Мэдлин Хантер - Секреты обольщения
– И я увижу ее на своей свадьбе? Она будет потрясена при виде знакомых стульев и столов! Глаза просто вылезут из орбит.
Алексия и Айрин посторонились и встали рядом с Розалин, чтобы позволить нескончаемой реке мебели влиться в дом.
Они велели мужчинам расставлять мебель в комнатах в соответствии с планом Алексии, а сами прошли в новую спальню Роуз.
Эта комната была самой большой в доме. Вся старая мебель была в ней замещена тем, что привезла Алексия. Широкая кровать ожидала, когда на нее водрузят полог, а только что доставленный гардероб стоял у стены, блестя полированной поверхностью. Мужской туалетный стол был готов к тому, чтобы на нем разложили щетки для волос и другие личные вещи.
Роуз в растерянности посмотрела на Алексию.
– Пора смириться, Рози. Бена нет на свете уже много лет, – сказала Алексия. – В этом доме поселится новый хозяин, и скоро начнется новая жизнь, и эта комната будет принадлежать ему.
Роуз оглядела комнату, преображенную новой мебелью и готовую к тому, чтобы принадлежать новому владельцу. Сердце ее сжалось при виде непререкаемой решимости Алексии.
Айрин прикусила губу.
– Она права, Рози. Не думаю, что через несколько дней это будет тебя волновать.
Роуз обняла Айрин за плечи:
– Я и сейчас уже ничего не имею против, дорогая. Алексия права: пора двигаться дальше.
Глава 10
Алексия поднялась с места и выжидательно улыбнулась Роуз.
– Ну что ж, можно идти.
Роуз оглядела свой наряд. По правде говоря, он не был новым. Это платье она спрятала и сохранила год назад, когда Тим начал распродавать все, что попадалось ему на глаза. Впав в гнев и поддавшись эгоизму, Розалин спрятала несколько своих лучших нарядов в надежде на то, что когда-нибудь у нее будет случай снова их надеть. Алексия помогла ей переделать его таким образом, чтобы оно выглядело обновленным.
Роуз радовалась тому, что могла надеть сегодня собственный туалет. Теперь в этом доме ей принадлежало очень немногое, даже блюда, которые прислуга из Эйлсбери готовила в кухне. Кайл прислал вино и пиво. Роуз бы чувствовала себя еще более странно, если б ей пришлось надеть на собственную свадьбу одно из платьев Алексии.
Все выстроились в ожидании экипажей. Розалин растрогало то, что вся семья лорда Хейдена оказалась в полном сборе. Они как бы объявляли, что она находится под их покровительством, и объяснялось это их любовью к Алексии.
Алексия, Айрин и лорд Хейден ехали с ней в открытом фаэтоне. Когда они прибыли в деревню, на узких улочках никого не было видно. Вместо того чтобы толпиться на улицах, люди ожидали в церкви. Очень немногие остались снаружи, и то потому, что в старой средневековой каменной церквушке все поместиться не могли.
Когда Роуз вошла в церковь, перемена освещения и температуры подействовала на нее. Голова ее стала легкой. А все вокруг показалось нереальным, как образы из снов.
Улыбки и шепот женщин, обсуждавших прекрасные туалеты леди, – лица людей, которых она знала всю жизнь, были обращены к ней, а головы поворачивались ей вслед, пока продолжалось шествие к священнику по длинному темному проходу.
Кайл ждал ее и показался ей по-своему очень красивым. Его улыбка отчасти успокоила ее и вернула в реальный мир, но не совсем. Она произносила слова, которые доносились до нее как будто издалека. Это были важные слова – обеты и клятвы, которые должны были необратимо связать их.
Когда Розалин осознала, что церемония окончена, ее неожиданно затопила радость. Удивленная собственной отвагой, она будто воспарила, однако опасалась, что если ангелы ее не удержат, она может упасть и разбиться.
Она вдруг снова оказалась в фаэтоне, и на этот раз рядом с ней сидел Кайл. За ними следовали все деревенские – кто пешком, кто в повозках, но все они возвращались в ее дом.
Кайл взял Розалин за руку. И этот жест вывел ее из оцепенения. Значение того, что произошло, навалилось на нее всей своей реальностью, столь безоговорочной, что ей трудно было к ней приспособиться.
Она смотрела на профиль мужчины, ставшего теперь ее мужем и господином. Из всей его сложной личности она выделяла только две ипостаси – то, что он оказался ее спасителем, и то, что он предложил ей свою руку и сердце. В остальном же, то есть почти во всем, он оставался для нее незнакомцем.
Кайл наблюдал за пестрой толпой, наводнившей дом Роуз. Самые почетные гости сидели за свадебным завтраком, остальные, в том числе жители деревни, свободно расположились в гостиной и библиотеке, а некоторые разбрелись по саду. Сейчас все они смешались и, толкаясь, напирали на Роуз, стоявшую в нескольких футах от него, и выражали ей свою радость и наилучшие пожелания.
Кайл не слишком часто смотрел на нее. Не осмеливался. А когда бросал взгляд, видел кое-какие особенности, от которых его тело напрягалось. Ее нежные губы, созданные для поцелуев, изгибались в безмятежной улыбке. Платье из мягкой ткани оттенка слоновой кости плотно облегало фигуру Роуз, и этого было достаточно, чтобы напомнить ему о том, как он ласкал ее грудь.
Он представлял, что скоро это платье упадет с нее, а также мысленно видел и все остальное – все ее великолепное тело…
Кайл заставил себя переключить внимание на продолжающееся празднество, чтобы отвлечься от Розалин. Посмотрел на Истербрука, стоявшего у камина. Крестьяне приближались к нему с почтением и трепетом, и не только потому, что он был маркизом. Его манеры не допускали иного отношения. Правда, его эксцентричная внешность сегодня была несколько смягчена. Одежда его была образцом консервативности, а длинные волосы были собраны в хвост. Он взирал на всех хоть и свысока, но выглядел довольным.
И вот празднество подошло к концу. Первым с молодоженами простился маркиз. За ним к выходу последовала его тетка. Братья маркиза поспешили следом.
Кайл мысленно внушал гостям, что пора уходить. Он внушал это всем – жителям деревни и слугам. Ему стоило больших усилий сдерживать нетерпение. Одно дело было желать Роуз прежде, и совсем другое – сегодня вечером, когда он знал, что скоро получит ее, и теперь это превратилось в настоящую пытку.
у Роуз давно не было слуг, и теперь ее смущало присутствие женщины, что прислала ей в помощь Алексия. Однако горничная сама знала, что ей делать. Указания ей не требовались. Движения ее были уверенными, глаза она держала опущенными и умело готовила Роуз для брачной ночи.
Дом почти опустел. Не осталось никого, кроме молодых супругов, горничной и личного слуги Кайла. Да и те должны были в скором времени удалиться в любые выбранные ими спальни наверху.
Последние несколько часов были напряженными и мучительными – ни Роуз, ни Кайл не произнесли ни слова, перед тем как разойтись по своим спальням.
