Филиппа Грегори - Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни
При этом имени в моей голове послышался странный шум, словно хрустальный звон, будто на деревьях выросли стеклянные листочки и звенят на ветру. Казалось, это поет туман и сами холмы подступают к нашему дому с песней. Я потрясла головой, но шум не исчез.
— Как быстро! — удивилась мама. — Как вам это удалось?
— У меня необыкновенный талант к найму работников, — хвастливо заявил дядя Джон, и мама рассмеялась. — Просто повезло, — признался он. — Я поместил объявление в газете, и два человека откликнулись на него. Но Вайдекр все еще пользуется плохой репутацией, и предложения не были интересными. И тут вдруг является еще один желающий и учиняет мне буквально допрос. Да-да, — улыбнулся дядя Джон. — Он принялся расспрашивать меня о моих намерениях относительно Вайдекра. Когда же я сообщил ему, что не преследую цель быстрого обогащения и получения прибылей любой ценой, а, наоборот, заинтересован в разумном ведении хозяйства и участии всех в прибылях, он благосклонно объявил мне, что согласен занять этот пост. Я было заколебался, но он сказал: «Доктор Мак-Эндрю, я единственный человек, который вам нужен».
— Довольно странно! — заметила мама. — Что он имел в виду?
— Когда-то он жил в Экре, хоть и уехал отсюда еще ребенком, — принялся объяснять дядя Джон. — Похоже, что у него остались здесь друзья, и он заявляет — и, должен признаться, я ему верю, — что он сумеет убедить крестьян работать на Лейси. Но он подчеркнул, что не стал бы работать на кого угодно, и именно поэтому так пристрастно расспрашивал меня о моих намерениях.
Мама все еще колебалась.
— А когда он уехал отсюда? — спросила она.
Дядя Джон услышал в ее голосе тревогу и успокаивающе улыбнулся.
— Я спросил его об этом, дорогая. Он приблизительно нашего возраста, а уехал отсюда ребенком, еще до инцидента, в котором погиб старый сквайр. Его не было в Экре, когда здесь хозяйничала Беатрис и когда начался мятеж. Кроме того, — добавил он, — хоть он и радикал, но далеко не безрассудный. Он имеет предубеждение против частной собственности и богатых, но так рассуждают многие разумные люди. Он много путешествовал, и у него широкий кругозор. Мне кажется, что он мечтает вернуться на свою родину и хотел бы жить в процветающей деревне. Мы нашли между собой много общего.
— Где он будет жить? — спросила я.
— Там есть семья по фамилии Тайк? — ответил он вопросом на вопрос.
— Да.
— Он интересовался именно их коттеджем, — сказал дядя Джон. — Наверное, когда он был ребенком, это был самый лучший коттедж в деревне, и он сохранил память о нем. Ты знаешь Тайков, Джулия?
— Там остались только Тед Тайк и его мать, — сказала я. — Коттедж для них слишком велик. Отец Теда погиб в прошлом году от несчастного случая: он был убит падающим деревом. И сейчас они еле сводят концы с концами. Если предложить им коттедж поменьше, тот, что у церкви, и немного денег в придачу, то они с удовольствием согласятся.
Дядя Джон внимательно смотрел на меня, будто что-то взвешивая.
— А чей коттедж стоит у церкви? — спросил он тем же тоном, каким спрашивал у нас латынь.
— Раньше там жили Льюисы, — ответила я, — но год назад они уехали в Петворд, где их брат держит магазин.
— Обычная история для Экра, — заметил дядя Джон маме вполголоса.
— Джулия знает деревню лучше, чем любой из нас, — сказала она.
— Итак, если ты встретишь мистера Мэгсона, расскажи ему все, что ты только что рассказала нам, — обратился ко мне дядя Джон. — И если он сумеет уладить это ко всеобщему удовольствию, то пускай селится у Тайков.
— Можно, я пойду, мама? — спросила я.
— Иди, дорогая. Только надень пальто с капюшоном, на улице сильный туман. Кто бы мог поверить, что уже весна.
Я надела шляпку и зимнее пальто с капюшоном и вышла на улицу. Из окна казалось, что снаружи уже стемнело, но на самом деле было светло. Мне нравилось идти в тумане, все звуки вокруг были приглушены, я даже не слышала своих шагов. Еще вчера листья громко шелестели на ветру, а сегодня они молчали, мокрые и тяжелые. Тихо шумела Фенни, и самым громким звуком было: кап… кап… кап… Это падала вода с веток деревьев. Ни справа, ни слева не было видно полей, подступающих к дороге, и я только догадывалась об их огромном сером пространстве. Даже очертания холмов тонули в тумане, все сливалось с низко нависшим над землей пасмурным небом. Казалось, что мир опустел и остались только я да капли, падающие с деревьев.
Эта прогулка была словно маленькой экскурсией в сон, в одиночество, которое страшит каждого. В мир, где единственным живым существом являетесь вы сами и нет никого, кроме вас. Но меня это, как ни странно, совсем не пугало. Я не боялась оставаться одна в Вайдекре. Какой бы глупой девочкой ни казалась я своей маме, как бы ни раздражала я Ричарда, здесь я твердо стояла на земле.
Здесь были неуместны слова, а я обычно была так неловка с ними. Здесь можно было только понимать либо не понимать землю. Когда я оставалась в Вайдекре одна, я чувствовала себя Лейси.
Я почти сожалела, что туман растаял и показались первые домики Экра. Вдруг из тумана выскользнула какая-то тень, и я чуть не вскрикнула от неожиданности.
— Это я, — прозвучал голос Клари. Она говорила несколько невнятно из-за овсяного печенья, которое было зажато у нее в кулаке и которым она набила рот. — Привет, Джулия. Ты пришла посмотреть на него? — Ее глаза блестели от волнения. — Он уехал в Мидхерст купить кое-что на рынке.
— О ком ты говоришь? — спросила я, почти зная ответ.
— О Ральфе. Вернулся Ральф. Он купил большую корзину всякой еды для наших людей, но сказал, чтобы мы не ели все сразу, а то заболеем. А каждому ребенку он дал по овсяному печенью. Сейчас он поехал в Мидхерст купить молока, бекона, сыру и эля. Когда он вернется, у нас будет праздник. Мой папа сказал, что с приездом Ральфа в Вайдекре все пойдет по-другому.
— Он приехал с дядей Джоном, — сообщила я. — И будет управлять поместьем. А кто он, Клари? И почему он так долго здесь не жил?
Ее глаза озорно блеснули.
— Ты не знаешь, кто он? И не знаешь, что он сделал? — недоверчиво спросила она. — О! О! — И она чуть взвизгнула от восторга. — Джулия, не смотри на меня так, пожалуйста. Я не могу тебе все рассказать. Спроси у него самого.
— Это что-нибудь связанное с прежними днями? — интуитивно догадалась я. — Он знал Беатрис или Гарри? Он работал здесь раньше?
Клари подавилась смехом и последним кусочком печенья.
— И не спрашивай, я все равно ничего не расскажу.
— А где он был все это время? — продолжала я расспрашивать ее. — Дядя Джон сказал, что он из Экра.
