Эми Сандерс - Сладкая летняя гроза
— А может быть из-за того, что ты икаешь, — возразил Джеффри.
— Полли переживала, что ты не пришел сегодня, — сообщил Стюарт Гэрету. — Она просила передать тебе поцелуй.
— Я бы на твоем месте поостерегся это делать, — предупредил Джеффри Стюарта, — Он в плохом настроении.
— Вам нечем больше заняться? — многозначительно спросил Гэрет.
— Нет, нечем. А почему Кристиана уезжает?
— Она не уезжает.
— Уезжаю, — возразила она, упрямо вздернув подбородок.
В открытую дверь просунулась голова Ричарда.
— А куда она уезжает? — спросил он, пережевывая кусок курицы. Коротконогая собака внимательно следила за ним, не сводя глаз с мяса.
— Она хочет жить в доме дяди Алдена, — ответил Джеффри.
— Привет, Дог! Какой хороший пес.
— Нет, — резко сказал Гэрет.
— Ну, есть собаки гораздо хуже этой.
— Я не о собаке, ты, недоумок. Кристиана не собирается жить в доме дяди Алдена.
— Я буду там жить, если захочу. Кто такой дядя Алден?
— Он умер. Я тебе уже это сказал. Сумасшедший старик.
— Ну тогда он не будет против, если я воспользуюсь его домом.
— Балда! — вдруг выпалил Ричард, и все удивленно уставились на него. — Дог, а не ее высочество, — объяснил он, и они все посмотрели на собаку, которая доедала кусок курицы вместе с костями.
Стюарт и Джеффри громко расхохотались. Гэрет резко поднялся.
— А ну, вон отсюда! Все до одного! Вон отсюда! Это не тебе, — добавил он Кристиане. — А ты прижми свою задницу к стулу и не двигайся.
— Что, черт возьми, с ним происходит? — возмутился Ричард.
— Он считает себя чертовым королем, — ответил Стюарт, подражая акценту Кристианы, которая сердито посмотрела на него, а Джеффри громко захохотал.
— Вон отсюда, — повторил Гэрет. Братья повиновались и шумно покинули комнату.
Гэрет захлопнул за ними дверь и снова вернулся за свой стол. На его стуле сидел Дог и притворялся, что спит. Гэрет столкнул его, и он с шумом плюхнулся на пол, потом, обиженный, поплелся к Кристиане и прислонился к ее шелковым юбкам лавандового цвета.
— Ну а теперь давай все поставим на свои места. Дом дяди Алдена находится около западного пастбища, у подножия холма, но он ни на что не годится, разве что для мышей. Он старый и грязный, я храню там всякий ненужный хлам.
— Убери все оттуда. А что касается мышей, я думаю, что они будут мне надоедать гораздо меньше, чем твои братья.
Гэрет пристально посмотрел на нее и откинул волосы со лба.
— Не надо мне приказывать. Если хочешь убрать оттуда барахло, убирай сама. У меня есть более важные дела. Я не собираюсь стоять и ждать распоряжений, как какой-нибудь чертов лакей.
— Следовательно, я могу туда переехать?
— А что вы будете есть, ваше высочество? Кристиана замолчала, пораженная.
— Я не подумала об этом.
— Да, это такие мелочи. Что ж, твой брат оставил тебя под нашим покровительством, и я не дам тебе умереть от голода.
— Прекрасно, я буду есть здесь, а расплачусь тем, что буду работать в саду. Я не собираюсь быть у тебя в долгу.
Гэрет вздохнул.
— Кристиана, если уж ты так чертовски хочешь держаться подальше от меня, пожалуйста, переезжай в тот дом, но избавь меня от этих великосветских сцен. Я знаю, почему ты хочешь переехать, и ты это знаешь тоже.
Лицо ее покраснело, она вскинула голову.
— И почему же, интересно узнать?
Гэрет улыбнулся, взял ручку и окунул ее в чернило.
— Потому что ты хочешь меня, — просто сказал он. Ее приподнятые брови сошлись вместе, она гневно взглянула на него.
— Иди к черту! — выпалила она, поднялась со стула и, шелестя юбками, вышла из комнаты.
С печальным видом Дог последовал за ней, стуча лапами по деревянному полу.
Из дневника Гэрета Ларкина,
15 мая 1790 года.
Поливали поля в восточной части фермы. Урожай будет плохим, если не пойдут дожди. Завтра начинаем стрижку овец, наняли еще пять мужчин для помощи.
Клубника через неделю поспеет, это почти на месяц раньше срока. Даниэль обнаружил каких-то жучков на листьях кортофеля, но он не знает, что это такое.
Кристиана начала приводить в порядок мамин сад. Она оказалась сильнее, чем я предполагал.
Я не могу оторвать от нее глаз. Интересно, осознает ли она, как она необыкновенно хороша? Она из тех женщин, которые созданы для любви. Когда она рядом, то ни о чем другом думать не возможно.
Интересно, сознательно или подсознательно, но она так соблазнительно покачивает бедрами, так очаровательно поворачивает голову. Ее губы, как спелые вишни, и когда она что-то говорит, мне хочется поцеловать ее.
Она спелая, как персик, но не позволяет себе отдаваться «низким» желаниям. А мне очень хочется повалить ее и дать ей то, чего она страстно хочет. Но мне бы доставило большее удовольствие заставить ее признать это. Если, конечно, она сама этого захочет.
Спаси меня, боже, от любви к ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В эту ночь сновидения Кристианы были яркими и четкими, каждая деталь виделась с болезненной точностью.
Она снова купалась в лесном озере, быстро и искусно плавала, как сильфида[18]. Вода обтекала ее. Теплая, искрящаяся вода сверкала на солнце, как миллионы бриллиантов.
Деревья вокруг озера светились и двигались, словно живые. Их сочные зеленые ветви, казалось, что-то шептали ей, передавая свою силу. Листья сияли как изумруды на фоне изумительно голубого яркого неба.
Кристиана плыла по воде с такой скоростью, какая была невозможна в реальной жизни. Она подумала, что то же самое чувствовала бы, если бы умела летать. Вот также мимо нее пролетали бы облака.
— Скажи, что ты хочешь меня, — шептал Гэрет, поднимаясь из воды. Он весь сиял от радости. Кожа его сияла, как золотая, глаза его были такими же изумрудно-зелеными, как листья на деревьях, а его мокрые темные волосы падали на плечи.
Течение принесло Кристиану прямо к нему, поднимая ее какой-то магической силой. Она не сопротивлялась, наоборот, страстно обняла его и провела руками по его теплой коже, по его груди и животу.
Деревья, казалось, мерцали и склонялись над ней. Солнце светило ярко, лучи его были горячими. Голос Гэрета тепло и нежно звучал у нее над ухом.
— Скажи это, — шептал он, и Кристиана крепко обняла его, чувствуя, как его силы и энергия перетекают в нее.
— Я хочу тебя, — сказала она. Слова ее звучали четко и ясно. Когда она это говорила, она не чувствовала ни стыда, ни колебаний, и ей казалось, что эти слова придавали ей магическую силу, силу колдовства или магических чар.
— Но ты же знаешь, что ты бесполезный человек, — сказал Гэрет. — Ты совсем не такая как мы. Ты принадлежишь другому миру, не так ли?
