегу и отшвырнул от себя. Когда она упала на воду, она заскользила по ней и вдруг поняла, что пейзаж совершенно изменился, как это часто бывает во сне.
Она уже скользила по льду. Вокруг нее было огромное пустое ледяное пространство. Озеро замерзло и увеличилось до размеров моря. Поверхность его была покрыта прозрачным гладким льдом. Оно простиралось, насколько хватало глаз. Вдали, на фоне сверкающего серо-голубого пейзажа, стояли деревья, неподвижные и белые от мороза.
Вокруг нее завывал ветер, издавая звуки, похожие на звучание скрипки. Ветви деревьев стучали друг о друга.
Кристиане захотелось, чтобы у нее снова была накидка с капюшоном из голубого бархата. И вот она уже в этой накидке. Внезапно она снова оказалась в Версале зимним днем, как когда-то давно. Все каналы, прорытые в земле, оказались замерзшими, и все покупали или брали в аренду кареты с полозьями, чтобы кататься по сверкающему льду.
— Это уже лучше, — сказала Кристиана и засмеялась от радости, уютно устроившись в элегантных санях рядом с Артуа.
С другой стороны, наклонившись вперед, сидела Габриэль. Кристиана ясно вспомнила, как очаровательно она выглядела в тот день в красивом маленьком жакете из белого бархата, отделанного бесценным черным мехом норки. Бриллианты сверкали, как снежинки, в золотых волосах Габриэль под тонкой, как паутинка вуалью шляпы.
— Итак, мои дорогие леди, разве это не глупо вот так развлекаться? — Артуа указал рукой на роскошные сани, на сверкающие медные грелки в ногах, позванивающие колокольчики, которые украшали белых лошадей.
Кристиана громко засмеялась, так же, как в тот волшебный декабрьский день три года назад.
— Гони! — заставляла она Артуа, и он слегка стегнул вожжами по спинам лошадей. Сани понеслись по замерзшему каналу с веселой захватывающей скоростью.
Осмелев, они обгоняли других придворных в их роскошных экипажах. Холодный ветер и яркое дневное солнце обжигали их щеки.
Артуа кричал от радости, когда лошади увеличивали скорость. Габриэль начала хохотать. Кристиана присоединилась к ней. Они быстро мчались по льду. Колокольчики на санях звенели, ветер звенел в ушах, копыта лошадей громко стучали по ледяной дороге.
Они мчались все быстрее и быстрее, и сани более осторожных придворных уступали им дорогу.
Вдоль всего канала собрались люди, понаблюдать за развлечениями знати. Кристиана видела, как люди указывали на них, восхищаясь и завидуя этому трио, их молодости, красоте и богатству. Снег сверкал на солнце, как бриллианты в волосах Габриэль. Воздух был морозный и бодрящий, и они мчались с большой скоростью.
Когда Артуа, наконец, замедлил бег лошадей, они все трое задыхались от радостного смеха. Кристиана и Габриэль устали смеяться и прижимались к плечам Артуа.
Во сне Кристиана помнила элегантность его пальто из темного кашемира с серебряными филигранными пуговицами на рукавах, его кружевное жабо на шее было белым, как снег.
— Для воспитанных и элегантных людей мы ведем себя очень плохо, — заявила Кристиана, точно так же, как три года назад в реальной жизни.
Габриэль, все еще смеясь, сделала небрежный жест своей прекрасной, обтянутой перчаткой ручкой, а Артуа сказал:
— Именно поэтому нам так весело, не правда ли?
— Как я счастлива, что я вернулась, — сказала Кристиана. События во сне часто происходят странным образом. Во сне ей казалось, что она вернулась в свое прошлое, именно в тот день, когда они катались на санях. И все же она помнила, что произойдет с ней в будущем.
— Я тоже рад, что ты вернулась, — сказал Артуа, внезапно посерьезнев. — Но все уже изменилось, ты это понимаешь?
Кристиана оглянулась на сверкающий на солнце снежный пейзаж, на богатое убранство саней, на колокольчики, украшавшие лошадей, на замерзшие деревья и на розовое, сияющее радостью, лицо Габриэль.
— Нет, ничего не изменилось, все осталось так же, как было, — возразила она. — Ничего не изменилось, Артуа,
— Но посмотри, — нетерпеливо возразил он, — только посмотри, разве все так, как было? Не своди с ума моего слугу…
Сказав это, он отстегнул кружевное жабо. Его руки в перчатках двигались с обычной для него поспешностью. Он снял кружево с шеи.
Голова его упала и покатилась по снегу, как будто она только и держалась при помощи кружевного галстука.
Кристиана хотела закричать, но горло ее сжали спазмы. Она не смогла произнести ни звука.
От страха она проснулась и уставилась на остроконечный потолок своей комнаты на ферме Ларкина.
Утро еще только начиналось, комната наполнилась предрассветными сумерками. В доме еще было тихо.
Дрожа, она села в постели. Образы тех, кого она видела во сне, еще стояли у нее перед глазами. Она ясно видела перед собой лицо Габриэль с ямочками на щеках. Лицо ее сияло радостью. Она ясно видела расшитые серебром бархатные манжеты Артуа, слышала его голос, его резкую, быструю манеру говорить, которая некоторым казалась грубой, а она находила ее очень смешной. Он всегда смешил ее.
За окном прокукарекал петух. В темноте еще не наступившего утра это показалось ей мрачным предзнаменованием. Сон ее был настолько реальным, настолько явным, что ей казалось, что она сейчас увидит снег за окном вместо буйной весенней листвы.
Кристиана внезапно почувствовала себя очень одинокой. Она вдруг поняла, что даже если бы Артуа был жив, он был бы все равно для нее потерян, также как и Габриэль.
— Я не смогу этого вынести, — прошептала она, сердце ее сжалось тугим комком в груди.
Губы ее скривились, она тихо заплакала, уткнувшись в подушку, грустя о друзьях, которых она навсегда потеряла. Кристиана оплакивала себя, с болью понимая, что осталась совсем одна в мире, где ей нет места. Казалось, что она может умереть от боли и что жизнь ее уже никогда не наладится.
После работы в саду тело ее болело, пальцы рук тоже болели. Она встала, надела голубое платье, спустилась по лестнице и вышла в сад.
В саду было прохладно и тихо. Кристиана была удивлена, каким красивым стал сад после ее работы. Цветы выглядели более крепкими и здоровыми, как будто они подросли за одну ночь. Она наклонилась и провела пальцами по цветку лаванды, вдыхая его приятный аромат. Она подумала, что ранним утром запахи у цветов кажутся сильнее.
Бутон розы был слегка приоткрыт. Интересно, каким он будет, когда полностью раскроется.
Кристиана медленно переходила от одного цветка к другому, не думая ни о чем; только о форме и цвете растений, о том, как на них попадает роса, которая начинала сверкать, как только появлялись первые лучи солнца. Она любовалась цветами, их разноцветие успокаивало и радовало ее.
